Ком в горле застрял у женщины, она предельно четко услышала выстрел, но не увидела само оружие. Ее взгляд был прикован к бейсболке, которая сверху осветилась лунным светом, что дало ей некое преимущество. Обычная темная кепка, спереди красовалась белая вставка, где посередине имелась квадратная вышивка с логотипом – каким? она не заметила – сам козырек темного цвета. Эта вся информация, что запомнилась в эту ночь. А потом ее муж рухнул на линолеум, мертвыми глазами уставившись в потолок, кровь пропитала ночную футболку, приплипшую к вспотевшему телу.
– Ой… – только и вырвалось у женщины.
Ее не обуревали никакие чувства и эмоции. До сих пор женщина находилась в шоковом состоянии. Что же делать? Она прерывисто дышала и смотрела на мужа. Ее лицо побледнело, по телу пробежала дрожь, выстрел навсегда запечатлелся в ее памяти, как и несколько вмиг поседевших прядей волос. Сердце не кольнуло от потери мужа, наоборот, появилась легкость на душе, но пока она не понимала почему? Из-за него? Она же любит его! У них неидеальные отношения, но они всегда жили вместе, вот уже тридцать один год. Она постоянно на него ворчала, ругалась и вела себя, порой, ненормально, а он был тюфяком, который молчаливо терпел ее оскорбления, никогда не возражая в ответ. Он всегда возвращался после работы домой, никогда не задерживаясь. Всегда любил покушать. Наверное, именно это было любовью в ее понимании, а вот что чувствовал он – как он все это время жил?
– Бабушка? – Сонный голос вывел ее из состояния транса.
Она резко обернулась, опасаясь, что внук уже стоит в проходе, но его не оказалось. Слышался приближающийся топот. Она незамедлительно выглянула за дверь и заметила внука, идущего к ней, маленькими кулачками протирая глаза – он проснулся не от выстрела или ударов, а от холода, проникающего через приоткрытую дверь в его комнату с улицы (входную дверь так и не закрыли).
– Бабушка, – повторил внук, – мне холодно, закрой дверь.
Она растерялась: либо пойти закрыть входную дверь, но тогда мальчишка мог бы добраться до прихожей, где лежал мертвый дед; либо отвести внука обратно в спальню и достать из шкафа теплое одеяло. Так она и поступила, выбрав второй вариант. Она вышла навстречу, развернула малыша и нежно подтолкнула его вперед. Малыш, спросонья доверяя бабушке, ускорил шаг, хотя в темноте это было сделать непросто.
– Сейчас я достану одеяло, и тебе станет теплее, – с дрожью в голосе прошептала она. Но кое-как уложила внука обратно спать.
Как он не вовремя появился у них. Она злилась на свою дочь, что та позавчера привезла его к ним. Если бы не этот странный случай, тогда все было бы хорошо, но тут…
– Ну, я найду тебя, хрен в кепке, – выругалась женщина, прижимая к себе еще теплую руку мужа.
Она пообещала самой себе, что найдет этого незнакомца. Найдет и убьет своими руками. Гнев кипел в ней, как лава в жерле вулкана, но когда-нибудь произойдет мощный взрыв – гнев вырвется наружу, и возмездие не заставит себя долго ждать.
– Расскажите, что случилось этой ночью? – Спросил деловитый мужчина в форме, стоя напротив женщины и держа перед собой маленький блокнотик – он с особым пристрастием записывал слова, пропуская некоторые из них, но оставляя только суть дела. Следователь приловчился включать запись на диктофоне – новшество, которое ему показал его напарник.
Бледность лица давно исчезла, еще тогда, когда она ночью поклялась найти того незнакомца. Кожа приобрела ровный оттенок, она по привычке накрасила губы и щедро опрыскала свое тело духами, отчего полицейский едва мог дышать: облако различных компонентов окружало его и тех, кто стоял рядом. Ему казалось, что данный аромат мог распространиться на добрый километр. Он, скорее всего, радовался, что находится на улице, а не в доме. В случайном взгляде коллег он поймал смешок. Ну, он им покажет потом!
Губы ровной полоской сложились на лице раздраженной женщины. Она объясняла ему сотый раз подряд, случившееся ночью. Не выдержав очередного вопроса, она грубо ответила ему, будто выплюнула эти слова в лицо.
– Я все вам рассказала! Сколько еще раз нужно повторять тупоголовому полисмену? – Она не боялась, что за оскорбление ей могут выписать штраф.
Он стоял и морщился от духов, желая поскорее уйти, но сердце подсказывало, что она что-то не договаривает. Проработав многие годы в полиции, невольно заучиваешь психологию людей и знаешь, кто врет, а кто нет. Если его потом стошнит, то за это он получит ценную информацию, что ж, это будет стоить того, а в случае, если информации не последует… нет, она точно расколется. Это он знал наверняка.
– Тысячу и один раз могу повторить то, что сказала, но никакой дополнительной информации я не вспомню. – Как можно убедительнее пыталась солгать Роза.
– Тогда говорите, – вдохнув глоток свежего воздуха, полицейский настроился на долгую беседу полицейский. Ветер наконец подул и унес неприятный запах. Почему женщины могут душиться таким едким ароматом? Он не понимал этого, поэтому сам не пользовался парфюмерией.
– Вы меня в чем-то подозреваете? – Прищурилась Роза. Ни капли скорби не отразилось на ее лице, словно не ее мужа убили у нее на глазах. – Ладно.
Чего он добивается? Роза не могла ничего прочесть в его глазах, кроме служебного долга и настойчивости, от которых теперь уже ее тошнило. Рассказать о бейсболке? Или лучше положиться на собственные силы и самой его отыскать? Сейчас появилась доля сомнения, что у нее не получиться его найти, среди множества людей в городе. Он может спокойно выкинуть бейсболку, сесть в машину и уехать. Фыркнув, она сложила руки на груди, расставила ноги, но рассказала заветную информацию, которая врезалась в память, как проросшее сквозь сетку рабица дерево, намертво сдавив прутья своим стволом.
Так он и знал. Но вида не подал, что доволен своим результатом. Он действовал по тактике, которую сам выработал за годы работы: не уходить, пока пострадавший не выскажет все. Кое-что, но те скроют от полиции. А это «кое-что» по большей части бывает наиболее ценной. Как и сейчас: бейсболка. Один маленький предмет способен привести к незнакомцу, который, возможно, может совершить одно или несколько преступлений.
– Спасибо, вы нам очень помогли. – Он захлопнул верхний лист блокнотика, и тот быстро очутился в кармане брюк. Диктофон оставался включен. То ли по запарке он забыл его выключить, то ли он специально оставил его в таком положении.
– До свидания, – сказала Роза, отвернувшись от него и направляясь домой, на ходу придумывая план.
Первым делом она позвонила дочери. Ей необходимо, чтобы та забрала внука обратно домой. Сейчас он будет только мешать.
– Ларка, скорее ко мне. – Тихо проговорила в динамик телефона Роза, позвонив подруге.
Та без лишних слов повесила трубку, набросила халат, запахнув полы, поскольку молния давно была сломана. В ночном платье по улице не пойдешь, нет, она, конечно, могла, но предчувствие встречи с незнакомыми людьми заставило женщину накинуть сверху дополнительную одежду. Подходя к калитке, она по привычке выглянула из-за забора и заметила одну деталь, на что ей указывало шестое чувство.
Полиция.
Около дома ее подруги.
Нащупав завязки, она машинально завязала бантик впереди, спрятав ночное платье. Поправила прическу, состоящую из начесанных волос и собранного сзади пучка. Неизменная прическа с давних времен, придавала шарм, а седые волосы только украшали ее. Она выпрямила спину, растянула рот в улыбке и вышла, как звезда на красной дорожке.
Издали она приметила главного и стремилась подойти к нему поближе. Почти поравнявшись с ним, она специально зацепилась ногой за камень и начала падать на него. Мужчина оторопел и нахмурил брови, но поймал женщину, на лице которой вместо испуга, сияла лучезарная улыбка. Он заметил это сразу. От зоркого и опытного глаза ничего не скрыть. Значит, стоит ее допросить.
– О-о-отлично, – намеренно растянул первую букву так, словно пропел отрывок из песни.
