– Да, у Михаила Юрьевича имеются приблизительно такие поэтические строки, но он посвятил их Багратиону. Ума не приложу, где ты и что читал, Иннокентий. Пигмалион никогда и ни при каких обстоятельствах не участвовал в Бородинском сражении.
– Как же так? Не может быть!
– Я за свои слова отвечаю, молодой человек. Но сейчас мне необходимо кратко, но в своей интерпретации изложить историю о той странной, одиозной личности, о Пигмалионе.
– Это ваш родственник?
– Ещё чего не хватало! Моя настоящая фамилия Нуглер. А стал я Пигмалионом несколько лет назад. Сменил фамилию в знак протеста. Я категорически против действий и поступков того мифического героя Пигмалиона. Извращенец! Я хочу доказать если не всему миру, то некоторым жителям нашего славного Мыловаровска, что Пигмалионы могут быть и другими, вполне, порядочными и адекватными людьми. Без всяческих извращений и глупостей.
Очередная гримаса украсила озабоченную и крайне возмущённую физиономию Генриха Наумовича.
Он протестовал, и наверное кое-кто и кое-где встал бы на его сторону и даже вручил ему в руки какой-нибудь флаг и на, всякий случай, мегафон для того, чтобы новоявленный Пигмалион всенародно и популярно объяснил большой толпе, что к чему.
Пристально наблюдая за поведением своего собеседника, Иннокентий сказал, что глубоко уважает евреев за их пытливый ум, простоту и врождённую доброту.
– Моя недавняя фамилия Нуглер ни о чём не говорит, – из правого глаза старика в район подбородка покатилась слеза. – Мне с этим очень не повезло. Горько и обидно такое осознавать, но даже в пятом поколении по материнской и отцовской линии у меня не было ни одного еврея. А я ведь, Кеша, достоин в жизни гораздо большего, чем имею на самом деле. Просто не знаю, как с этим жить.
– Ну, ничего, Генрих Наумович, мужайтесь! – Маздонов положил руку на плечо старика. – В моей судьбе произошло то же самое, и ничего – я живу. Радуюсь летом теплым дождям, а зимой – жгучим морозам, чёрт бы их побрал.
Собрав свою волю в кулак, Генрих Наумович коротко и просто объяснил Маздонову, что он окончательно обрусевший немец или, точнее, швед по национальности. Такие вот сермяжные дела.
Но пытливый и любознательный Иннокентий вспомнил о том, что интеллигентный и, возможно, умный старик обещал на свой лад поведать историю о мифическом и крайне негативном герое Пигмалионе. А то ведь они, получается, укатились от основной темы, как две перезревшие груши под яблоню.
В очередной раз удивив молодого человека зловещей гримасой на задумчивом лице, Генрих Наумович начал рассказ о том извращенце и законченном эгоцентристе Пигмалионе. Понятно, что трактовал он эту неприглядную историю своими словами, но без использования ненормативной лексики по той причине, что крайне культурный и воспитанный человек.
…Совершенно не понятно, почему и на каком основании на первых порах своей деятельности богиня любви Афродита обожала тех древних греков, которые, что называется, невозмутимо путали кислое с пресным. Вполне, понятна любовь между юношей и девушкой, но не в какие ворота не лезет странные эротические отношения между женщинами, к примеру, на острове Лесбос.
Так же у Генриха Наумовича вызывало недоумение и категоричный протест против многочисленных мужских клубов, где они предавались извращённым страстям. Если проще сказать, они во время секса не имели ни малейшей надобности телесно сближаться с представительницами женского пола. Были, конечно, среди подобных людей физически и психические больные. Понятно. Но в основном такими… экспериментами занимались извращенцы. Тут уж можно просто закрыть глаза на стихийные совокупления юношей и девушек после вечеринок. Всё-таки, разнополые.
Кроме этого, Афродита смотрела сквозь пальцы на то, что люди вступают в сексуальные связи с животными, по сути, совершают над ними насилие. Ну, странная постановка вопроса.
А тут ещё разбалованный скульптор Пигмалион, обитающий на острове Кипр, скорей всего, даже представитель царской династии. В общем, как указывается в мифе, он создавал из подручного материала довольно симпатичных женщин, которые являлись произведениями искусства. Имеется предположение, что с каждой из Пигмалион вступал в половую связь. Впрочем, возможно, не со всеми или почти не вступал. Если факт такого безобразия не доказан, то не стоит оговаривать даже самого последнего негодяя.
В общем, эгоист и половой извращенец Пигмалион не обращал внимания даже на самых красивых и умных женщин. Более того, он даже их категорически не переваривал. Если бы имел возможность, то ежедневно убивал бы палкой или каким-нибудь древнегреческим кирпичом двух-трёх в обязательном порядке, и от этого получал бы эстетическое и моральное удовольствие. Художник ведь, а не хвост собачий.
Ему достаточно было для сексуального удовлетворения самого обычного куска глины. А иначе-то как? Ведь жил, как говорится, в гордом одиночестве.
Однажды в середине ночи, вероятно, после очередного трёхдневного запоя в гордом одиночестве на него нашло, как бы, великое творческое озарение. Под воздействием винных паров Пигмалиону удалось в короткие сроки вырезать, как ему казалось, из слоновой кости или обычного куска дерева очередную статую молодой обнажённой женщины. Короче, он в неё сходу влюбился. В его состоянии некоторые распущенные граждане поступили бы так же.
Во время белой горячки и в порыве неуёмной, но аномальной страсти он пытался овладеть ей насильно. Но поскольку физически к этому был не совсем готов, то начал предъявлять статуе необоснованные претензии. Активно возмущался таким обстоятельством, что скульптура, которую он назвал Галатеей, не отвечает на его вопросы и не задаёт ему своих.
Долго смотрела на такое безобразие со стороны богиня любви Афродита и решила появиться перед Пигмалионом. Увидев женщину, талантливый скульптор-извращенец, собрался ударить её кочергой. Но когда сообразил, что перед ним сама Афродита, упал на колени и начал уговаривать богиню, чтобы та оживила статую. Если великая Афродита положительно решит этот вопрос и срочно выполнит его заявку, то скульптор женится на Галатее прямо сейчас.
– Ты много пьёшь вина, Пигмалион, – сурово заметила Афродита, – но совершенно не закусываешь. Из ума выжил?
– Нет, не выжил. Я крепко и обстоятельно полюбил красавицу Галатею, – пояснил он, – которую только что вырезал из слоновой кости.
– Какая ещё там Галатея из… слоновой кости, недоумок? Ты сейчас обнимаешь обломок старой деревянной лестницы, которая сгнила ещё в позапрошлом году.
– Категорически возражаю! Я настоящий скульптор и художник! Я обнимаю конкретно Галатею! Я так вижу, так воспринимаю…
– Если ты явный представитель не совсем традиционного сексуального меньшинства, я готова пойти тебе навстречу.
– О! Афродита! Ты оживишь Галатею?
– Не собираюсь я оживлять какую-то деревяшку или даже… кость! Но я готова значительно расширить вот в этой двери замочную скважину и сотворить вокруг большого отверстия густой волосяной покров чёрного цвета. Всё будет натурально. Такой вариант, вполне, подходит для тех особей мужского пола, которые патологически ненавидят женщин.
Немного подумав и не выпуская из рук обломок лестницы, Пигмалион категорически отверг такой вариант. Ему он не пришёлся по душе. В общем, скульптор оказался в этом вопросе принципиальным.
Возмущённая и выведенная из терпения Афродита, гневно повела бровью и щёлкнула пальцами. На этот звук явились два крепких бородатых санитара.
– Что с ним делать? – поинтересовался у богини один из них. – Куда его?
– Доставьте алкаша в психиатрическую лечебницу, – распорядилась Афродита, – вместе с его деревяшкой! Пусть развлекается до конца дней своих!
