Также двадцать два года семейной жизни, каждый раз с трепетом встречаюсь в постели со своей любимой женой, как в нашу первую брачную ночь. Точно так каждый раз выхожу с трепетом на новую работу.

Как ученик первого класса перед своим первым ответом на уроки познания окружающей его новой жизни. Любая новая встреча в мой жизни, это волнение. Всегда первый раз, как в первый класс.

За двадцать минут раньше назначенного времени мы с Артуром стояли во дворе своего дома в ожидании автомобиля, который должен забрать нас к месту работы на стройке.

Ровно в шесть часов утра за нами к дому приехал на легковом автомобиле «Мазда», Александр Злотников, посредник между нами и строительным подрядчиком, которого в Израиле называют «Кабланом».

Обменявшись взаимными приветствиями, мы с Артуром сели на заднее сидение автомобиля, который тут же вырулил на соседнюю улицу в направлении Ирии, мэрии Холона. Мы думали, что все в первый раз через Ирию.

Александр Злотников нам объяснил, что по пути должны забрать «каблана» по имени Мойша, который будет контролировать и отвечать за нашу работу на новом строительном объекте.

Через пять минут езды по улице Аронович мы подъехали к частному дому возле Ирии Холона. Злотников Александр заглушил двигатель автомобиля и приступил к чтению свежей газеты на иврите. Так как мы с Артуром не знали иврита, то нам пришлось просто скучать в ожидании выхода из дома «каблана» по имени Мойша.

Когда появится из дому «каблан» по имени Мойша, мы этого не знали. Спросить об этом Злотникова Александра как-то нам неудобно. Оставалось только дождаться появления этого «каблана», чтобы мы наконец-то поехали работать.

Прошло около часа, прежде чем из ворот частного дома появился мужчина лет сорока в темных очках на глазах и в таком потрёпанном виде, что любой русский алкаш, который мог удержаться на ногах после пьянки, мог выглядеть значительно лучше, чем этот «каблан» по имени Мойша. В руках у Мойши был стакан на половину наполненный черным кофе.

С балдеющим видом после ночного разгула или после очередной порции наркотиков, Мойша подошёл к автомобилю и стоял у двери до тех пор, пока Александр Злотников заметил его и открыл ему дверь автомобиля.

Мойша отглотнул из стакана остаток чёрного кофе, поставил стакан на тротуар и только после этого сел в автомобиль на переднее сидение. Совершенно не обращая никакого внимания на наше присутствие.

Можно было подумать, что Мойша совершенно слепой. Совсем ничего не видит рядом с собой и передвигается с руками на ощупь. Не проронив ни одного слова в знак приветствия Мойша, Александр Злотников резко дёрнул с места свой легковой автомобиль.

Дверь автомобиля со стороны Мойши сама по себе захлопнулась по инерции. Мы тут же быстро повернули в автомобиле за здание Ирии и направились по улицу Вайцмана в сторону Тель-Авива, который начинался сразу в конце улицы Эйлат на краю Холона.

Не доезжая до конца улицы Эйлат, повернули влево, а затем вправо. Легковой автомобиль «Мазда» остановился возле монолитных бетонных блоков девятиэтажных зданий.

Мойше вышел из автомобиля и направился в пятиэтажное, жилое здание, которое было готово к заселению. Злотников Александр сказал, что нам тоже надо выходить. Ждать указание «каблана» на работу в этом здании.

Высадив нас из машины, Александр Злотников развернул автомобиль и вскоре скрылся на соседней улице. Видимо, у него много строительных объектов по всему Холону? Будет он мотаться весь день по объектам, а нам ждать работу.

Мы с Артуром расположились возле подъезда нового пятиэтажного, жилого здания, куда вошёл «каблан» Мойша. Нам надо было дождаться, когда Мойша выйдет на улицу и распорядится с нашей работой.

В это время к девятиэтажному, жилому зданию подъехал автобус, из которого вышли больше десятка человек славянской внешности. Все приехавшие поднялись на этажи девятиэтажного, жилого здания.

Вскоре в недостроенном здании закипела работа. Лишь мы с Артуром продолжали сидеть на лавке возле нового здания. Мы совершенно не знали, куда нам идти.

Время вместе с температурой устремились вверх. Температура на улице около тридцати градусов. Настоящая летняя жара. Хотя на календаре начало апреля месяца. Мы с Артуром так сильно запарились, что самое время окунуться в море, до которого минут двадцать пешей ходьбы.

Мы приехали на работу. Нам надо дождаться выхода «каблана» Мойше, который, видимо, отходит от ночного кайфа? Не может приступить к работе.

Придётся ждать до победного конца, когда наконец-то «каблан» Мойша скажет нам о месте нашей работы. Не возвращаться же нам домой? К девятиэтажному недостроенному зданию приезжают грузовые автомобили с различными строительными материалами.

Рабочие, словно муравьи, вручную разгружают груз из многотонных автомобилей и растаскивают прибывший строительный груз по этажам огромного здания.

Рядом нет ни одного башенного крана или какого-то подъёмника. Рабочим приходится руками таскать строительные материалы по этажам девятиэтажного бетонного здания.

Вот из недостроенного жилого здания выходит женщина крупного телосложения. Лишь женскими пропорциями видно, что она женщина. Зато физической силой эта женщина намного здоровее двух мужчин, которых женщина словно щенят тащит в нашу сторону.

При виде такой сцены, мы с Артуром вскакиваем со своих насиженных мест и отходим в сторону, чтобы эта огромная баба и нас с Артуром случайно не потащила в подъезд вместе с двумя мужиками. Нам совсем не хочется быть опозоренными на виду у всех рабочих, которые выгладывают в проёмы окон.

Проходит ещё несколько минут нашего ожидания, прежде чем из подъезда выходит «каблан» Мойша и та громадная женщина с двумя мужиками. Мойша что-то говорит женщине на иврите. Женщина обратно хватает мужиков за шиворот, тащит в недостроенное жилое здание, откуда она вытащила этих мужиков всего минут десять назад.

В этот момент на площадку недостроенного девятиэтажного жилого здания подъезжает огромный грузовой автомобиль с поддонами, заполненными бумажными мешками с цементом. Из-за кабины грузового автомобиля выдвигается подъёмный кран, который начинает разгружать поддоны с бумажными мешками, заполненными цементом.

Минут через десять, сняли с грузового автомобиля поддоны, с заполненными бумажными мешками с цементом. Поддоны стоят на бетонной площадке, возле недостроенного здания. Пустой грузовой автомобиль уезжает по своим рабочим делам.

Возле подъезда нового пятиэтажного жилого здания остаёмся мы с Артуром и «каблан» Мойша, который объясняет нам что-то на иврите, показывая рукой на девятый этаж недостроенного жилого здания и на поддоны с бумажными мешками, заполненными цементом. Мы с Артуром, словно совсем тупые, стоим рядом с «кабланом» Мойше и ничего не понимаем из его речи на иврите. Наконец «каблан» Мойше соображает, что мы не знаем ни одного слова на иврите. Мойше зовёт из строящегося дома какого-то Сему. Вскоре из бетонного здания выходит мужчина лет сорока со славянской внешностью, в рабочем комбинезоне далеко не первой свежести Сема подходит к Мойше, который начинает Семе что-то быстро рассказывать на иврите, повторяя жесты руками в нашу сторону.

– Мойша говорит, что вы должны весь цемент поднять на девятый этаж. – на русском языке, говорит Сёма. – Сегодня до обеда всё должно быть поднято под крышу девятого этажа.

– Не вижу подъёмного крана или подъёмника, чтобы поднять цемент на девятый этаж. – наивно, говорю Сёме. – Лифта тоже не видно в этом недостроенном здании.

– Теперь ты с сыном будешь подъёмником и подъёмный кран. – смеясь, объясняет мне, рабочий Семён. – Можешь даже лифтом стать.

– Так тут же несколько десятков тонн цемента? – возмущённо, восклицаю. – Мы же не рабы в Израиле из Совка, а такие же люди, как все остальные здесь на стройке.

– Пока не знаешь иврит, то ты раб в Израиле. – подтверждает Семён, мои слова. – Если ты будешь отказываться от работы, то вскоре превратишься в бомжа в Израиле. Тебе выбирать.