— Хуем себе по губам двинь, — охладило мои старания зеркало и добавило, обращаясь к хозяйке домика. – А чего? Я не дам всяким туристам меня лапать. Я, между прочим, вещь волшебная и неебически редкая.

— Заметно, — улыбнулся я. – Так это ваш мир?

— Да, — ответила ведунья. – Наш мир, придуманный вами.

Всю поверхность зеркала теперь занимала карта. Моря, океаны и целые континенты, которых я никогда ранее не видел. Здесь были и пустыни, окрашенные в желтые цвета, и зеленые материки, большую часть которых занимал лес, и холодные страны, где главенствовал белый. Острова, атоллы и песчаные косы. Их было так много, что рассмотреть все не представлялось возможным.

Зеркало подернулось рябью и небольшой дымкой, а когда все прояснилось, я увидел и названия диковинных стран и городов. Больше всего это походило на обозначения мысов и островов из старинных книг про пиратов или отважных путешественников, придуманных Жюлем Верном.

В центре располагался большой континент под названием Сказочное королевство, слева от него, если пересечь океан, находилась Восточная Пустыня, а справа – Западный Мир. Холодная страна именовалась Северным царством, а в самом низу, виднелся кусочек темной суши, над которым не было никаких обозначений.

— А здесь что? – спросил я, ткнув пальцем в темную зону. Зеркало тяжело вздохнуло и спрятало карту. – Куда все делось?

— Это Земля Мертвых, милок, — ответила ведунья. – Там обитают самые жуткие и страшные монстры, о которых мы предпочитаем не говорить.

— Их, блядь, в каждой стране навалом, — ехидно буркнуло зеркало. – Но там их столица. И если здесь они обязаны соблюдать хоть какие-нибудь правила, то там этих правил нет. Все подчиняются Темному Властелину и сосут его потный хуй.

— А имя есть у этого Темного Властелина?

— А как же, любопытный ты пиздюк. Только мы его не называем. Запрещено Великим Колдуном, да сожрет моль его яйца.

— Хватит, — жестко произнесла ведунья, которая явно устала от неумного сарказма волшебного зеркала. – Иди спать. Если понадобишься, то я тебя опять позову.

— Не опять, а снова. Русский язык учи, старуха, — зевнула морда и, сладко почмокав губами, исчезла с протяжным вздохом.

— С ума сойти, — покачал я головой, стараясь переварить информацию. – И на этих континентах живут герои сказок?

— Да, милок, — ответила ведунья, заваривая новую порцию чая. – Под сказками я подразумеваю то, что вы, люди, придумали.

— Получается, что здесь живут не только всякие Змеи-Горынычи, Кощеи и Коты-Баюны, но и герои других сказок и даже жанров, в том числе и фантастических?

— Правильно, — от раздавшегося снизу голоска Колобка, я чуть не наложил кучу в штаны.

— Хлеб, заканчивай так пугать, а то я тебя в печь обратно засуну. Получится милый глиняный шарик, — прошипел я, наклоняясь к уродцу.

— Ваще похуй, — осклабился тот, но перекатился ближе к гадалке. – О чем лясы точите?

— О стране вашей, — буркнул я, придвигая к себе чашку с чаем.

— Нормальная страна. Понаехавших мало.

— Это ты о ком?

— Ой, — сконфузился уродец. – Нельзя же о них говорить. Из Земли Мертвых они, Тимка.

— Значит, границы у вас открыты? Любое создание может взять и приехать?

— Конечно, милок, — улыбнулась ведунья. – Вы же нам пример и подаете. За выдумками скрывается ваш уклад.

— Знакомо. Каждый блядописатель мнит себя эдаким светочем и норовит побольше скрытого смысла в историю запихнуть. А в итоге получается полная белиберда.

— Во-во, — усмехнулся Колобок.

— Наши фантазии губят сказочную страну, — буркнул я, закуривая сигарету.

— Не только. Весь наш мир погряз в бесконечных междоусобных войнах. Одни лезут на других, а Великий Колдун даже не чешется, — покачала головой ведунья.

— Расскажите о нем, — попросил я. Женщина вздохнула и, налив в блюдечко молоко, поставила его рядом с Колобком, который тут же принялся громко и безобразно чавкать, не обращая внимания на наши возмущенные возгласы.

— Говорят, что Великий Колдун явился из того же мира, что и ты, Тимофей.

— Серьезно?

— Конечно. А может это просто слухи. Что нам еще остается, как не судачить о сильных мира сего?

— Отъявленный говнюк. Я тебе говорю, — подал голос Колобок, отрываясь от блюдца с молоком. – Но Колдун. Когда он смотрел за сказочной страной, то все было в ажуре. А сейчас параша полная. Все бухают и в жопы долбятся. Слушок прошел, что Золушка в борделе работает. Знаешь, какая у нее кличка, Тимка?

— Нет, — растерялся я. Надо же. Даже любимую мной когда-то сказку про Золушку умудрились опошлить.

— Игольное ушко, гы-гы, — заржал уродец. – Дорого берет, правда, но дело свое знает.

— Какой ты информативный шар, — съязвил я, но Колобка это не смутило.

— Ага, — хмыкнул он. – Газеты читать надо. Там всю правду и пишут.

— А Колдун ваш, он правда силой владеет?

— Говорят, что владеет. Только его уже давно никто не видел, — пожала плечами хозяйка. – Знает он все о каждом волшебном создании. Он и конституцию нашу придумал, и чудовищ за море прогнал. А потом исчез. Сидит день-деньской в своей башне, да умные книги читает. Ох, забыла я совсем-то. Ночь уже на дворе. Скоро сестры в гости заявятся, а у меня тут человек сидит.

— Это проблема? – спросил я, смотря в окно.

— Вот когда сожрут тебя, тогда и узнаешь, — вставил Колобок.

— Не годится. Я вообще-то выбраться отсюда хочу.

— Тогда делай, что тебе хозяйка скажет. А я пойду еще мухоморов поем, а то голова уже побаливать начинает, — буркнул уродец и выкатился из избы.

Спустя полчаса хозяйка лесного домика закончила приготовления. Суть сводилась к следующему. Меня старательно натерли какой-то странной тряпкой, от которой исходил приятный пряный аромат неведомых трав. Ведунья пояснила, что таким образом забивается человеческий дух и темным созданиям становится куда комфортнее сдерживать свои низменные инстинкты. Лиса же и вовсе спряталась под кровать, откуда теперь торчал лишь кончик ее шикарного рыжего хвоста. Жаль я так не могу.

Ведунья отвела меня в уголок и посадила на табуретку, вокруг которой начертила мелом круг и в жесткой форме посоветовала этот круг не покидать. Не больно-то и надо. Хмыкнув, я с интересом принялся наблюдать за дальнейшими действиями радушной хозяйки, которая бросала взгляд на часы каждые пять минут и что-то тихо бурчала себе под нос. Апофеозом этого безумства явился большой тазик, до краев наполненный жареным мясом. Сглотнув тягучую слюну, я поморщился и поинтересовался у хозяйки о том, чье же это мясо. Ответ был удивителен. Хотя, чего я ожидал от сказочной страны?

— Соевое мясо это, милок, — устало ответила женщина на мой глупый вопрос. – Я же светлая. Не думаешь же ты, что я буду гостей человечиной потчевать. Ко мне потом никто не придет. Депортируют сразу же. Точно тебе говорю.

— Спасибо, успокоили, — буркнул я, ерзая на табурете, который оказался жутко неудобным. – А можно подушку под зад, а то, боюсь, я с ума сойду.

— Ох, прости. Да, стулья у меня старые уже. Не каждый сидеть на них сможет, — улыбнулась хозяйка, протягивая мне подушку, сшитую из разноцветных лоскутков, но улыбка слетела с ее лица, как только в дверь постучали. Нет, не просто постучали, а обрушили настоящий град ударов. Открыв дверь, хозяйка резво отскочила в сторону и, как нельзя вовремя. В ее избушку влетели три странных девушки, которые хохоча и смеясь, бросились к тазику с мясом и принялись безжалостно пожирать приготовленное для них угощение. Они были одеты в длинные черные балахоны, а в руках держали тонкие метлы, прутья которых были надежно стянуты веревками и проволокой. Ведьмы, а это наверняка они и были, продолжали смеяться и, казалось, забыли о том, что рядом с дверью стоит их сестра, которая не спешила напоминать о себе. Что уж обо мне говорить. Я сам испугался так сильно, что боялся даже пошевелиться.

Наконец, когда мясо в тазике закончилось и одна из ведьм звучно рыгнула, хозяйка решилась потревожить своих сестер. Те в ответ радостно обняли ее и принялись что-то трещать со скоростью авиационного пулемета. Но разговор внезапно прекратился, а я понял, что ведьмы смотрят прямо на меня, буквально пожирая глазами. Несмотря на слишком уж жесткий взгляд, девушки были очень красивыми. У них были точеные приятные лица, полные губы, черные и гладкие волосы. Смутившись, я осознал, как нечто пытается выбраться из моих джинсов и суровым ментальным ударом погасил разгорающуюся похоть.