Врачи много раз хотели отключить ее от аппарата искусственного дыхания, объясняя это тем, что нет смысла держать овощ в реанимации. Я оттягивал этот момент до последнего, даже пихал деньги врачам, но вот настал тот день, когда в городе произошла массовая авария с многочисленными пострадавшими и тогда мне позвонили, чтобы сообщить о том, что они вынуждены отключить ее, так как у них недостаток в аппаратуре. Это случилось на прошлой неделе. Я ничего не смог сделать. Прости.

— Почему ты не отвел меня к ней⁈ Мы с ней были в одной больнице, и ты не дал мне увидеть ее в последний раз!!! Почему⁈ — начала кричать я.

Влад опустил голову, молчал. Сейчас мне его вовсе не жаль. Он не должен был так поступать! Мало того, что я забыла кто моя мама и как она выглядит, так он еще ничего не сказал и не дал с ней увидеться!

— Я не мог. Правда. Врач запретил тебя беспокоить, да к тому же в реанимацию никого не пускают, — с сожалением в голосе произнес он, не поднимая головы.

Возможно, он не лжет, но сейчас я не хочу его видеть. Нужно все обдумать. Молча уйдя в свою комнату, легла на кровать и разглядывала белый потолок. Получается, что у меня теперь никого нет?

Я никого не помню и даже не знаю ничего о своей жизни. Чем я увлекалась? В какой школе учусь? А хорошо ли я училась или любила прогуливать уроки? А много ли у меня друзей? А куда хотела поступать и на какой факультет? Какая была мечта? Столько вопросов и ни одного точного ответа. Как с этим быть? Боже, скорее бы все вспомнить.

Долго я ворочалась и не могла уснуть, но все же с трудом получилось. Сколько я лежала в больнице мне снился один и тот же сон. Та самая серая комната и запертая дверь. Каждую ночь я пугалась этого пустого пространства и в страхе просыпалась, понимая, что это просто сон.

На этот раз мне снова снился этот сон, но если в предыдущие сны была звенящая тишина и отголосок моих шагов, то в этот раз тихо играла музыка. Подойдя к двери и прижавшись ухом к ней, поняла, что эта грустная музыка играет на фортепиано. Кажется, я ее раньше играла когда-то. «Мелодия слез» — кто-то произнес шепотом в моей голове. Я снова проснулась от страха.

Сев в кровати, долго потирала лицо, чтобы окончательно проснуться. Сон, как рукой сняло, но музыка все еще продолжала звучать в голове. Мысль пришла сразу. Накинув халат, я вышла из комнаты и направилась в гостиную. К счастью, Влада там уже не было, ведь сейчас уже глубокая ночь.

Сев на табуретку перед фортепиано, погладила крышку, по коже мурашки пробежали. Как это знакомо. Медленно, я начала воспроизводить ту печальную музыку из сна и чем больше играла, тем лучше и увереннее получалось. Я так увлеклась, что даже не сразу заметила в дверях Влада. Повернувшись к нему я вздрогнула от неожиданности. Он смотрел на меня обеспокоенным и даже испуганным взглядом, переводя взгляд с фортепиано на меня и обратно.

— Я тебя разбудила? Прости, — промямлила я, понимая, как это глупо играть на таком инструменте ночью, когда живешь не одна. Как-то эгоистично.

— Кира, ты что-то вспомнила? — настороженно спросил он.

Я кивнула в утвердительном ответе.

12

Несколько дней я провела в постели, подушка была вся мокрая от моих слез. Я потеряла последние нити, связывающие с моим прошлым. Теперь я действительно одна и очень боюсь ничего не вспомнить. Какая была моя мама? Как она выглядела? Может, она когда-то читала мне сказки? Или была моей хорошей подругой, которая поддерживала меня в трудные минуты? А папа? Какой он? Какая у меня была семья? Кто мне на это ответит? Никто. Даже Влад ничего толком не говорит. Мне страшно.

Я думала, что со временем меня отпустит истерика, но она стала еще хуже, когда мне приснился очередной странный сон. Опять же нахожусь в этой комнате, из которой не могу выбраться. Но слышу какие-то голоса. Снова подойдя к двери и присев на корточки, прищурившись посмотрела в замочную скважину и увидела нечто страшное. Я стою на кладбище около папы, пусть и не помню его, но уверена, что это он. Папа лежал в гробу холодный и бледный. Рядом стояла мама, плакала и кричала на меня, обвиняя в убийстве отца. Я не могу в это поверить. Не могла я убить папу. Но потом до меня доносятся ее слова: «Из-за тебя Влад убил его». От страха просыпаюсь поздно ночью. Спать я больше не хочу. Мне страшно. Это же не правда? Это же просто ужасный сон, так ведь? Но мои воспоминания приходят во сне.

Открыв окно, вдохнула свежего прохладного воздуха. Еще немного и скоро будет совсем тепло. Небо такое чистое, темное-темное, а на нем огромное количество звезд, ярко поблескивающие над городом. Огни города дополняют всеобщую красоту. На душе появляется тяжесть, такая сильная, что больно дышать. Я все думаю о своем сне. Если это правда, а мне слабо верится, ведь Влад такой заботливый, такой хороший, то он может и не признаться. Нужно надавить на него.

Еле-еле дожидаюсь утра, встречая в розовых оттенках рассвет, думая о том, что возможно, есть такие люди, у которых нет глобальных проблем, которые живут размеренной жизнью, дом-работа-семья и счастливы. Я им завидую. Слышу на кухне какой-то шум, одеваюсь в домашние шорты и майку. Зайдя на кухню, вижу как Влад готовит кофе. У него это хорошо получается. Не успеваю полюбоваться им, как он замечает меня. Улыбается очаровательной улыбкой, даже и не скажешь, что он способен на убийство. Только вот я не улыбаюсь.

— Кир, что-то случилось? — с тревогой спрашивает он.

— Случилось… Я все вспомнила, — тихо произношу я, наблюдая за его реакцией. Он испуган и пробормотал еле слышно: «Черт».

— Влад, как у тебя поднялась рука убить моего отца? Как ты посмел? — не давая возможности ему сказать первым, говорю я.

Он растерян, зол и…какое-то еще непонятное мне чувство.

— Прости, так вышло, я решил ему вернуть то, что получила ты. Он не должен был тебя бить. Не смел трогать мою девочку.

И теперь я поняла, что это все правда. Теперь точно уверена, что в смерти папы моя вина. Снова волна слез, истерика. Я не хочу жить. Хочу уйти в след за родными. Кричу, плачу, хватаю нож со стола и режу по руке. Кровь течет ручьем, но мне плевать. У меня никого нет!

Я не хочу находиться рядом с ним. Не хочу быть в этом мире. Он хватает меня за руки, откидывает нож, прижимает меня спиной к себе одной рукой, второй достает телефон и вызывает скорую. Я пыталась вырваться из его цепких рук, но было тщетно.

Скорая приезжает быстро и видит меня, бьющуюся в истерике, решают сделать успокоительное. Я тут же затихаю, меня кладут на диван в гостиной. Не могу понять, что происходит, но слышу некоторые фразы отрывками.

«Рана не глубокая…»

«Перевязали, заживет…»

«Мы обязаны вызвать психиатра…»

«Она может быть больна…»

Все голоса пропадают и я проваливаюсь в темноту.

13

Я не понимаю, что со мной и где нахожусь. Жива, но разум заморожен, а в сердце пустота и холод. Каждый раз открывая глаза вижу белый потолок, спустя минуты две проваливаюсь снова в темноту. Я устала от этого состояния, но сопротивляться не могу, не хватает сил.

А что, если это смерть? Никто из нас не знает, какая она и что происходит с человеком. Не знаю, как другие, но я верю в загробную жизнь. Может, кто-то со стороны скажет, что это глупо, но так по крайней мере менее страшно умирать. Верю, что после смерти на душе будет спокойно и радостно, буду свободна от всех проблем и просто с легкостью выдохну все то, что накопилось во мне за столько лет. А если я ошибаюсь? Не хочу думать об этом.

Перед глазами промелькают обрывки из прошлой жизни. Мама читает сказку на ночь…

Папа, возвращаясь с работы приносит шоколадку…

Влад достает меня в садике…

Берет мои вещи…

Дергает за волосы…

Кинул в мою голову камень…

Больно…

Играем с ним в прятки…

Смотрим мультики…

Деремся и обзываемся…

Я Крокодил, а он Чешир…

Вместе в школу и домой…

Защищал от всех…

Я надеялась на его поддержку…