Мира шла по космодрому, старательно вглядываясь в номера стоек. Да, вот оно – синяя зона, место триста двенадцать патрульный катер. Прямо перед ним стояла весьма комичная парочка. Амбал под метр девяносто в берцах и… дурацких пляжных шортах с какими-то рыбками и футболкой с голубой планетой и надписью: «Я» – дальше нарисованное сердечко – «Тигарден-Би», видимо, чтобы все сразу понимали, где он провел последний отпуск. И миниатюрная, недостающая ему даже до плеча девушка-японка с забавными хвостиками-рожками на голове и с огромным чупа-чупсом.

– Здравствуйте, я ваш новый член команды, – как можно вежливее проговорила Мира.

Все-таки ей с этими людьми теперь два года работать, и они же не виноваты, что ее жизнь, еще такая прекрасная позавчера, круто изменилась.

– О, доктор! При виде вас у меня резко заболело сердце, – заулыбался здоровяк и показушно схватился за левую сторону груди.

М-да… Только такого клоуна на ее голову и недоставало! Конечно, официально рейс начинается через восемь часов и пока вполне можно и быть одетым и общаться неформально, но вот эти идиотские подкаты как-то чересчур.

Видимо, расстроившись, что девушка никак на реплику не отреагировала, амбал продолжил:

– Меня зовут Боб, а это Марлен, – указал он в сторону японки, которая, выдернув леденец изо рта, приветливо помахала рукой с ним в воздухе.

– Лейтенант Кипелова, – официально представилась Мира, чтобы сразу расставить границы. Здоровяк как будто этого не заметив, продолжил в том же духе:

–У такого прекрасного лейтенанта, должно быть, и не менее прекрасное имя! Дайте угадаю: Надежда? Любовь?

Мира начала закипать, непроизвольно закатила глаза и не слишком приветливо проговорила:

– Мирослава.

– Мирочка! Какое замечательное имя! А вы знаете, Мирочка, что предыдущий доктор ушла с рейса сразу в декрет? – и он пошловато подмигнул.

– Поздравляю, папа! – выпалила девушка. Она была не сильна в таких пикировках.

Здоровяк перестал улыбаться, его глаза округлились:

– Э… так папа не я. Биолог у нас тут работал. Они, вообще-то, супруги.

– Не понимаю, как меня все это касается? – потеряла терпение Мира. – С чего вы вообще взяли, что я медик?

– А кто? – опешил Боб. – Я – механик-стрелок, она вот, – и он снова указал на японку, – биолог по контракту из гражданских. Капитана я в лицо знаю – уже год вместе летаем…

– Я ваш пилот.

– Пи… – только и проговорил амбал, вытаращив глаза еще больше.

***

Еще позавчера у Миры был выпускной. Одна из лучших студенток академии космофлота, красный диплом, перспективы, отличные рекомендации с практик и проявляющий к ней интерес первый красавчик курса. Четыре года Мира держалась неприступной крепостью, посвящая себя учебе, он же время даром не терял и перебрал добрую дюжину студенток, благо их на военном отделении училось не так много. Страшный бабник —да! Но хорош, чертяка! А какие в небе закладывал виражи! Залюбуешься! Ну и потом, может же человек, нагулявшись по молодости, остепениться? Тем более что и ухаживать за Мирой он взялся красиво – прислал два виртуальных букета роз на комм, а потом тайно ночью провел в офицерскую столовую, где они трескали пирожные с чаем, травили анекдоты и целовались. Хм… сейчас это свидание уже положительных эмоций не вызывало.

На выпускном красавчик изрядно выпил и принялся  в танцах Миру беззастенчиво лапать. Нет, она не ханжа и рано или поздно собиралась с ним дойти и до интима, но не так же сразу?! Девушка постаралась его аккуратно осадить, но парень начал злиться, больно стиснул ей ягодицу и прошипел, дыша в лицо алкогольными парами:

– Ты что ломаешь, как в первый раз?

Дальше у Миры, кажется, сработал рефлекс самозащиты. Она со всей силы двинула нахалу между ног, вырвалась и убежала. Потом, как дура, плакала в своей комнате в общежитии. Она же думала, что у него тоже чувства, но откуда они у такого кобеля?

Но настоящие неприятности начались утром, на распределении. По всему выходило, что девушку должны взять вторым пилотом на корвет, или даже запасным на крейсер, но пожилой сухонький декан достал ее личное дело, вынул оттуда контракт и протянул Мире на подпись. В документе черным по белому было впечатано: «Место службы: патруль планет условно обитаемой группы (ППУОГ), должность – пилот катера».

Мира аж задохнулась от такой вопиющей несправедливости – ППУОГ, или как их в космофлоте пренебрежительно называли –«попугаи», был своего рода штрафбатом, куда ссылали провинившихся или брали особенно никчемных новичков. Ну или папенькиных сынков, которые вроде бы и хотели носить форму военного космофлота и служить, но в тоже же время находиться в абсолютной безопасности. Окончить академию и попасть в попугаи, это все равно что на гражданке выучиться на адвоката и пойти работать участковым.

– Такого не может быть! – возмутилась она. —У меня красный диплом! Три отличные практики!

– Ну, милочка, у вас же нет опыта! Отслужите пару лет, потом…

– Так у всего курса нет опыта, а ребята выходили с нормальными распределениями! Это… потому что я женщина? – прямо в лоб, разозлившись, брякнула Мира.

– Конечно, нет! Просто положение четыре, параграф два-один…

Девушка быстро вызвала на комме данные. Этих положений существовало столько, что упомнить хотя бы половину, было просто нереально.

– Вы серьезно? – вскинула она брови, пробежав глазами по абзацу. – Потому что я единственный ребенок в семье меня не рекомендовано в первые два года отправлять на миссии выше второго класса опасности?! Если бы это соблюдалось, то все земляне торчали бы во внутренних патрулях!

– Так, юная леди! Не повышайте голос! Ваше распределение всего на два года. Наберетесь опыта, потом пересмотрим. Ну а если не устраивает, гражданка принимает всех.

Гражданка?! Это сейчас снова переучиваться и потом тихо, по прямой пых-пыхать на рейсовых лайнерах? Ну уж нет, не для этого она четыре года в академии потратила!

Мира схватила ручку и быстро поставила росчерк. Потерпит как-нибудь! В конце концов, четыре месяца рейд – два отпуск не самый плохой график. И она была почти уверена, откуда дует ветер – ее вчерашний ухажёр постарался. Мелкая поганая месть, даже папу адмирала задействовать не постеснялся! За эти два дня Мирина влюбленность улетучилась как дым от затухающего костра. Самое время сосредоточиться на карьере. Она еще сядет в кресло первого пилота на крейсере, чтобы этот поганец подавился!

– О! А вот и кэп! – счастливо воскликнул Боб и энергично замахал рукой, словно встретил брата-близнеца, с которым его разлучили в детстве.

Мира поспешно обернулась. Она ожидала увидеть седовласого дедка, с которого уже сыпется песок, но за все заслуги  руководство космофлота никак не может его насильно отправить на пенсию. Ну а кто еще пойдет на такую работенку?!

Однако вышедший из аэрокара мужчина хотя и был немолод, лет тридцати, имел отличную военную выправку и идеально тренированное тело. Его волосы не слишком коротко постриженные, были аккуратно причесаны, а волевые, правильные черты лица позволили бы его использовать в качестве модели для художественных школ. Мира быстро, пока никто не заметил, скрыла удивление и уже готовилась представиться по всей форме, но капитан, произнеся: «Всех приветствую», вызвал с комма открытие шлюза и выпуск трапа.

Боб подскочил к нему сзади, поскольку пойти рядом мешала ширина трапа и массивный капитанский чемодан, и прокричал почти над ухом:

– Кэп, а нам дали пилотом девушку!

– Я в курсе, – произнес капитан механическим голосом и даже не поведя головой, продолжил подниматься.

– Мы что с ней прямо полетим? – не стесняясь присутствия Миры и не отставая от начальства ни на шаг, задал второй вопрос механик.