Но не на этот раз. Потому что прежде, чем утвердиться перед своим пультом, следовало в последний раз тщательно осмотреть те системы, механизма и устройства, которые и должны были выполнить всю предстоящую работу. А до них добираться было достаточно далеко.

Сам корабль, при взгляде извне, выглядел большим, даже очень большим шаром, совершенно гладким, без каких-либо выступов, антенных выростов, и даже те стояночные амортизаторы, что поддерживали «Пирогова» в нужном положении на поверхности планеты (в тех нечастых случаях, когда приходилось совершать посадку на грунт), выдвигались только в последние минуты спуска. Так что при первом взгляде людям со стороны казалось, что и внутри корабля просторно, так что можно даже заблудиться без проводника.

На самом же деле людям внутри было тесно. Свободного места там было ровно столько, сколько требовалось, чтобы не натыкаться друг на друга, а в каждой каюте - не сходя с места, рукой достать всё, что понадобится.

Весь остальной немалый объем занимали две группы технических устройств: жизнеобеспечивающие и оперативные.

К первым относились прежде всего стационарные криогены. Они занимали больше всего места и представляли собой шесть концентрических сфер, вложенных одна в другую и заполненных компрессорами и трубопроводами, составлявшими систему охлаждения. Система должна была обеспечить сохранность людей и механизмов в горячей, даже неимоверно горячей, раскалённой среде - сохранность на достаточно продолжительное время, до - трудно поверить - трёх часов. Дольше ни одна операция, для которой кораблю приходилось проникать в недра звезды, продолжаться не могла. Поэтому всё, что можно было сделать, не погружаясь, делалось, пока корабль ещё оставался в пространстве, не соприкасаясь со светилом.

Однако даже эта мощная криосистема не обеспечивала бы сохранность корабля. Поэтому самая внешняя сфера корабельного пространства была занята не холодильной системой, но представляла собой сложнейшую схему троники, обеспечивающую защиту обшивки корабля от физического соприкосновения с окружающей средой. Эта система выставляла изолирующие полевые оболочки, те самые изо-раз, два и третью, зеркальную, чьи модели использовались уже на виртуальной репетиции. Без них соваться в звезду нечего было и думать - даже на считанные минуты.

Оперативная же система, занимающая следующий за криогенами слой, была заполнена в основном мощнейшими стационарными гравигенами, которым, видимо, и предстояло выполнить основную работу по чистке звёздных недр - таким способом, каким была вычищена виртуальная Ланда. На время их работы членам команды следовало, запустив программу, укрыться в антиграв-капсулах, иначе их просто размазало бы по креслам, откуда они стекли бы на палубу в виде суспензии.

Всё остальное, что было на корабле, умещалось в пределах самого малого, внутреннего шара. И там примерно половину объёма занимала энергетическая установка, черпающая энергию из окружающей среды - чего-чего, а энергии в звезде хватало - и обеспечивающая деятельность и криогенов, и полевых оболочек, и всего прочего - вплоть до освещения всех отсеков и плиты на камбузе.

Другая же часть являлась то ли складом, то ли гаражом - в общем, хозяйственным помещением. Во всяком случае, именно там находились до поры до времени малые криогены - реальные прототипы тех, при помощи которых была проделана виртуальная операция по извлечению инородного тела. Этим аппаратам предстояло работать и в операции реальной, первыми вступить в соприкосновение со звездой, своей гравиметрикой нащупывая опухоль и как бы указывая (если понадобится) путь к ней кораблю с его гравитехникой главного калибра.

И наконец, двигатели «Пирогова» располагались по соседству со складом, то есть, хотя это может показаться странным, достаточно далеко от внешней оболочки корабля. Это вряд ли было бы возможным, будь двигатели ракетными. Но о таких все уже давно забыли. Для движения служили грависистемы второ-

го порядка, чьей задачей было - нужным образом искривлять пространство. Мощность они получали от. уже упоминавшихся больших грави генов.

Так что теперь все члены команды разошлись (а порой и расползлись) по своим заведованиям для последнего осмотра и прозвона.

Через два с лишним часа они вновь собрались в рубке, чтобы доложить об исправности механизмов и систем и готовности их к работе.

Оставалось лишь одно: начать и кончить.

Начали нормально.

С Инфанты стартовали на раннем рассвете - чтобы поменьше зрителей собиралось. Подошли к звезде без происшествий, легли на стационарную орбиту, удерживаясь постоянно над одной и той же точкой поверхности, где пятно, хотя и сократившись в размерах, всё ещё оставалось достаточно заметным ориентиром. Включили гравиметрию. Аномалия - участок, где тяжёлых ядер было необычно много - просматривалась отчётливо. Хотя и не совсем там, где на модели поместил её вирт-креатор.

- Ушла глубже, - констатировал Грубко. - Ничего удивительного: должна же она притягиваться к центру, пока ещё сохраняет компактность. Думаю, мы её вовремя перехватили. Повезло.

- Помилуй Бог, - ответил Сергеев старинной цитатой. - Тут везение, там везение - пора бы сказать и об умении!

Цитаты он, как всегда, перевирал. Зато в распоряжениях был точен.

- Изо-раз поставить.

- Есть, изо-раз. Поставлен.

- Автономный гравиген первый к запуску!

- Первый к запуску готов.

Сергеев сделал несколько пассов правой ладонью над приёмной пластиной, уточняя траекторию, по которой сейчас предстояло уйти гравигену. По ней же, если схема два-пять не сработает, пришлось бы идти к звезде и самому кораблю. Однако, хотя он был к возможной атаке готов, хотелось надеяться, что без этого обойдётся: мощности запускаемого гравигена должно было хватить на создание независимого центра тяготения для ограниченного объёма.

- Первому - пуск! Через секунду ответ:

- Пошёл первый!

В подтверждение сказанному первый автономный тут же возник на дисплее курсового монитора - чёрный матовый шар устремился к намеченной точке поверхности, быстро уменьшаясь в размерах.