— Испытание, — твердо ответил толстяк. – Вам, зеленорожим уебанам, это известно лучше, чем мне. Совет магов, после сражения с Авилием, постановил, что каждый пленник упырей может пройти Испытание королевы и если с честью выйдет из него, то получит свободу. Это право было надежно внесено в мировое устройство сказочной страны и вам, блядям зеленым, придется с этим считаться.

— Он прав, — кивнула Изабелла, тоже что-то вспомнив. – У нас есть шанс.

— Мерзкие теплокровные, — прошипела графиня. – Вы не ведаете, чего просите.

— Да похуй, — буркнул Ник. – Главное, что твоего вонючего ебала рядом не будет. И то радость.

— Будет вам Испытание, — грозно ответила упырица и, повернувшись в сторону высокого упыря, приказала. – Подготовить Яму.

— Яму? Ник, что это значит? – спросил я, совершенно потерявшись в странных словах.

— Увидишь, дружбан. Это наш единственный шанс избежать незавидной участи упокоиться в желудке какой-нибудь мерзопакостной хуеплетины. А теперь, отвяжите меня и дайте-ка, блядь, водицы моим друзьям.

По приказу Великой Ма нас быстро освободили и отконвоировали в сторону большой дыры в земле, которую местные гордо именовали Ямой. Затем, не считаясь с нашими чувствами, упыри просто поскидывали всех вниз, помогая себе тупыми концами примитивных копий, и заржали, когда Ник, не справившись с падением, шлепнулся в илистую грязь, подобно большой неуклюжей жабе.

Кровавая графиня уже заняла место на краю Ямы, куда ее верноподданные поставили большой костяной трон, и, взмахнув рукой, призвала всех заткнуться. После пары долгих минут, наполненных зловещей тишиной, упырица соизволила обратиться к пленникам и то, что она сказала, не внушало оптимизм, как бы я ни старался его отыскать в ее словах. Суть ее речи сводилась к одному. Мы должны пройти Испытание Ямы и доказать, что достойны шанса на жизнь. Ник и Изабелла, которые не слушали графиню, пояснили мне все более подробно.

После войны с Авилием Острозубым, когда предводитель упырей пал, Совет магов взял с каждого упыря клятву Крови. Эта клятва была направлена на то, что любое существо, попавшее в плен к упырям, достойно шанса на спасение и должно пройти Испытание Ямой. Ямой была дыра в земле, находящаяся в центре Проклятой топи, где и жили сами упыри. В эту Яму бросали всех неугодных правителю, раненных и убитых. Поговаривали, что на дне Ямы покоится безымянный ужас, которого боятся даже сами упыри.

На мой резонный вопрос, почему маги решили выбрать именно это испытание, Изабелла ответила так. Мало кому хочется закончить свою жизнь в желудках болотных жителей. Вместо этого большинство предпочитает сразиться за свою жизнь и, по крайней мере, дорого ее продать. Однако до сих пор не было ни единого упоминания о том, что же находится в самой Яме и как с этим справиться. Но шанс есть шанс и его не выбирают. Правда со временем детали о праве выбора пленников забылись, а сами упыри не спешили их напоминать, предпочитая просто зарубить жертву и, поджарив ее останки на костре, сожрать во имя Проклятой топи. Я же мог лишь гадать, повезло нам, что Ник вспомнил об Испытании, или проклинать толстяка за длинный язык без костей. Оставалось ждать.

Сама Яма была очень грязной и вонючей дырой в земле. Земляной пол больше походил на жидкую кашу, и обувь моментально становилась неподъемной, когда к ней прилипали большие куски влажной почвы. Из стен торчали коряги и кости тех, кого бросали в Яму до нас. Костей, как ни странно, было много. Как и черепов. Больших и малых, принадлежавших видимо новорожденным упырям, которым не повезло родиться с каким-нибудь недостатком.

У дальней стены темнели ржавые прутья решетки, за которой раздавалось чье-то тяжелое дыхание, больше походившее на звук двигателя гигантского самолета. Королева, заметив наше удивление, удовлетворенно хлопнула в ладоши и подала знак двум упырям, которые заведовали решеткой. Раздался тягучий скрип и единственная преграда, отделяющая нас от неизвестного, медленно поползла наверх.

Я тяжело вздохнул и в который раз посетовал на то, что со мной нет верного меча, способного запросто перерубить любую тварь, вставшую на пути. Но что-то подсказывало мне, что перед безымянным ужасом, даже клинок Нуаду Среброрукого будет бесполезен. В принципе, так оно и было.

Решетка поднялась до упора, и из темной пещеры послышался далекий рык неизвестного существа. Грязь под ногами завибрировала и пошла волнами, столь тяжела была его поступь. Изабелла почти прижалась ко мне, лихорадочно вспоминая заклинания, для которых не требуется материальная составляющая. Однако лицо девушки по-прежнему оставалось испуганным, а это значило, что в поисках своих она не преуспела. Ник, тщетно пытавшийся вскарабкаться по стенам наверх, цепляясь за корни и торчащие кости, крыл площадной бранью так громко, что даже у стоящих на краю Ямы упырей, уши сворачивались в трубочку. Без оружия и без надежды на спасение, мы встали перед лицом невиданной угрозы, которая медленно шла в нашу сторону, в любой момент, грозя выйти из пещеры. И наше ожидание было с лихвой вознаграждено, когда в Яму вошел гигантский монстр, которого никому не доводилось видеть. Кроме меня, конечно.

Это было странное существо, примерно шести или семи метров в высоту, передвигающееся на двух ногах. Кожа монстра была грязно коричневого цвета, как и жижа под ногами. Такое чувство, будто он родился из болотной грязи. Передние лапы были очень длинными, как и пальцы с острыми когтями, вырывающими куски земли из стен. Морда существа была плоской, как у собаки породы мопс, вот только у мопсов не было двух рядов острейших зубов, с которых капала тягучая слюна. Чудовище смотрело на мир маленькими, злобными, почти поросячьими глазками и, остановив взгляд на нас, протяжно заревело, вызвав гомон одобрения упырей, приветствующих обитателя Ямы, которым оказался живой и очень опасный ранкор, что я не преминул озвучить своим спутникам.

— Ран, кто, блядь? – ошарашенно спросил Ник, во все глаза наблюдая за диковинным зверем с планеты Датомир.

— Ранкор, — ответил я, пятясь к стене. – Существо из вселенной «Звездных войн». Странно, что ты этого не знаешь.

— Знаю. Просто видеть его не доводилось. Ну и отвратная же это хуета. Как будто у Императора прямая кишка выпала и зубами обзавелась.

— Как нам сразить это чудище? – обеспокоенно спросила Изабелла, прячась за моей спиной.

— Хуй его знает, — буркнул толстяк. – Ранкоры толстокожие и их кожу даже бластер не пробьет. Сомневаюсь, что на центральном континенте кто-нибудь знает о бластерах. Меч свой Тимка проебал, а без него эта образина нас сожрет.

— Держитесь ближе к стенам и смотрите под ноги, — предупредил я. – Ранкор медлителен, но если зацепит лапой, то пиши пропало. Нам надо оружие.

— Ну спасибо, блядь. Обнадежил, — крикнул толстяк, когда чудовище направилось к нему. – Убегать от него теперь? Вечность?

— Ничего не остается, — ответил я, осматривая пещеру на предмет хоть какого-нибудь оружия. Изабелла, вцепившаяся мне в руку, немного мешала этим поискам, но я не мог винить девушку, которая хренову тучу времени просидела в башне, как какая-нибудь сказочная принцесса, и ничего не видела. Без своего мешочка Изабелла была бессильна.

Изредка она пыталась ошеломить ранкора пустячковыми заклинаниями в виде затвердевания почвы, но чудовищу это было как слону дробинка. Взмахом длинных лап, он вырывал комья земли, освобождая ноги, и вновь устремлялся в погоню за верещащим Ником. Плюнув на поиски, я схватил первое, что попалось мне под руку. Этим оказалась старая обломанная кость, и я, забежав монстру за спину, попытался вонзить недооружие в спину врага. Помогло мало. Ранкор лишь сильнее разъярился и взмахом лапы отбросил меня в сторону своей пещеры.

С трудом поднявшись, я нащупал в грязи какую-то палку и, вытащив ее, поудобнее схватился за один из концов. Несмотря на сырость, палка была более или менее крепкой. Всяк лучше, чем древние кости, которые рассыпались в труху, стоило лишь к ним прикоснуться.