— Ты не сделаешь этого, мерзавец!
— Сделаю. Мне нужна правда. Или ты хочешь, чтобы Айдар заточил тебя в своем каменном доме? И проводил над тобой опыты, и.
— Ты... Ты ничтожество, Яша. Ты...
Вскакиваю с кровати, намереваясь позвать охрану. Попросить, чтобы этого гада вывели отсюда.
Но живот, вдруг, наливается неестественной тяжестью. Малышу плохо, когда мама кричит...
Волнуется, душу рвет... И не может отвести взгляд от наглой, белобрысой морды.
Так обидно... Больно, мучительно. Он никогда мне не поверит — шлюхе, способной переспать с первым встречным, той, кто готов рискнуть своей совестью и поспорить на живого человека.. И
той, кто всем сердцем его полюбил. Да, смешного, вечно улыбающегося, хмыкающего, как тот старик - Федор, кажется...
— Адель...
Лев бросается за мной следом, подхватывает на руки и бежит в коридор.
— Врача! Быстро! Моей жене плохо! Адель, что болит, скажи? Живот? Что-то еще? —шелестит он бескровными губами.
— Живот... И затылок...
— Кладите ее на кушетку и... Подождите в коридоре, - приказывает дежурный врач по имени Яков
Николаевич. Наверное, Вселенная смеется надо мной? И тут Яков... Только он должен меня спасать, а не доводить до белого каления.
— Я не уйду.
— Маша, у нее сердцебиение учащенное, - бросает он медсестре. - Чем вы в палате занимались?
Вы.. - хмурится он, устанавливая на моем плече аппарат для измерения давления.
— Нет, доктор. Вы что? - выпаливаем синхронно.
— Сто семьдесят на сто! Успокойтесь, Адель Александровна, дышите глубже. Сейчас я сделаю вам капельницу с седативными препаратами и антагонистами кальция. Это поможет нормализовать давление. Вам нужно поспать. А вам, - переводит он хмурый взгляд на Льва. - Вам лучше уйти.
Думаете, персонал не слышал, как вы там орали?
— Простите, я... - смущается Лев. - Извините за недопустимое поведение.
— Он мне не муж, Яков Николаевич.
— Детский сад какой-то. Тьфу.
— Я просто хотел узнать, являюсь ли отцом ребенка?
— Женщину никто не вправе заставить делать тест ДНК. Тем более что сейчас его производить рано...
- Я. Я против теста. И ничего от этого гражданина не прошу, не требую... – шепчу надтреснуто.
Губы дрожат, руки... Затылок болит. Кажется, голова на кусочки расколется.
— Вам все понятно? - хлопает глазами умница-доктор.
— Нет, не все, - холодно говорит Лев. - Значит, придется обращаться в суд. Иного, выхода я не вижу. По моим данным, суд всегда удовлетворяет требования инициатора проведения теста.
— Послушайте, - вздыхает Яков Николаевич. - Вам ее не жаль? После таких наездов никакого ребенка может не быть. Вы это понимаете?
— Хорошо, - сипит Лев. Бледный, растерянный, словно неживой... - Я уйду. Ты слышала, Адель? Я
дам тебе возможность доносить ребенка. А уж потом... Только не вздумай бежать из города.
22.
Лев.
— Тонечка, еще салатика положить? - улыбается мама.
— Да, Илона Андреевна, спасибо. Ужин потрясающий, - широко улыбается она.
Пора бы мне перестать удивляться поступкам мамы, но она каждый раз превосходит себя в изобретательности...
«Левушка не может быть отцом ее ребенка».
«Эта девочка гулящая, Володя! О какой помощи ты говоришь? Посмотри, что пишут СМИ — Адель замечена на званом ужине в компании молодого, итальянского дизайнера Альфио Моретти!
Разве беременные девушки так себя ведут? Она давно избавилась от ребенка...
Забудьте уже о ней».
Все делали вид, что ничего эдакого не случилось. Дед Федор вздыхал, стараясь не лезть в дебаты, братья не решались советовать или вмешиваться в ситуацию...
— Левушка, ты покажешь Тоне веранду? - хлопает глазами мама.
Антонине незачем смотреть веранду. Возможно, ей, вообще, не хочется уходить, но я послушно поднимаюсь и подаю руку дочери Антона Хмельницкого — друга и коллеги отца.
Мы бредем по каменной дорожке к заднему двору. В ноздри ударяет аромат цветущих пионов, растопыренные ветки низкорослых, молоденьких яблонь царапают одежду, а лучи закатного, оттенка малинового варенья солнца заставляют зажмуриться...
— Лев, ты такой задумчивый. Хмурый и... Что-то случилось? - смущенно произносит Тоня.
Неплохая девчонка... Воспитанная, скромная, невысокая, с копной рыжих, волнистых волос. На меня смотрит, как на божка... Губы облизывает, краснеет.
Наверняка, девственница... Мама ее досье собирала со старательностью следака.
— Да так... Все нормально. Чем ты увлекаешься, Тоня? Тоже моделированием одежды или...?
После победы на конкурсе родители продали часть акций Хмельницкому. Он возглавляет филиал
«Лав Лав» в Москве.
— Нет, к сожалению... У меня математический склад ума. Я люблю цифры. Творчество не для меня. Но, знаешь... Недавно отец вытащил меня на мероприятие, и мне понравилось...
Сегодня, тоже, кстати, в бизнес-центре «Кутузовском» проходит что-то похожее... Дизайнеры, модели, звезды.
В груди что-то взрывается... Боль разносится по телу, как атомный взрыв.
— Точно сегодня? - прочистив горло, переспрашиваю я. — Мы тоже приглашены и... Мама бы не забыла.
Еще как забыла бы... Специально скрыла от меня, чтобы избежать встречи с Адель.
Хотя... НУ, при чём тут мама? Я мог бы сам все узнать. Однако предпочел уехать на неделю,
«забыв» телефон дома... Сбежал, как последнее мудило.
— Да, смотри, — она доверчиво разворачивает экран смартфона, показывая афишу.
Конечно, Адель будет... И этот Альфио Моретти тоже, будь он неладен.
— Ты хотел поехать?
— Тоня, можно я тебя поцелую? - выпаливаю я.
Какого хера происходит, не понимаю... Может, мне просто отвлечься надо? С другой телкой замутить?
Почему мозг упрямо не хочет верить фактам? Плевать мне на ее мужиков.. Не останавливает меня это... Айдар, Альфио, еще какой-нибудь хер с горы - я не могу Адель из головы выбросить...
Из больницы ушел тогда, чтобы ее не тревожить... Неделю под ее окнами гулял, караулил медсестер и бабки им в карманы совал, чтобы хоть что-то разузнать о ее состоянии.
Не знаю, что заставит меня перестать о ней думать... Наверное, новость о замужестве? И то не факт...
— Поцелуй, Лев. Я хочу...
Тоня сама ко мне тянется. Раскрывает губы и обнимает плечи. Толкаюсь в ее рот языком и зарываюсь в волосы. Вкуса много, запаха тоже, ощущений море... Под пальцами ощущаю ее дрожь, ее тепло стремительно перетекает в меня.. А потом что-то внутри с треском щелкает.
Словно тумблер выключают.
— Прости... Я... Не могу.
— Проблемы с потенцией? — осторожно спрашивает она, чиркая по моей щеке коротким, острым ноготком.
— Нет... Или да...
Мерзкий, брюзжащий старикашка внутри хрипло шепчет: «Нет аромата сирени. Адель так пахла».
Наверное, дело не в нем..Тоня может на себя литр духов вылить, и все равно останется чужой...
— Не понимаю я тебя, Лева... Твои родители сказали, что я тебе понравилась. Я...
— Погоди, Тонь. Дело не в тебе вовсе. Ты замечательная. Умная, хорошая, но я...
— Другую любишь?
— Боюсь это слово произносить. Расстался с девушкой, а выбросить из головы не могу.
Плохо расстались... Врали друг другу, больно делали. Она при каждом удобном случае меня пытается уколоть, отомстить...
— Но выбросить не можешь из головы?
— Нет, блять... Прости.
— Хочешь, поедем туда, где она?
— Прямо так? Одеты мы не очень.
— Плевать. Знаешь, есть такое выражение: если видишь цель, надо идти к ней. А препятствия, встречающиеся на пути - это мелочи.
Прыгаю за руль. Тоня садится рядом и сообщает отцу, что мы уехали погулять. Мама в восторге.
Едва я успеваю отъехать от коттеджного поселка, она пишет:
«Своди Тонечку в кондитерскую возле Исаакиевского собора. Погуляйте, пообщайтесь.
Держу за тебя кулачки, сынок».
Знала бы мама, куда мы едем... Толком не понимаю, зачем я это делаю? Просто хочу увидеть