— Кира Валерьевна, вы что учудили? Вам нельзя нарушать режим! И сколько вы уже процедур пропустили! Даже не предупредив нас куда-то исчезли, мы же за вас ответственность несем! Не дай бог что случись с вами, нас же засудят!

Мне стало стыдно. Правда. Я понимаю, что они могут получить втык от начальства из-за меня, но оправдываться я не хотела. Не буду же я говорить о том, как убили моего отца и как добиралась до кладбища. Меня тут же потащат к психологу и еще месяц из больницы не выпустят. И к тому же, если бы не Влад, я бы уже давно вернулась в палату. Ответить ей было нечего, лишь виновато опустила голову.

— Вы уж нас извините, просто я очень соскучился по своей девушке и решил сделать ей сюрприз. Скажем так, вывез ее на прогулку. А то она тут совсем зачахла, — произнес Чешир насмешливым голосом, заступаясь за меня и бросая свои взгляды.

Медсестра, обратив на него внимание, сразу же стала мягкой, доброй и очень милой. Улыбалась ему кокетливо. Аж противно. И как ему удается для других выглядеть самым крутым и самым идеальным? От чего все девчонки сохнут по нему? Хотя, о чем это я говорю? Сама же попалась на эту удочку.

Они еще о чем-то болтали, но я как-то не обращала внимания на слова, а смотрела за их мимикой. Медсестра такая «распрекрасная дева», готова вылезти из кожи вон, чтобы удержать на себе внимание Влада, думаю, она в голове уже нафантазировала с ним свадьбу, только вот она не знает какой он на самом деле. А Чешир никогда в жизни не покажет посторонним настоящего себя. Сейчас он улыбается, смотрит таким заинтересованным взглядом, что хочется таять. Но не мне. Меня бесит вся эта ситуация. Да, возможно это ревность, но какая разница? Все-равно же бесит!

— Я так понимаю, мне сейчас поставят систему, да? — прервала я их.

У медсестры немного поубавилось настроения, даже как-то недовольно посмотрела на меня, но работа, есть работа.

— Да, сейчас вам поставят систему, пойду подготовлю вам пузыречки, — сказала она и глядя на Влада, вышла из палаты.

Сразу стало спокойно. И хорошо. То, что я разрушила их идиллию, мне подняло настроение. Откинувшись на подушку, улыбаясь посмотрела в потолок, прям прилив сил какой-то.

— Довольна? А я так хотел позвать ее на свидание, — ухмыляясь произнес Чешир, пристально глядя на меня.

— А я разве мешаю? Хочешь с ней мутить, пожалуйста, только не в моей палате. Мне безразлично, как ты живешь и с кем встречаешься. У нас с тобой разные дороги и каждый живет своей жизнью. Не нужно строить из себя друга или старшего брата, мне не нужна твоя забота и присмотр за мной. Детство прошло и все давным-давно поменялось. Даже мы сами изменились, — мои слова были наполовину правдой, наполовину ложью, но они очень сильно задели Влада.

Настроение у него резко упало, в глазах раздражение, но он молчал долгое время, видимо подбирая слова. Я не жалела о сказанном, ведь на самом деле нам никогда не быть вместе, хоть я и мечтала об этом. Если бы он не вмешался в мою семью, не убил моего отца, то возможно, все было бы иначе. Но уже поздно.

До смерти моего отца, когда он обо мне ничего толком не знал, совсем не обращал внимания на меня, в то время, когда я сохла по нему. Почему он раньше не заинтересовался мной? Почему только сейчас захотел со мной общаться? Чувство вины? Вряд ли, не думаю, что он жалеет о содеянном. Чувство жалости? Скорее всего, да. У нас с ним глубоко внутри осталось что-то такое из детства, словно тонкая нить, которая никак не может разорваться, тем самым заставляя нас чувствовать ответственность друг за друга. Именно детские воспоминания нас не отпускают, хотя мы уже взрослые и давно дружбы нет, но какое-то чувство не позволяет нам окончательно разорвать эту нить.

— Ты, действительно, думаешь именно так? — с трудом спросил он.

Желваки на его лице заиграли, тем самым показывая насколько он зол и как трудно ему держать себя в руках. Возможно, я выразилась слишком грубо, но лучше так, чем лгать и давать какую-то липовую надежду.

Не знаю, что Чешир хочет от меня, но я знаю точно, что ни отношений, ни дружбы с ним иметь не хочу. Уже не сейчас. Нужно было раньше думать об этом. Я не старая игрушка, с которой можно сначала поиграть, потом бросить в коробку, а спустя несколько лет вспомнить о ней и снова начать играть. Я не бездушная, у меня есть чувства и они очень сильно причиняют боль.

Иногда вспоминаю тот год, когда он прекратил со мной дружбу. Мне так плохо было. Его так не хватало. Словно ломка. Я скучала по нему. Скучала по нашим играм, по нашему общению. А он бросил меня одну. Быстро нашел интересную замену в других людях.

Обида на него с тех пор еще осталась. Даже потом, когда у меня в семье начался хаос, я не знала куда мне деться. Мне хотелось поговорить с родным человеком. Но его не было. Весь мусор, который когда-то считала своими друзьями, выбросила из своей жизни. В те трудные моменты Чешира очень сильно не хватало. Именно с ним мне хотелось поделиться своей болью, именно к нему у меня было доверие, просто знала, что он никому не расскажет.

Потом начались его насмешки надо мной и тогда это был удар для меня. Сильное разочарование. Помню, как после каждого скандала с избиением отцом меня и мамы, я ночами плакала в своей комнате моля Бога прекратить все это. Иногда у меня были мысли о самоубийстве, но я знала, что потом папа точно убьет маму. Да и вообще, слабая я, как бы часто не думала об этом, просто не смогла бы это сделать.

— Я приеду в день твоей выписки, отвезу тебя домой, — зло и нетерпеливо произнес он, почти не глядя на меня.

Он хотел что-то еще сказать, но промолчал и быстро вышел из палаты, сильно хлопнув дверью. Настроение у меня так стремительно упало, что просто ничего не хотелось. На меня навалилась такая усталость, что просто лежала и даже думать не могла. В голове жужжал рой мыслей, но она так разболелась, что плюнула на все и даже не стала пытаться разобраться в мыслях. Спустя какое-то время пришла другая медсестра и поставила мне систему. Глядя на прозрачную трубочку, как по ней капля за каплей стекает жидкость, меня начало усыплять. Незаметно для себя вскоре заснула.

7

Пустота и ноющая боль. Эти две «подруги» не отходили от меня все эти три дня. Влад больше не появлялся. Это даже к лучшему. Я пыталась дозвониться до мамы, но постоянно слышала одну и ту же фразу: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Опять забыла зарядить телефон. Да и к чему он ей? Все-равно не пользуется им. Только вот я не могла дозвониться до нее. В душе моей поселилась тревога и не давала покоя. Хотелось скорее домой, как никогда. Словно что-то тянуло меня туда, но терпеливо ожидала день выписки, списывая свое состояние на давящую атмосферу больницы.

Я много думала о последних событиях, что произошли в моей жизни и не могла никак понять, как за короткий срок могло все так измениться. Запущена учеба, но ее я наверстаю. Планы на поступление в университет почти сорваны. Скоро нужно будет заняться поиском работы и лечением мамы.

Подходя ближе к выписке, я поэтапно планировала свои дальнейшие действия. Для начала, я хочу вернуться домой и помириться с мамой. Затем написать заявление в школу о переводе на домашнее обучение, чтобы учителя готовили меня к экзаменам дома. Затем мне должны снять гипс, а потом не за горами государственные экзамены, которые необходимо сдать на отлично, чтобы попасть на бюджетные места в университете. После экзаменов получение аттестата, подача документов в приемную комиссию университета, получить положительный ответ и искать работу. Летом заработать денег в своем городе, снять к сентябрю жилье в другом городе, снова подзаработать, отправить маму на лечение. Найти работу рядом с университетом. А после всего перечисленного займусь Владом. Он пожалеет о своем поступке. Обещаю.

Раскидывая в голове порядок действий, нервы потихоньку успокаивались и казалось, что все идет так, как задумано. Даже появилась вера в то, что у меня все получится. Все эти четыре дня до выписки длились очень долго. Всегда так, когда ждешь чего-то нужно запастись терпением, ведь как по закону подлости — желаемого будешь ждать целую вечность. Время шло, а я умирала от нетерпения.