Спустилась вниз тихонечко по лестнице в домашних тапочках. Охранник, сидевший у входа в дом, заснул. Незаметно проскользнув мимо него, попала в утреннюю прохладу. И такая тишина. Не то, что в городе. Только птички поют. Солнце стало постепенно появляться. Замечательно, погода обещает быть ясной. Хоть что-то хорошее.

Дернула дверь у ворот, не открываются. Черт, она еще и запирается по пульту управлению. Что делать? Оглядываясь из стороны в сторону, в отдалении сада за деревом увидела едва заметную маленькую дверь. Она, наверняка, предназначена для незаметного побега из дома. Не зря же бывшая хозяйка соорудила в доме черный выход, на случай побега. Только вот от кого и почему?

Пройдя по газону к этой двери, удивилась. Я думала, что она так же управляема пультом, но нет. Тут даже звонка не было. Закрывалась на мощную защелку. Теперь я точно убедилась, что это экстренный выход, дверь открывалась так просто, чтобы не было никаких препятствий в случае бегства. Настораживает, но с этим разберусь позже.

Выйдя из двери оказалась лицом к лицу перед кустом, который тщательно скрывал тайный выход. Обойдя его, направилась в сторону яблони перед воротами. Скрутила листок, прислонила к краю ветки и накрутила резинку, да так плотно, чтоб не улетело, а то он подумает, что я не захотела отвечать и снова явится.

Скрывшись за тайной дверью, направилась в дом. Продрогла от холода. Охрана ничего не заметила. Это хорошо. А если вдруг заметят по записям камер, что выходила на улицу, скажу, что гуляла, не спалось.

В комнате проветрилось, но окно закрывать не спешила. Села на подоконник и стала ждать. Чего? Не чего, а кого! Чтоб не сидеть просто так, решила почитать книгу. Но не успела даже понять сюжет, как вдали послышался шум мотора. Вижу. Его машина. Тормозит недалеко от дома. Какой предусмотрительный, хорошо, хоть не додумался к воротам подъезжать. Тогда бы у охраны было много вопросов ко мне. Он выходит и идет к яблоне. Походка не такая уверенная, какой была раньше. Слегка пошатывался, будто от усталости или бессонницы. Или я просто воображаю его скорбь? Может, он вообще всю ночь в клубе с девицами развлекался? На душе стало неприятно. Да, меня больше нет в его жизни, да и вообще не существую, но это не значит, что мне безразлично. Осунулся. Не бритый. Хотелось бы посмотреть в его глаза, да только отсюда не видно.

Он пытется размотать резинку аккуратно, но у него не получается. Это я так туго закрепила или у него руки трясутся? В итоге у него не хватает терпения и он просто отламывает кусочек ветки, забирает с собой. Садится в машину, но не уезжает. Что он там делает, не вижу, но могу догадаться, что читает записку. И точно. Спустя какое-то он выходит из машины, швыряет эту палку с такой силой, что она далеко отлетает. Обходит машину, облокачивается об капот, закуривает и смотрит на дом. Его взгляд скользит по фасаду дома. Выдыхает дым и наши взгляды встречаются. Ни он, ни я не отводим глаза. Если отведу, поймет, что что-то не так, пусть уезжает и больше не возвращается. Как же хочется сбежать, чтобы не видеть его. Боюсь, что он узнает меня. Этого нельзя допустить. Наконец, он тушит сигарету, садится в машину и со свистом уезжает.

Облегенно выдохнув, сползла по стеночке, закрывая лицо руками. Как тяжело. И мне так предстоит прожить всю жизнь? Ужас. Но ведь когда-нибудь боль должна утихнуть, так ведь? Или нет?

Нужно успокоиться, от бешенного биения и сердце может выскочить из груди. Сегодня и так предстоит тяжелый день. Сначала знакомство со своей работой. «Своим» свадебным салоном. Нужно привести себя в порядок. Взяв себя в руки, встала и пошла в душ. Ледяная вода быстро отрезвила рассудок. Нужно прекратить думать за Киру, нужно вести себя, как Арина. Она богатая, значит, высокомерная, холодная, равнодушная и избалованная. Она никогда ни о ком не думает, кроме себя. Разве у меня право думать и действовать по-другому? Нет. А все почему? Потому, что меня больше нет. Даже для самой себя. Я привыкну.

После душа зашла в гардеробную. Так, на работу обычно ходят в костюмах или платьях. Что бы мне из этого подошло для такиго случая? Пройдясь по вешалкам нашла прямое бордового цвета платье, ничем не украшено, что очень смахивает на классическое. Юбка чуть выше колен, небольшой вырез на груди, рукава на две четверти, ничего открытого и вульгарного. К этому цвету я нашла такие же туфли. Для разбавления цвета взяла небольшую бежевую сумочку. Расчесав волосы, провела по ним рукой. После покраски они стали жесткими. Неприятно. Теперь свой цвет вообще не вернешь, это ж ведь, чтобы черную краску свести, нужно сжечь их смывкой. Я к такому не готова, да и кто мне позволит изменить свою внешность? Собирать их не стала. Покопавшись еще личных вещах Арины, нашла косметику, не знаю, как она раньше красилась, но сейчас выделываться не хотелось, нанесла лишь тени, тушь и ярко розову помаду. Посмотрела в зеркало. Чего-то не хватает. Губы яркие, волосы темные. Так! Линзы! Надела темные линзы. Все-равно что-то не так. Схватив подводку, нарисовала стрелки. Вот сейчас самое то. А то губы выделялись, а глаза словно терялись.

Приехала моя мамочка и не желая надолго задерживаться поторопила меня. Последний штрих. Духи. Сладкие. С запахом кокоса. Хоть в чем-то вкус сошелся. Нужно будет в скором времени обновить гардероб, а то как-то немного не по себе носить вещи мертвеца.

Мы ехали по направлению в центр города. На первом этаже одной из высоток занимал большой свадебный салон. Название какое-то не такое, ну, не мой вкус: «На пути к счастью». Я бы так не назвала, слишком длинное и тьфу, не нравится и все. Но ничего менять не буду.

Внутри очень красиво. Такие роскошные платья. Подойдя к одному из них и взглянув на ценник, прямо-таки обалдела. По стоимости не уступает тому платью, которое недавно купила на сегодняшний вечер.

Все прошло, как в тумане. Она представила администратора, объяснила им про мою память, показала мне мой кабинет, в кратце объяснила, что мне нужно делать. Потом объездили остальные салоны, по масштабам меньше первого, затем заехали в ресторан. Чему была очень рада, так как не ела со вчерашнего вечера.

— Ты готова к вечеру? — спросила мамочка, поедая какие-то листья, называя это салатом.

— Да, платье у меня есть, как вы и просили дорогое и шикарное, — пробормотала я, глядя в тарелку.

Есть такой же салат мне не хотелось, но как уверяла «мамочка» это полезно для фигуры и кожи. Мне бы сейчас мясо. Жареное. В желудке кольнуло. Надо поесть. Хотя бы эти листья. Потом поем что-нибудь более существенное.

— А макияж? Прическа?

Я кивнула.

Разговор с ней был скуп. Она уверяла, что мне нечего бояться, так как все глупости и странное поведение спишут на потерю памяти, а там уже когда-нибудь потихоньку с помощью нее память вернется и научит, как правильно вести себя на публике.

Я не спорила. Мне было плевать. Надо прийти? Я приду. Нужно притвориться? Притворюсь.

29

Влад.

Мне так ее не хватает. И эта безумная боль не дает мне покоя. Я перестал приезжать к родителям, тяжело видеть ее дом напротив, да и показываться в таком состоянии не хочу, не стоит волновать маму, у нее и так сердце слабое.

После смерти Киры их дом остался государству, так как родственников у нее больше нет. Я тут же его купил. Не сейчас, но когда-нибудь я наберусь смелости и зайду в ее комнату. А сейчас я боюсь, что просто сойду с ума. Родители уже знают о ее смерти и были не только удивлены, но и расстроены, они уже с детства видели нас счастливой парой, только ждали когда у нас перерастет все в более серьезные отношения, даже пару раз намекали, что поры бы думать о совместном будущем. Правы они были, нужно было раньше думать об этом. Никто из нас не знает, когда мы покинем этот мир и мы никогда не ждем того, что в последний раз видим родного нам человека. Всегда думаем, что успеем, что вся жизнь впереди, да только это не так, у кого-то она может оборваться и завтра. Вот и я не успел.