Все это имело смысл. Они были снаружи, а полиция устанавливала микрофон и инфракрасные камеры, чтобы они могли видеть, где я нахожусь в своем доме по отношению к Броди.

– Как сказал Миро твоему напарнику, если бы он пришел сюда один, то мог бы убить и себя, и тебя.

Я кивнул.

Затем вошел Кейдж и направился прямо к тому месту, где мы стояли.

– Мы обычно одеваемся для посетителей, – сказал он мне, и я улыбнулся, потому что да, все остальные были в кевларе, а я - в футболке и пижамных штанах. К счастью, я надел синие с белыми полосками, а не те, что с Капитаном Америкой.

– Да, – согласился я, и он сделал то, чего никогда раньше не делал, - положил руку мне на щеку, быстро похлопал по ней, а затем отступил назад.

– Хорошо, – сказал он, резко выдохнув. – Нам нужна пуля с потолка, поэтому люди с места преступления должны приехать сюда, но после этого отправь нам счет, и мы обо всем позаботимся.

– Обязательно, – ответил я, наблюдая, как он гладит собаку Яна. – Сэр, Уэс в Скоки, потому что он забирает Даррена Миллса?

– Верно. Как ты узнал?

– Броди говорил о нем - сказал, что после того, как его уволили, он связался с Миллсом. Думаю, таким образом он следил за ним.

– Так и есть. Когда ФБР глубоко проанализировало его жизнь, между ними было много контактов. Я был в списках на убийство и Миллса, и Броди, но Миллс ничего не имел против Дойла или Кона. Тем не менее, именно он стрелял в Кона.

– В этом есть смысл. Я никогда не видел, чтобы Броди был каким-то метким стрелком, и никогда не видел его на стрельбище с винтовкой.

– Он никогда не тренировался в стрельбе, – с отвращением сказал Кейдж. – Не знаю, что мы можем сделать со Стэндишем, поскольку он уже уволен, но я собираюсь поговорить с юристом из Минюста и узнать, сможем ли мы предъявить обвинения. Своей некомпетентностью и постоянной практикой перевода проблемных людей он подверг смертельной опасности меня, тебя, Кона и Дойла.

Было бы интересно посмотреть, подтвердятся ли обвинения.

– Ладно. Сейчас вечер воскресенья, и я не хочу видеть тебя в офисе до утра четверга, когда ты и твой напарник явитесь к Джонсу.

Я кивнул.

– Да?

– Да, сэр.

– Хорошо, – сказал он, и я понял по его голосу, что он испытывает огромное облегчение от того, что все закончилось. – Поехали, – рявкнул он остальным.

Когда он выходил, Беккер вошел с Чо и Лопес.

– Где твой ноутбук? – спросил Беккер.

– В моей спальне.

– Хорошо. Некоторые парни оставляют их на работе, когда уезжают в отпуск, и это раздражает меня до усрачки. Мы все знаем, что он тебе понадобится.

– Лучше и не скажешь, – согласился я. – Мы должны были написать отчеты о ситуации, с которой мы столкнулись в Вашингтоне с Люком Стокером.

– Я слышал об этом, – тихо сказал Беккер. – С девочкой все в порядке?

– Да. Конечно.

Он вздохнул.

– Хорошо.

– Мы вдвоем напишем отчеты сегодня вечером.

– Это сработает. Ты стрелял из пистолета?

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, убери его.

– Да.

– Я буду здесь с командой.

– Спасибо.

– Миро собирался приехать утром, чтобы забрать собаку. Вас это устроит?

Я кивнул, усаживая Боди на место, а то он просто стоял, не двигаясь, уже не дрожа, но похожий на зомби.

Пройдя на кухню, я первым делом достал телефон из холодильника - он был холодным, но работал - включил громкость, а затем взял со стойки пистолет. Я вернулся к Боди, взял его за бицепс и повел в спальню, а Цыпа пошел следом.

Я слышал, как Беккер отдавал приказы команде техников, говоря им, чтобы они собирали только то, что им нужно, и не устраивали беспорядка. Он также сказал, что через пять минут после них прибудет бригада уборщиков, так что им лучше быть аккуратными.

В спальне я усадил Боди на кровать, а затем провел большим пальцем левой руки по скользящему затвору и поставил «Глок» на предохранитель, после чего положил его в тумбочку. Присев рядом с Боди, я обнял его за плечи, а Цыпа положил голову мне на колени.

– Я в порядке, – сказал я ему, погладив пса, потому что он был таким хорошим мальчиком.

Он просто сидел, словно в трансе.

– Пожалуйста, поговори со мной.

Тишина.

– Ладно, – сказал я со вздохом. – Пойду принесу тебе воды, хорошо?

Как только я начал двигать рукой, он схватил мою руку обеими своими.

– Боди?

Он тихонько кашлянул, попытался заговорить, издал звук, который нельзя было назвать словом, а затем попытался снова, но безрезультатно.

Но я знал его, поэтому мог помочь.

– Ты был напуган.

Дрожащий вздох.

– Мы были снаружи, в машине спецназа - не транспортной, а другой, со всеми мониторами внутри.

Я кивнул.

– Мы видели вас с Броди в инфракрасном диапазоне, а потом вдруг раздался звук, и я услышал, что он вышел из себя, и ты ведешь себя с ним так хорошо, так спокойно, как всегда в таких ситуациях с заложниками, но у него пистолет, и я не могу отделаться от мысли, что ты с ним наедине, и я знаю, что он сделал с Яном, и если он нападет на тебя, потому что ты не в полной силе, он может очень сильно ранить тебя... Я пытался сказать им, что тебе больно, но никто меня не слушал.

– Ты пришел первым.

– Конечно, я пришел.

Я бы тоже пришел первым. Это был Боди. Когда бы он ни позвонил, я должен был появиться раньше всех. Не то чтобы нам следовало разлучаться.

– Я бы не хотел, чтобы мне было больно. Я ненавижу, когда ты уходишь без меня.

– Я знаю, но с этим ничего нельзя было поделать. Меня убивает то, что я был уверен, что ты будешь в безопасности, как и Кейдж. Ты был вооружен, я включил сигнализацию, когда уходил, а Цыпа был здесь.

– Все в порядке, – успокоил я его.

– Нет, – задохнулся он. В нем было столько боли и сожаления, что они душили его.

Резко отодвинувшись, чтобы ему пришлось отпустить меня, я встал и обошел кровать.

– Сними с меня это, – приказал я. – Броди надел его слишком туго.

Он не надел, все было в порядке, но Боди должен был сделать что-то для меня прямо сейчас. Это было необходимо.

Он оказался рядом со мной через несколько секунд, осторожно снимая его, стараясь не толкнуть меня.

– Он ведь помог тебе и с футболкой, правда?

– Ага.

– Мысль о том, что он прикасается к тебе, касается твоей кожи... Мне хочется убить его и одновременно проблеваться.

В этот момент в нем бурлило столько разных эмоций, и только от меня зависело, как это исправить, как сделать ему лучше.

– Он не причинил мне вреда. Ты же видишь, что нет.

Он просто смотрел на меня пустыми глазами, и, сняв бандаж, я лег на кровать, на бок, и похлопал по кровати, чтобы он понял, где я хочу его видеть.

Следуя моему примеру, он вытянулся так, что мы оказались лицом друг к другу. Ему некуда было смотреть, кроме как в мои глаза.

– Не помню, чтобы мне было так страшно, – признался он.

– Расскажи мне остальное.

– Я объявил, что собираюсь войти, и командир спецназа приказал мне ждать, потому что это звучало хорошо, как будто ты контролируешь ситуацию, а Броди спокоен, но я его знаю. Я помню, как он мог сорваться, каким непостоянным он был, когда работал.

Я тоже, поэтому и продолжала кричать на него. Мы все постоянно были с ним, и это было нормально для него. Обращаться с ним так, будто он все еще член команды, было ключевым моментом.

– Я сказал, что пойду, и командир спецназа снова отказался, и они закрыли дверь, но тут приехал Кейдж с Дорси и Райаном, и, Господи, Джед, я никогда в жизни не был так счастлив, что у меня есть подкрепление.

Мне было знакомо это чувство. Осознание того, что с тобой есть люди, было ошеломляющим.

– А Кейдж принес с собой модифицированный пистолет с бобовыми мешками, Дорси отдал его мне и сказал тем парням, что мы забираем тебя оттуда прямо сейчас, мать твою.

Я улыбнулся, и, что удивительно, получил одну улыбку в ответ.

– Да. Это было здорово. Ты же знаешь, какой Дорси, когда он в бешенстве.