– Дядя! Дядя! Я… Я…

Он всегда следил, где я нахожусь, по камерам видеонаблюдения. Университет, магазин, библиотека и даже переполненное метро. Я постаралась убрать жучки из своей комнаты, но, думаю, нашла не все. Если сейчас он смотрит на меня, то должен непременно спасти.

Но никто не пришел. На меня нахлынула черная волна. Каждая песчинка превратилась в пулю и впилась в мою нежную плоть, а морская вода заколола ледяными иглами, заливаясь в рот и в нос.

Дядя не пришел на помощь.

Каждый день в четыре утра мое продырявленное, как морская губка, тело уносило в бушующее море.

Я с криком проснулась от очередного кошмара. Дядя так и не пришел, чтобы спасти меня. Возможно, мне действительно удалось избавиться от всех приборов видеонаблюдения и прослушки. Стоило подумать, что все защищающие меня приборы пропали, я забеспокоилась, как цыпленок, только что вылупившийся из яйца. Я поспешно подала заявление на академический отпуск и сдала абонемент на занятия боксом, до окончания срока действия которого оставалось больше трех месяцев. Проворочавшись всю ночь, я с восходом солнца отправилась домой.

Дядя чистил гриль в саду. Увидев меня, он замер от удивления, ведь я обычно появлялась у него только в первую неделю каждого месяца, а тут приехала уже второй раз подряд.

– Похоже, сегодня товар прибыл? Грузовик перекрыл дорогу, мне пришлось идти пешком.

Дядя обычно получал оружие тайно, когда меня не было дома или пока я спала. Такое зрелище было для меня в новинку.

– Что случилось? Почему ты приехала, не сказав ни слова?

В его взгляде явно читалось недовольство. На нем была та же одежда, что и на прошлой неделе: бирюзовая рубашка с пальмовым принтом и шорты-карго.

– В смысле, почему? Просто сейчас выходные. Мне стало скучно – вот я и приехала. А ты бы лучше одежду новую купил. Не слишком ли пестро для мрачного торговца оружием?

– Одна рубашка стоит девять тысяч девятьсот вон[6], а если купить две, еще одну дают в подарок. Но бесплатно доставляют только заказы на сумму свыше тридцати тысяч вон[7], – пробормотал дядя, брызгая покрытый жиром гриль моющим средством.

– Значит, ты купил четыре рубашки и в итоге получил шесть, да еще и с бесплатной доставкой. Но почему ты каждый день носишь только эту? Куда делась остальная одежда?

Я сняла рюкзак, поставила его на траву и притащила резиновый шланг, подключенный к водопроводу.

– Не могу же я каждый день тратить время на выбор одежды. Поэтому я решил распределить ее по дням недели. Но одной рубашки не хватает, так что в субботу и воскресенье я ношу бирюзовую.

Это означало, что люди, которые встречались с дядей только в определенные дни недели, думали, что другой одежды у него нет. Я не могла решить, было ли это показателем лени или продуманным ходом. Дядя потер гриль жесткой щеткой, и появилась желтая пена. Он опустил глаза и сделал знак головой. Я открыла кран.

– А за мной в последнее время не наблюдаешь?

Дядя наверняка видел, что каждый день в четыре утра меня мучают кошмары, но никак не реагировал, и это вызывало вопросы.

– Последняя камера была в поддоне для воды в горшке с кактусом. Но ты перестала его поливать, он засох, и ты от него избавилась. Причем даже не выбросила как следует, положив в пакет для мусора, а просто отнесла на крышу. Чон Джиан, у тебя вообще нет никакого чувства ответственности?

Я случайно загубила тот кактус, но так и знала, что камера все-таки осталась. Правда, на крыше, а не у меня в комнате.

– Ладно, хватит об этом. Ты ведь не собирался что-нибудь сегодня устроить втайне от меня, верно? – спросила я, оглядывая сад.

Помню, последний раз мы готовили барбекю прошлым летом. В тот день, когда закрылся магазин, дядя избавился от тела Чонмина и пожарил рибай для киллеров, которые нам помогали. Дяде в лицо попали клубы угольного дыма, и у него на глазах выступили слезы. Кто-то, то ли полицейский Юнхо, то ли Брат, спросил, все ли в порядке. А дядя ответил, что обида и злость – это горький дым, поэтому в конечном итоге остаешься плакать в одиночестве. И мы все дружно рассмеялись.

В саду, усыпанном пулями, остатками взрывчатки и кусками окровавленной плоти, киллеры жевали мясо, как простые студенты, собравшиеся у ларька с едой. Убийцы с красными кодами, шпионы с фиолетовыми, а также обладатели желтых кодов, которые уничтожали улики и оказывали медицинские услуги, стояли кружком, болтали о жизни, сетовали на рост цен и сплетничали о знаменитостях. После барбекю желтые коды прибрали во дворе и посадили новую траву. Я беспокоилась, что сад, который наконец приобрел нормальный вид, снова будет залит кровью.

– Кое-что и правда будет. Сегодня доставят «Шерман Файрфлай».

– И что это? Новый пистолет?

Раз уж дядя подчеркнул значимость этого события, наверняка он ждал какое-то мощное оружие.

– Это танк, о котором я давно мечтал. Перепродавать его я не собираюсь. Оставлю для коллекции. Как награду за то, что все это время я работал, не покладая рук.

Брат, должно быть, заметил меня по камерам видеонаблюдения и вышел к нам, шлепая сланцами. Он открыл банку безалкогольного пива и протянул мне.

– Разве может кто-то остановить твоего дядю? Он целую гору денег в пяти конвертах выложил за этот металлолом.

Услышав слова Брата, дядя прикусил нижнюю губу.

– Эй, не преувеличивай! Конвертов было четыре с половиной, а у танка всего-то затвор сломан. Сама башня и гусеницы высочайшего качества, так что им вполне можно пользоваться. Ты совсем в этом вопросе не разбираешься, но все же упрямо твердишь, что меня облапошили.

Лицо дяди начало краснеть от лба. Кажется, в конвертах, о которых они говорили, было не по миллиону[8] и даже не по десять миллионов вон[9].

– Ладно, ладно. Раз уж у дяди сбылась голубая мечта, племяннице следует его поздравить. Но ты ведь знаешь, что наши продажи в прошлом месяце даже до ста тысяч вон[10] не дошли, верно? На аренде оружия и посреднических сборах мы вообще заработали ноль – вся прибыль идет от торговли резиновыми сапогами и устройствами для уничтожения вредителей. Дядя, тебе не кажется, что мы в кризисе?

Он не нашелся, что ответить, и его маленькие пухлые губы, немного подрожав, сомкнулись.

– Джиан права. Сколько раз мне еще повторять, что мерзавцы из «Вавилона» уже дышат нам в спину? – проворчал Брат, словно его тоже разрывало изнутри.

Нельзя было пренебрегать основной работой ради хобби. Нам противостоял «Вавилон», наш вечный соперник и враг. Эта глобальная преступная организация уже царствовала в даркнете и глубокой сети. Их главными источниками дохода являлись заказные убийства, проституция, торговля наркотиками и органами, а также прямые трансляции пыток и убийств, которые могли смотреть все, кто платил высокие членские взносы.

Но оставались сферы, которые им не удавалось монополизировать. Среди них – поставки оружия и высококлассных кадров. Они, конечно, продавали убийцам ножи, пистолеты и винтовки, но ассортимент не отличался таким же разнообразием, как в murthe-help, которым управлял дядя. Киллеры у них тоже были, но большинство из них оказывались третьесортными наемниками, которые легко продавались за сходную цену. И самое главное, у них не было мастера, который бы мог модифицировать оружие для удобства пользователя и обучить других стратегии и тактике. Murthe-help лидировал в Азии и имел непревзойденное преимущество – Чон Джинмана. Тем не менее «Вавилон» готовился к серьезному вторжению в Азию и уже открыл штаб-квартиру в Корее.

По словам Брата, недавно они создали криминальное приложение исключительно для корейцев и начали тайно его распространять. Оно называлось SUSApp от английского слова suspicious – «подозрительный». Суть приложения была в том, чтобы связывать заказчиков и исполнителей преступлений, живущих в одном районе, через мессенджер, словно это какой-то маркетплейс.