Игра называется «отвлечение», и Джексон прекрасно подыгрывает мне, вовлекая в бессмысленный разговор о хоккейной статистике, но Картер все равно не обращает на нас никакого внимания.

Нет, он прижимается лицом к животу Оливии, обхватывает рот руками и издает эти странные, глубокие, прерывистые звуки дыхания.

— Какого хрена ты делаешь, чувак? — Джексон наконец спрашивает.

— Люк, — говорит Картер в живот Оливии. Еще два хриплых звука. — Я твой отец.

— Черт возьми, — я протираю уставшие глаза. — Только не Дарт Вейдер.

Оливия сталкивает Картера со своих колен и встает.

— Гаррет, то, с чем я регулярно сталкиваюсь, довело бы тебя до слез, — обхватив ладонями хмурое лицо Картера, она целует его. — Я не могла любить тебя сильнее, — она начинает ковылять прочь, держась одной рукой за поясницу. — Но, если Дженни не придет, мама пойдет принимать ванну, — на лестнице раздаются ее шаги, прежде чем она зовет: — Картер! Ты можешь убедиться, что курица кунг пао получается очень острой?

— Да, тыковка!

— Я думал, мы будем ужинать из вока «Эми»? — спрашивает Адам, занимая место Оливии на диване. Вместе со своим чаем он вернулся с целой коробкой печенья Орео. — В воке «Эми» нет курицы кунг пао.

— Я знаю. Нужно заказывать отдельно в «Golden Village».

— Почему бы тебе просто не сказать Олли, что у них этого нет, вместо того, чтобы заказывать в двух местах?

Картер корчит гримасу, настраивая Xbox.

— Ты ее вообще видел? Прямо сейчас она чертовски страшная.

— В ней пять футов роста!

Картер тычет его в плечо.

— Пять футов и один дюйм.

Я хихикаю, отправляя в рот печенье.

— Я агви. Оу-ви теперь пветти-страшилище, — я беру переданный мне контроллер и глотаю. — Я бы не хотел связываться с ней.

— У нее такие дикие желания, и никогда ничего не бывает именно тем, чего она хочет. Я с радостью сделаю заказ в двух разных местах, если это позволит ей быть счастливой.

Мы целый час переключались между «Call of Duty» и «НХЛ», и я подавил стон, когда понял, что у меня впереди еще девяносто минут, прежде чем я заберу Дженни из школы. Я не видел ее три дня, что не так уж много и определенно не самый долгий срок за все время, но когда вы провели пять дней до этого, трахаясь, как дикие звери, это кажется чертовой вечностью.

Я не удивлен, что у Дженни есть свои причуды, учитывая разнообразие и количество ее коллекции игрушек, но я был немного удивлен, что она была готова прямо на следующий день окунуться в грубые, дикие игры. Во всем виновата моя невероятно привлекательная внешность и очаровательная болтовня. Дженни говорит, что я милый.

Кроме того, каждый раз, когда мы трахаемся как животные, мы заканчиваем это раундом нежностей. Думаю, это мое любимое. Хотя я люблю дергать ее за волосы и шлепать по заднице, мне действительно нравится смотреть ей в глаза, когда я говорю ей, что люблю ее, целовать ее, когда мы кончаем вместе. Обнимать ее — мое второе любимое занятие сразу после любви к ней.

Я бросаю взгляд на Картера, прежде чем достаю свой телефон, чтобы написать Дженни, но у меня уже есть сообщение, которое ждет меня.

Солнышко: Не могу дождаться встречи с тобой, здоровяк * эмодзи с языком * эмодзи с баклажанами * эмодзи с капельками воды*

Приходит второе сообщение, прежде чем я успеваю признать, насколько действительно похожи брат и сестра Беккет, и это к лучшему.

Солнышко: Скучаю по тебе * эмодзи в виде сердечка*

— Картер-р-р, — раздается голос Оливии сверху.

— Да, тыковка? — он кричит в ответ.

— Я голодна!

Он достает свой телефон и лихорадочно стучит по экрану.

— Заказываю прямо сейчас!

— Я хочу чего-нибудь сладкого! Можешь приготовить мне мороженое с фруктами?

Картер поднимает глаза, моргая.

— Мороженое с фрук… — он бежит к подножию лестницы, и я перегибаюсь через спинку дивана, наблюдая за ним. — С мороженым Орео?

— И брауни, пожалуйста!

— Брауни, — бормочет он, уперев руки в бедра. — Какие брауни, Олли?

— Те, которые ты готовишь из теста для брауни, Орео и теста для печенья!

— О-о-о, — я потираю живот. — Я мог бы трахнуться с ними.

Картер смотрит на меня, хмурясь.

— У нас… у нас их нет. Я могу сходить за ингредиентами.

— Это займет слишком много времени, — причитает Оливия. — Я хочу их прямо сейчас!

Он взволнованно проводит рукой по волосам.

— Детка, у нас сейчас их нет! Позволь мне сходить в магазин!

— Нет!

— Ру-ру, — бормочу я своим лучшим голосом Скуби-Ду, хихикаю и тянусь за еще одним печеньем.

Адам выбивает печенье у меня из рук.

— Не ешь все печенье Олли. Я боюсь.

— У нас есть обычные Орео и пирожные на день рождения, — зовет Картер. — Я могу приготовить тебе мороженое с ними!

— Это не одно и то же, — плачет Оливия.

Картер проводит двумя руками по лицу.

— Я не знаю, что делать! Что ты хочешь, чтобы я сделал? — его руки размахивают над головой, указывая на лестницу. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал!

— Просто забудь об этом! Я умру с голоду!

Лицо Эммета бледнеет.

— О черт. Если Оливия такая страшная, какой будет Кара, когда забеременеет? — он вытирает влажный лоб. — Я не знаю, смогу ли я справиться с этим, если она усилит фактор страха.

Джексон качает головой.

— К черту это. Я буду на девятимесячном карантине. Нет. Эта женщина пугает меня так сильно, что я даже не знал, что это возможно.

Я смеюсь, вытаскивая из кармана вибрирующий телефон. Это Дженни, и когда я с Картером, она звонит, только если что-то не так. Например, иногда она случайно наезжает на знаки «Стоп». Поэтому я бегу в ванную и приветствую ее задыхающимся шумом.

— Ты не мог бы заехать за мной пораньше, пожалуйста?

— Конечно, солнышко. Все в порядке?

Вот нерешительность, которую я искал, та, которая говорит мне «нет», не совсем, внешне не признавая этого.

— Я выезжаю сейчас, — говорю я ей. — Но не забыл: ты крутая и всегда добиваешься своего. Не позволяй никому вытирать об тебя ноги.

Через две минуты я выхожу за дверь, не сказав Картеру ни слова. Он был слишком занят тем, что разбирал свою кладовку и переживал из-за мороженого с фруктами и брауни, чтобы обращать на это внимание.

Когда я подъезжаю к школе оттуда вылетает Дженни, Саймон следует за ней по пятам и кричит ей вслед. Она резко открывает дверь и проскальзывает внутрь, и я действительно хочу поцеловать ее, но я также хочу, чтобы мои яйца были прикреплены к моему телу.

— Привет, — я похлопываю ее по бедру, привлекая ее взгляд к себе, затем притягиваю к себе и целую в лоб. — Подожди секунду, ладно, солнышко?

— Куда ты идешь?

— Я сейчас вернусь, — обещаю я, закрывая за собой дверь.

Сейчас ужасно холодно, и я не могу дождаться конца зимы. Я представляю, как проведу лето у бассейна, где Дженни все время будет скудном количестве одежды.

— М-м-м, м-м-м, — напеваю я про себя, направляясь к Саймону, эта чертова песня застряла у меня в голове. — Не нападай на мое сердце.

Его глаза останавливаются на мне, злые, смущенные, прежде чем на его лице расплывается приводящая в бешенство улыбка.

— Она действительно послала тебя сюда, чтобы ты наорал на меня? Она жалкая. Я тебя не боюсь. Дженни такая чертовски драматичная. Если бы она не флиртовала со мной все время, я бы ее не поцеловал.

Когда я останавливаюсь перед ним, он отступает всего на дюйм, прежде чем быстро прийти в себя.

Сдержанно посмеиваясь, он оглядывает меня.

— Трахаешь Дженни? Классика. Дженни такая же скучная в постели, как и в остальное время? Ванильный секс в дополнение к ее ванильным друзьям…

Звук моего кулака, врезающегося в мякоть его щеки, преждевременно обрывает его слова, и, черт, это было приятно.

Саймон подносит дрожащую руку к своему потрясенному лицу.

— Ты…

На этот раз мой кулак врезается в его нос, кровь брызжет на костяшки пальцев. Я хватаю его за воротник пальто и притягиваю к себе.