Геральт ушел с головой в изучение магических пакостей, из новой книги обретенной на пыльных полках библиотеки. И лишь изредка залетал к нам в комнату, без стука и дипломатической учтивости. Он нес в руках, то огромную черную илюзорную змею, то скорпиона, то не весть что за магическую пакость, сотворяя экспериментальные иллюзии, для устрашения слабодушных. И конечно был наказан, не один раз ударом подушки по лицу и пронзительными визгами Элин. Но все же блеск в его глазах не утихал, а очередная сотвореннная им тварь, была проверена им на наших с Элин нервишках. Я выросшая в землях, где змеи и огромные пауки жили в своей среде обитания и были частью нашей природы, лишь улыбалась на эти неказистые шуточки. Зато Элин не видавшая такой экзотики, была готова, убить его зверушек, вместе с их изобретательным хозяином.

И я завидовала, завидовала непосредственной беззаботности молодых друзей. Они могли себе позволить, те эмоции, которые лежали в моей душе под спудом тяжелого горя утраты семьи. И казалось все мысли и чувства преломляясь через это стекло, искажали реальность от увиденного, окрашивая мир в серые тона. И лишь Эдри будил моей душе спектр, из раноцветной радуги чувств, и ничто не могло подавить усилившееся влечение, к молодому мужчиние, влечение на непонятном и запретном уровне.

Берни изучал боевые искусства, и сиял синяками, что часто украшают настоящего мужчину. Конечно за такие травмы он получал излишнее внимание женской половины, и кажется синяки начинали на нем появляться с завидной регулярностью, за что он получил от нас с Элин, тайное прозвище, манипулятор женских сердец. И во так прямо и скажем, что путь он выбрал верный, и оказался совсем не дурак. Женщина непреклонно может сражаться на войне, выдержит голод и страдания, будет горда и непреклоннна, но вот одна брешь у нее все же есть. Жалостливость.... На этой струне чувст, и играл Берни, устраивая целые симфониии, из многострадальных женский воздыханий.

Так сливаясь с огромной толпой из студентов, и постепенно привыкая к новой жизни, проходила последнняя неделя перед занятиями в Академии. Бал это начало отсчета, начало нового пути, поиск своего и только своего пути, в мире магии и приключений....

Тяжелые, изнурительные приготовления Элин не прошли даром. Платье из живого пламени, игривыми язычками, обволакивало ее тело. Казалось изящная накидка из огня соскользнет с обнаженного тела при резком повороте или не осторожном движении. Красные, длиные волосы, на несколько тонов темнее чем платье, жили отдельной жизнью мерцая отблеском искр, похожих на мерцание углей в затухающем вечернем камине. Костюм преобразил ее простое на первый взгляд лицо до неузнаваемости.

Рассыпая илюзорные искры на своем пути, она упорхала мотыльком прямо на бал, на отзвуки живой музыки, упрекая меня в нерасторопности, и конечно не зная, что я ждала когда останусь совсем одна и обрету истинные черты своего лица, дарованные мне при рождении.

Звон украшений восточного наряда, мелодичный и таинственный, от браслетов на моих руках и ногах, услаждал мой истосковашийся слух. Мерцание тонкой ткани при вечернем свете, полупрозрачная вуаль, мой заштрихованный облик. Я в облике восточной принцессы шла на бал. Я и есть восточная принцесса, плоть от плоти, и кровь от крови, правящей династии. Плечи мои расправились от понимания истины, гордая осанка. Скользящие растерянные взгляды, удивленные лица. Многоликая шумящая толпа. Я затерялась в красках живых нарядов. Девушки с белоснежными живыми крыльями ангелов, нимфы в платьях из живых лепестков, снежные плетения кружев на смуглой коже оттеняли, красоту морозных княгинь. Мужчины в черных масках, древние воины и укротители живого огня, все смешалось удивительной картиной похожей на сумбурный сон. Бал поражал всякое воображение. Каждый блистал по своему. Я для всех была темной лошадкой, что скрывает свои черты лица, и скользила восточной поступью сквозь дурманящий запах праздника, шум легкой музыки и полушепот разгоряченных молодых тел. Пока чья-то горячая рука, не легла на мою талию, и тихий шепот пронизывая страстью мне не возвестил, - Потанцуете со мной, моя принцесса.

Танец кружил голову увлекая меня в пучину звуков и ощущений. Стальные тиски мужских рук заключили меня в тревожный плен. Головокружительный захват, неизвестного молодого мужчины, немного выбил меня из романтизма, что витал в воздухе звуками хрустальных переливов музыки. Из узкой прорези маски, на меня смотрели холодные глаза, мужчина похитивший меня в свой плен был облечен в костюм воина смерти. Ощущение, что тепло резко начинает уходить из тела, и я покрываюсь тонкой корочкой льда. Его глаза сковали меня гипнозом, превратив в безвольную жертву.

- Так просто... Вы так просто сдатитесь? Я ожидал более сильного сопротивления, от королевской крови.

Слова звонкой пощечиной, хлестали по моей душе, вызывая ощущение боли, что бывает от вскрытой незаживающей раны.

- Откуда вы знаете.... Кто вы....

- Я? Я всего лишь твоя смерть...

Он с приклееной улыбкой на лице увлекал меня в глубину сада, изящно вытанцовывая разные па. Открытая дверь терасы, позволила сделать это беспрепятственно. Мысль о смерти, словно лядяное лезвие стального ножа, полоснула по горлу, выбивая дыхание. А вокруг благоухали цветы, все казалось нереальным, как театр полного абсурда. Люди беззаботно улыбались и флиртовали, очарованные магическим балом, и все это происходило в тот момент, когда меня всего навсего, решили убить.

Когда тени проглотили отблески праздничной иллюминации и звуки музыки притихли разбивая свои волны о высокие стены из густой поросли кустов, мы остановились. Черный костюм из прочной ткани, обтягивая тело мужчины, выдавал спрятанную в его теле мощь, но главное было не в этом. Его магия, магия подчинения. Я с раширенными от ужаса зрачками, взирала как он сдирает с меня вуаль, развевая ее по ветру одним мановением руки.

- Да сомнений быть не может, ты точная копия своей матери... Твоя ошибка в том, что находясь далеко от своих земель, ты думала, что никто тебя не узнает в этом никчемном маскараде. Это твой последний просчет.

Страшная холодная улыбка, улыбка фарфоровой куклы, с которой страшно оставаться в одной комнате, не сходила с его лица. Легкое шевеление на черном костюме, отвлекло меня от его злобной внешности. Прямо из ворота его черного костюма, выползали огромные черные скорпионы. Он положив свою руку на мое плечо, мило ворковал со своими питомцами, тем самым соорудив им мост к моему лицу.

Одна из тварей перебирая мерзкими лапами, стекала с его средняго пальца устремив жало истекающее ядом и, нацеленное в мою незащищенную шею. Я даже не могла сомкнуть своих глаз, как стекляное изваяние, смотрела на все сквозь магию подчинения, осозновая неизбежный конец.

- Отойди от госпожи, ты мерзкий выродок, недостойный дышать с ней одним и тем же воздухом.

Я не могла видеть говорящего, но акцент в его наречии с головой выдавал в нем жителя наших земель. Огненные шары просвистели над моей головой, жуткими хлопками врезаясь в черных скорпионов. Я снова могла двигаться, и не задумываясь ни на одну минуту, побежала сквозь кустарники не разбирая дороги. Ветки больно хлестали по лицу, слезы стекали из глаз. Ветер сопротивляясь моему порыву, отрывал лепестки наряда, безжалостно раскидывая его в темной глуши сада.

Недалекий просвет в темноте, я словно не в своем уме вырываюсь из тьмы лесной тени, и на всем лету врезаюсь в широкую грудь. Поволока запаха не оставила ни капли сомнений, это был Эдри. пальцы судорожно вцепились в его костюм. Я вдыхала его запах. Ощущение усталости от одиночества подкатило к горлу. Так хотелось преклонить голову на его сильную грудь. Спрятаться от всего злобного мира, за его широкую спину. Но иллюзия обмана длилась всего лишь жалкий миг.

- Мерзавка, ты замарала мое платье, - визгливый голос девицы, повисшей на руке у Эдри, вырвал меня из забвения, возвращая в холодную реальность.