– Ты мне наврал, – прошипела она, хватаясь за живот. – Все-таки отравил.

– Ничего подобного! – рявкнул Морозко. Как же он устал от ее наглости. Мог ли он ее винить за такое недоверие? Конечно, нет, но одного взгляда на все, что он сделал за многие годы, хватило бы, чтобы понять, что он не врет. – Не надо было приносить тебе это бесполезное барахло.

– Оно не бесполезное. Оно мое, и это часть нашей сделки. – Она шагнула вперед, покачиваясь, но держа голову так высоко, словно была ему равной.

«И то правда, птичка».

Вот что на данный момент происходило в ее голове? О чем она думала, подходя к нему близко и разговаривая с ним таким тоном?

– Да, пожалуй, ты права. И мне не хочется нарушать свою часть уговора, особенно учитывая нашу ситуацию.

– Ты о чем? – прошептала Эйра.

– Не могу же я вытащить из тебя свою кровь, когда ты уже ее выпила. – В этот момент тело Эйры изо всех сил сражалось с его кровью, и любая дремлющая в ней магия или иная способность должна была проявиться в этом нелегком процессе. Он надеялся, что благодаря этой возникшей связи его видение прояснится.

Эйра выпучила глаза и схватилась за свой живот так, словно хотела опустошить все его содержимое ему на сапоги. Пожалуй, он бы даже это заслужил.

– Твою что?

– Ну, по крайней мере, там был не яд, – хмыкнул он, проводя кончиком языка по острому клыку. Умереть от его крови она не могла, и можно было и не ломать такую драму. Это было даже забавно, но Эйра собиралась не то отключиться, не то выплюнуть недавний ужин, и он даже не был уверен, какая перспектива беспокоила его сильнее.

– Зачем ты напоил меня своей кровью? – спросила Эйра, раздувая ноздри. Тошнота, волнами подступающая к горлу, начала успокаиваться, и даже стало немного лучше, хоть и спала она абсолютно мало и отвратительно. Возможно, лживая кровь Морозко закончила отравлять ее тело. – Хотя есть вопрос получше: почему не сказал, что действительно налито в бокале, прежде, чем я ее выпила?

Она бы ни за что не призналась в этом вслух, и уж тем более не ему, что чуть не застонала тогда от того, каким вкусным показалось ей выпитое вино. Теперь у нее появилось подозрение, что это его кровь была такой сладкой и богатой на приятные оттенки. Даже эта мысль ее пугала.

– А ты бы стала тогда ее пить, птичка? Если бы знала, что часть меня в скором времени окажется внутри тебя, – промурчал Морозко, шагая ближе и глядя на нее из-под красивых густых ресниц.

Как же ее раздражало, что все произнесенные им слова звучали так, словно он все время пытался ее соблазнить. Будто бы он хотел доставить ей удовольствие, только чтобы потом выставить на всеобщее посмешище.

– Ради инструментов? Да, – сказала она, не дрогнув под его томным и испытывающим взглядом. – За гору инструментов я бы, может, даже выпила твою кровь еще раз.

– Они настолько для тебя важны? – спросил он, вскинув в удивлении бровь.

– Это моя жизнь. – Эйра обошла его и присела перед четырьмя вельветовыми мешками, которые он принес. Высыпав содержимое на чистый пол, она разложила все по сторонам, чтобы рассмотреть получше. На ее лице расцвела улыбка при виде полученных даров. Когда Ульва пришла за списком, Эйра и не подумала, что ей принесут все написанное, хоть женщина и пообещала сказать Ксезу, чтобы все было на месте. Так и было.

Множество тканей, разнообразного дерева, красок, шестеренок, гвоздей, струн, ножниц, стамесок, долот и прочих инструментов.

И нож для резьбы по дереву.

Когда ее пальцы вдруг сомкнулись на рукоятке, сердце забилось быстрее от предвкушения будущих шедевров. Этот нож резал ровно, позволял работать быстро и эффективно, но сейчас он был нужен ей не только для этого. Пришел тот час, которого она так ждала. Не размышляя ни секунды, она крутанулась на месте и кинулась на короля, делая выпад ножом вперед. Он оказался быстрее, чем она ожидала, схватил ее за руку и развернул, прижав спиной к своей груди.

– Тебе бы спасибо за инструменты сказать, а ты пытаешься меня убить, – проворковал он ей на ухо так, словно она была интригующей диковинкой. – Второй раз уже пытаешься пырнуть меня ножом, а я уже второй раз тебя прощаю. Кормлю тебя. Инструменты приношу. А ты как со мной обращаешься? Любой другой на твоем месте уже был бы мертв.

Эйра недовольно фыркнула, возмущенная наглостью этого заносчивого мужика.

– Тогда либо отпусти меня, либо принеси в жертву здесь и сейчас, – прорычала она, пытаясь вырваться из его хватки.

– Всему свое время, птичка, – вздохнул он, сжав ее руки сильнее. – Похоже, я все еще не могу тебе доверять, но ты получишь еще один шанс. – Теплое дыхание Морозко щекотало ее шею с каждым словом. – А теперь брось нож. – Его голос стал мягким, подобно шелку, словно он пытался успокоить и уговорить дикую зверюшку.

Эйра не подчинилась – только посильнее вцепилась в заветную рукоятку.

– Да ладно тебе. Позволь я объясню, почему не стоит лишать меня жизни. – Пальцы Морозко скользнули по ее руке, и под бурлящей в ней яростью вдруг промелькнуло другое чувство, которое согрело ее изнутри, стоило его пальцам сомкнуться на ее ладони. Она не хотела отпускать оружие, но он не оставил ей никаких шансов на победу.

Морозко осторожно забрал у нее нож, и она медленно развернулась к нему, стиснув руки в кулаки. В ответ на его улыбку Эйра лишь прищурилась.

– Ты любишь Фростерию, как и я, – начал Морозко. – И хоть ты и не расстроишься, если я сию секунду перестану дышать, если я умру, то со мной умрет вся Фростерия. Моя жизнь привязана к этой земле, как была раньше жизнь моей матери. Когда ее существование оборвалось, нити этого мира перешли ко мне, но у меня нет наследника, так что, стоит мне умереть, все, кто тебе дорог, проследуют за мной. – Он помедлил, раздосадованно скривив губы, потом продолжил: – И говорю я тебе об этом только потому, что ты не похожа на человека, который утащит меня в какую-нибудь потайную тюрьму, чтобы держать взаперти и следить, как бы я не сдох. – Морозко наклонил голову набок, прищурив бесстыжие голубые глаза и глядя на нее сверху вниз. – Если не веришь мне, спроси любого в замке. Узнай у них, что случится, если я умру. – Он протянул ей обратно нож.

Руки Эйры задрожали, глаза полезли на лоб. Если бы она оборвала его жизнь… то тем самым уничтожила бы не только собственного отца и Сарен, но и весь мир. Все ее планы раздобыть оружие и убить его оказались пусты. Должен же был быть другой выход…

– Я больше не буду пытаться тебя зарезать, – сквозь зубы сказала она.

– Хорошо. Рад, что мы это прояснили. Но, может, тебе хочется пустить мне кровь по другой причине… – Морозко поднес клинок к кончику своего указательного пальца и проткнул нежную кожу. На ее поверхности расцвела алая капля, после чего он протянул руку ей. – Хочешь попробовать мою магию на вкус без вина?

– Какой же ты козел. – И все же она не могла отрицать, что зимний аромат его крови был весьма манящим и привлекательным и какая-то часть ее хотела слизнуть красную бусинку языком. – Отвратительный к тому же.

– Это ты еще не видела, каким я часто бываю, – хмыкнул он, скривив губы и окинув ее взглядом. – Как же громко ты замешкалась перед тем, как это добавить. Что ж, когда решишь испытать мою отвратительность на себе, я буду готов тебе с этим помочь. – Он уронил нож рядом с остальными материалами на полу и показал на них рукой. – Играйся. У меня есть важные дела.

Эйра выругалась вслед закрывшейся двери. И все же почему-то он не вонзил клинок ей в сердце за измену короне, когда в очередной раз она попыталась его убить. Так она и сидела на полу, раскладывая полученные предметы в аккуратные стопки и раздумывая над этим фактом и над тем, почему же он так долго сохранял ей жизнь. Раз она не могла запереть короля в чем-то вроде куска льда, то, возможно, единственное, что она могла сделать, чтобы сохранить жизнь Сарен и ее отца, – это дать принести себя в жертву. Но нет. Так просто сдаваться тоже было никак нельзя.