— Много, — понуро ответил первый бандит, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я уж грешным делом подумал о том, что смогу резко выхватить из ножен свой меч и снести башку тому, кто забрал зеркало, но потом отмел дурацкую мысль. Неизвестно, кто жил в домике и сколько их тут вообще. Стрела, ранее вонзившаяся в землю в нескольких сантиметрах от моей ноги, будто говорила о том, чтобы не принимать неразумных решений. От этих мыслей меня отвлек мрачный голос зеркала, которое наконец-то соизволило нарушить молчание.

— Блядь, — рекла волшебная вещь. – Кажется, я знаю, куда мы угодили.

— Кто это сказал? – сурово спросил женский голос. Затем раздался скрип кресла и возле занавешенного окна появился женский силуэт с весьма привлекательными формами.

— Ну я и что? – фыркнуло зеркало. – Так и будешь там сидеть в темноте, Белоснежка? Или соизволишь показать свое пингвинье ебало гостям?

— Белоснежка? – ахнул я и поперхнулся собственными словами, когда в темной комнате внезапно зажегся свет.

— Она самая, мальчик, — ответила стоящая возле кресла роскошная брюнетка в обтягивающем платье. Все по канонам ширпотребной литературы. Только у стоящей девушки лицо пересекал тонкий красноватый шрам, начинаясь от левого виска и заканчиваясь у правого уголка губ, но это ничуть не портило ее красоту. Лишь голос да жесткие черные глаза показывали, кто стоит передо мной. Девушка усмехнулась, наслаждаясь моим удивленным лицом, а затем дала двум коротышкам знак, щелкнув пальцами. – Садись.

— Хорошо, — хмыкнул я, присаживаясь на другое кресло после того, как палаш моего сопровождающего уперся мне в спину. – Достаточно просто сказать.

— Они всегда ведут себя грубо, — лениво ответила брюнетка, рассматривая меня.

— Настоящая Белоснежка?

— Меня знают под многими именами, мальчик. Сорокопутка, Ренфри, Снежная тварь, Сдирающая кожу, Владычица Боли.

— Как, блядь, избито, — буркнуло зеркало, когда волшебную вещь протянул Белоснежке второй коротышка. – На мой взгляд, тебе бы подошло другое имечко. Вафлерша, Полоумная Пизда, Бешеная матка.

— Охлади свой пыл, зеркало, — усмехнулась девушка, приблизив вещицу к своему лицу. – Мне плевать, чем ты там знаменито, но оскорблений в свой адрес я не потерплю. Мигом разъебу об стену. Этого ты хочешь?

— Не-а. Как насчет, отпустить и отдать Тимке?

— Тимка – это он?

— Ага. Кореш мой разлюбезный. Шарашимся мы с ним по лесам и ждем прихода. У нас даже говношар обдолбанный есть.

— О чем он? – спросила Белоснежка, обращаясь к первому коротышке. – Ворчун. Ты заставляешь меня ждать слишком долго.

— Прости, хозяйка. Фот он. фонючий унд сраный.

— Сам ты сраный, гном недоебаный, — обиженно пробубнил Колобок, когда его невежливо вытряхнули из мешка.

— Фу, — скривилась хозяйка лесного дома. – Действительно вонючий. Съебись в коридор!

— Лады, — уродец моментально укатился во тьму дома. До меня еще изредка доносилось его поскуливание, но и оно скоро затихло. Не иначе хлебобулочный отправился грабить кухню, пока никто не видит. Лиса была права. У него точно ума не хватает.

— Веселая компания, — хмыкнула хозяйка и, еще раз щелкнув пальцами, обратилась к первому гному. – А ты, стало быть, волшебное зеркало.

— Стало быть, оно, — буркнула морда со всей возможной непочтительностью.

— Тогда ответь мне…

— Не, не. Нахуй пойдите, — перебила ее волшебная вещь. – Знаем, проходили. Сейчас начнется. Моя ль пизда на свете всех белее, волосатей, розовее. А потом прогрессирующий нарциссизм, рассматривание своих сисек в отражении и бесконечные блядосериалы сказочной страны.

— Для волшебной вещи ты слишком дерзкое, — промолвила Белоснежка, не обратив на слова зеркала должного внимания. – И что вы забыли в моем лесу? Сомневаюсь, что ты не знало обо мне.

— Догадывалось. Вас, разбойников, тут как мандавошек на лобке портовой девки. Поди вот и узнай, кому тот или иной участок леса принадлежит. С Гензелем и его сестренкой мы уже пересекались.

— Неужели? Эта парочка всегда меня бесила, — усмехнулась хозяйка. – Слишком дилетантский подход к грабежам и насилию. Вот скажи мне, какой здравомыслящий разбойник будет снимать с пленника кожу, когда его можно выгодно продать родственникам? А?

— Да хуй вас знает, — грубо ответила морда. – Обожретесь мухоморов и разговариваете с потусторонними сущностями в виде гномика. Хоть одно радует, Гензель и Гретель больше не будут наводить ужас на сказочную страну.

— С чего такая уверенность?

— А мы их полицаям сдали. Со всеми, блядь, потрохами. А Гензель еще и обосрался.

— Очень на него похоже. Да и плевать. Ты не ответило на мой вопрос.

— Который? Ты задаешь много неконструктивных вопросов, на которые я вынуждено давать неконструктивные ответы.

— Что вы забыли в моем лесу?

— Мы идем в столицу, — ответил я и поежился, когда Белоснежка бросила в мою сторону недовольный взгляд.

— Мальчик. Будешь говорить, когда я тебя спрошу. Еще раз перебьешь меня, и твой язык будут доставать из жопы лучшие хирурги страны.

— Хозяин – барин, — кивнул я и миролюбиво поднял руки. – Но правда в моих словах все же есть. Мы действительно идем в столицу.

— И что вам там понадобилось? Девок решил охмурять? Ты смазливый, хоть и тощий немного.

— Мы идем к Великому Колдуну, чтобы он помог мне вернуться домой.

— Домой? Что это значит? Твой дом разве не здесь? – удивилась Белоснежка, доставая из шкафчика длинную трубку. Чуть повозившись, она прикурила ее от небольшого уголька, взятого из камина, и вновь обратилась ко мне.

— Нет. Я из мира людей, которые и придумали эти сказки. Я даже знаю, кто придумал тебя.

— Это и мне известно. Еще в детстве, я ходила к Великому Колдуну, который знает ответы на все вопросы.

— Ты спросила у него, как тебе избавиться от этого уебищного шрама на ебле? – ехидно спросило зеркало.

— Допиздишься, — покачала головой хозяйка и внезапно бросила волшебную вещь мне. – Пусть пока у тебя побудет. У меня уже голова болит от его неуемного сарказма.

— Колдун рассказал вам, кто вас придумал? Зачем вам эти знания?

— Лелею надежду когда-нибудь найти этого старого уебка и вбить ему в горло книгу, в которой он сделал меня такой, — жестко ответила Белоснежка, выпуская изо рта аккуратное колечко дыма. – Забавно, Тима. Тебя же так зовут?

— Это уменьшительно-ласкательное от Тимофей.

— Плевать. Так вот, Тимофей. Я говорю, что это все очень забавно. Ничто не предвещало беды. Я росла милой и доброй девочкой в замке отца, пока он не встретил эту тупую пизду. Мою будущую мачеху. Корова та еще. Вечно еблась с ним так, что весь замок на ушах стоял, а отец потом неделю в раскоряку ходил. Ну да не об этом речь. Старухе не давала покоя моя красота. Сядет, тварь такая, в своей комнате и часами свое зеркало волшебное мучает. А то было совсем недалеким, не то, что твоя вещица. Короче. Выложило зеркало ей всю правду, мол, я красивее, чем мачеха, и вся такая распиздатая, что любая баба рядом со мной просто тварина.

— Но вы действительно красивы. Даже шрам не испортил вашу красоту, — робко улыбнулся я, надеясь, что комплимент позволит мне заработать пару очков в карму.

— Спасибо, — более благожелательно сказала Белоснежка, а затем вновь сурово нахмурила аккуратные брови. – Только мачеха так не считала.

— Она потом отправила вас в лес с егерем, и он вас изнасиловал?

— Ты начитан, мальчик. Это хорошо. Но все было по-другому. Этот егерь был старым, да и давно уже служил у моего отца. Он отвел меня в чащу и сохранил жизнь, а сам поймал оленя и вырезал у него сердце, которое принес мачехе. Стандартная версия, знаешь ли.

— Ага, — хмыкнул я. – Вы не против, если я тоже закурю?

— Валяй, — милостиво разрешила хозяйка.

— А что было дальше?

— А то ты не знаешь. Плутала я по лесу и наткнулась на эту халупу, где жили гномы. Тогда они еще не промышляли грабежом и вели нормальный образ жизни. Ходили в шахту, добывали камни драгоценные и золото, а вечерами травили байки и пили пиво. Все, как у нормальных существ. Я стала жить с ними, готовила, убирала и приводила в порядок это сраное место. А оно было очень засранным, Тимофей. Тут-то волшебное зеркало мачехи вновь обо мне вспомнило и завело привычную песнь. «Я красивее всех, а мачеха – тупая пизда, которую облапошил старый егерь и мелкая девчонка». Сам знаешь, чего я рассказываю.