– Можно подумать ты видел энциклопедию. И даже, наверное, листал, – съязвила Ли.

– Не листал, но видел. В инете. Я вообще динозаврами увлекался в четвёртом классе. Все про них знаю. Такой тиранозавр обитал на территории Азии и Северной Америки в конце мелового периода. Его вес более 4 тонн, а высота 6 метров. А зубы его длиной 15 сантиметров! Вот.

– Ужас какой! – содрогнулась Ли. – Видела я эти зубы. Ничего хорошего ждать от них не приходится…

– Бывают и побольше раз в сто, – усмехнулся Мирон. – А вот второго я не знаю. Наросты на спине, как у стегозавра – но тот, относится к растительноядным динозаврам, а этот не похоже, чтобы… Крылья… Из летающих я знаю только рамфоринха и птерозавра, но у них крылья больше были, а эти уж совсем игрушечные по сравнению с телом. Зубы как у акулозубого ящера – кархародонтозавра. В общем, всё намешано во втором. Не знаю. Может, это гибрид или, как его там – метис. Мама у него – стегозавр, папа – птерозавр, дедушка вообще какой-нибудь трицератопс… Хотя рогов вроде у этого нет, а трицератопсы рогатые…

– Запутал ты меня своими заврами, ратопсами, – перебила Ли. – Сколько будешь перечислять?

– Их известно более 500 видов…

– Ага, до утра будешь рассказывать и про всех не расскажешь. – подвела итог Ли. – Разве не видно, что он не настоящий динозавр, а сказочный. Видишь какой зелененький, аккуратненький, закруглённенький весь. И три головы! И огнём пышет. Это же Змей Горыныч!

– Точно! – обрадовался Мирон. – Ну, ты голова! Теперь мы всё про них знаем!

– И чего нам с этими знаниями делать? – спросила Ли уныло.

– Ну, наверное, где-то должно быть написано, как с этими рептилиями найти контакт, – начал рассуждать Мирон.

– Где? Ты думаешь в конце мелового периода были книги. Кстати, а в каком году этот меловой период был?

– Ну, наверное, где-то 80 миллионов лет назад. Точно не скажу, но это палеозойская эра, – выдал Мирон.

– Ни фига себе! Это куда ж нас занесло? – Ли поднялась и, освещая себе дорогу айфоном, отправилась изучать пещеру. Мирон поплёлся за ней.

– А когда они вымрут? – с надеждой спросила Ли. – Они ж должны когда-то исчезнуть.

– Ну, примерно в конце этой эры и вымрут, – ответил Мирон.

– А когда будет конец эры? Ты можешь выдавать информацию сразу и до конца? – начала терять терпение Ли.

– Ну, ждать придется еще примерно 30-40 миллионов лет, – обрадовал Мирон.

– Классно! Будем ждать, чего нам еще остаётся? Смотри! – Ли посветила на стену, и они увидели, что стены пещеры изрисованы какими-то детскими рисунками. Были здесь человечки, какие-то козы с рогами и непонятные полосатые треугольники. Один человечек сидел верхом на большой птице.

– Я поняла, нам надо вылететь отсюда на птице, – догадалась Ли.

– Ага, – кивнул Мирон. – У меня только два вопроса: где взять птицу и куда лететь? – он показал пальцем на каменные своды, на небо совсем не похожие.

– Может, из этой пещеры есть другой выход и там этих птиц – просто завались, – сказала Ли и направилась дальше.

Они шли уже минут сорок, но выходом и не пахло. Зато запахло водой. Вернее, зажурчало.

Вскоре взору предстало огромное озеро, которое будто светилось изнутри голубоватым светом. При этом, дна у озера видно не было. Ли с Мироном присели на краешек водоёма отдохнуть.

– Интересно, можно пить эту воду? – спросила она.

– Думаю, можно, – ответил Мирон. – 80 миллионов лет назад вода ещё везде была экологически чистой. – Он склонился над озером и попил: – Нормальная вода.

Ли последовала его примеру. Глаза её оказались совсем близко к воде, и она увидела, как глубоко-глубоко, в недрах, что-то забурлило и начало подниматься вверх.

– Что это? – отпрянула она от поверхности.

– Где?

– Вон, смотри-смотри, поднимается…

Мирон не успел ответить – из озера, буквально как пробка из бутылки, выскочило что-то большое и мокрое. Дети с визгом спрятались за камень, а большое и мокрое отряхнулось, будто громадная собака, окатив всю пещеру водопадом брызг, и взору предстала громадная птица с выдающимся клювом и длинным гребешком на затылке.

– Птеранодон, – прошептал Мирон. – Из отряда птеродактилей.

– По-русски можно? – прошипела Ли, которую начали уже раздражать эти глубокие энциклопедические, но бесполезные познания.

– Летающий динозавр без зубов, – объяснил Мирон.

– Слава Богу, что без зубов, – обрадовалась Ли и бесстрашно выпрямилась во весь рост.

Птеранодон издал громкий, но совсем не страшный приветственный крик, похожий на крик чайки, гребешок его встал по стойке «Смирно!», как у попугая. Кажется, он не был настроен воинственно.

– Если у него нет зубов, это не значит, что он не сможет тебя проглотить, – обрадовал Ли Мирон, который всё ещё прятался за камнем.

– А чем он вообще питается? – спросила Ли, не размыкая губ, продолжая приближаться к летающему динозавру.

– Рыбой, в основном, – ответил Мирон.

– Надеюсь, от меня рыбой не пахнет, – сказала Ли и остановилась в двух шагах от птеранодона:

– Хорошая птичка, красивая птичка, – приговаривала она, протягивая руку к динозавру.

Птеранодон выдал что-то мурлыкающее, – он явно был доволен, что его так ласково называют. Вытянул шею, подставив голову для поглаживания. Гребешок его вытянулся вдоль затылка и мелко-мелко затрепетал. А уж когда Ли погладила его, птеранодон даже от удовольствия закрыл глаза и заурчал.

– Видишь, что ласка делает с человеком! – сказала Ли назидательно в сторону Мирона, продолжая поглаживать гигантскую птичку.

– С динозавром, а не с человеком, – поправил Мирон, вылезая из-за камня.

– Тем более. Потому эти монстры на улице и злые такие, что их никто никогда не гладил, да, Урсульчик?

– Какой он тебе Урсульчик? – ревниво спросил Мирон.

– Такой. Ему имя это подходит. Слышишь, как он чирикает-мурлыкает: уррррсуль-урррсуль…, – Ли чесала Урсулу шейку, как коту, а он, что называется, балдел и рокотал какими-то неведомыми механизмами внутри себя.

Мирон прислушался, звуки действительно были «урсулистыми», но вслух ничего не сказал. Ему было немного стыдно, что он сам, в отличие от этой бесстрашной девчонки, так долго боялся подойти к ящеру. Но Ли, казалось, на этот факт не обратила никакого внимания.

– Вот Урсул нас и вывезет отсюда, – сказала она. – Вывезешь, Урсул?

Урсул был на всё согласен, похоже он влюбился в эту Ли.

– Мы сядем тебе на шею, понял? – объясняла она динозавру, похлопывая его по шее. – А ты нас унесёшь куда-нибудь подальше, где нет твоих собратьев Змеев Горынычей и тиранозавров, ладно?

Не дожидаясь ответа, Ли стала карабкаться к птеродактилю на шею. Он терпеливо ждал и даже подставил крыло, чтобы ей поудобнее было залезть.

– А если он нас унесёт к своим детям в гнездо и скормит им на ужин? – спросил Мирон.

– Не скормит, мы ж не рыбы, – успокоила его Ли. – И вообще, по ходу действия решим, что делать. Не сидеть же здесь 30 миллионов лет, ожидая пока динозавры переумирают. Ты едешь или нет?

Урсул тоже чего-то подгоняюще квакнул. Похоже, он был с Ли заодно.

И Мирон покорно вскарабкался на спину ящера.

То, что случилось дальше, случилось очень быстро, если не сказать молниеносно. И обсудить это действие дети смогли лишь после того, как оно свершилось. Раньше они были просто не состоянии.

Урсул стремительно взмыл вверх, потом ещё более стремительно нырнул с не успевшими даже испугаться детьми в озеро, вынырнув из него через полсекунды уже с другого конца. Аккуратненько стряхнул судорожно вцепившихся в его перья всадников прямо на травку на берегу. И, сложив крылья, устроился рядом.

Всё путешествие заняло не более двух минут.

– Что это было? – спросила мокрая Ли, пытаясь разжать онемевшие пальцы, из которых торчали перья Урсула.

– Не знаю, – простонал Мирон. Его руки тоже были полны перьев.

Птеранодон же спокойно приглаживал клювом прореженное оперенье.