– Ты хотела бы вновь увидеть ее? Хотела бы иметь ее при себе? Я пошлю к Брюсу…

– Думаю, он отказал бы тебе!

– Отказал бы царю, который хочет исполнить желание царицы?!

– Мне показалось, он близок с этой женщиной…

Петр громово захохотал:

– Ай да женка, ай да приметливая! Ну, если ты не желаешь разлучать любовников, тогда уж признайся, чего же ты желаешь?

– Я и вправду хотела еще раз повидать эту девушку. Она заняла отчасти мои мысли. Так вот, я послала к Брюсу, и… оказалось, она исчезла!.. Он сам приехал, сделал мне визит и сообщил, что девушка скрылась в неизвестном направлении…

– И что же? Ты полагаешь, Яков Вилимович убил ее? – Петр улыбался в усы.

– Не знаю…

– Но, милая моя, даже если бы это так и было, Брюс – мой друг и соратник, нужный мне и полезный нашему государству человек! И ежели он пришиб свою девку-любовницу, я ему не судья!.. – в голосе Петра зазвучала жесткость…

Катерина примолкла, вспоминая о трагической судьбе несчастной Анхен Монс… О! Катерина знала теперь все, все!..

Петр поцеловал ее в губы, затем быстро и решительно произнес:

– Катеринушка моя! Тебе нечего бояться! Моя любовь к тебе неотменна!..

– Петруша, я знаю, я верю тебе! Я не виню Якова Вилимовича в исчезновении этой девицы. Но все же меня удивляет это исчезновение! Когда бежит белая рабыня, тут дело ясное, потому что не так-то просто будет сыскать ее, стоит ей только переодеться! А если бежит черная рабыня, как же ей скрыться в стране белых?!

Экая ты умница? А я, признаться, ни о чем таком и не подумал! Но мало ли что случается! Россия большая! Здесь и арапка может пропасть с концами! Увезут куда на Дон, а то и в Архангельск! Ну и поминай как звали!.. Ты не находишь, что и я в некотором смысле прав?

– Конечно! А только я еще заметила, что ведь эта темнокожая девица пропала как раз тогда, когда была убита мадам Аделаида…

Петр опустил голову.

– А теперь ты прости меня, Петруша! Мне жаль, что я напомнила тебе об этой невосполнимой потере!..

– Да нет! – медленно проговорил царь. – Хорошо, что напомнила! И что же, могла ли эта девка-арапка убить мадам Аделаиду и потом сбежать?

– По-моему, ты прав! А Брюс здесь ни при чем!

– Но почему она могла совершить убийство?

– Не знаю, не знаю! Здесь может быть столько версий! Что знаем мы, в сущности, о жизни мадам Аделаиды? Быть может, она когда-то сталкивалась с этой девушкой и чем-то рассердила ее… Или что-нибудь другое… когда-то… в прежней жизни…

– В прежней жизни… – медленно повторил Петр. – И что же делать? Нарядить погоню за девкой-арапкой?

– Наверное, мы ее никогда не найдем, – проговорила Катерина.

Петр снова расхохотался:

– Умница ты у меня! Уж не посадить ли мне тебя в сенат, дабы глупость прочих сенаторов явлена была явлением твоего ума?

– В сенат? – смеялась Катеринушка. – Нет, не дай Бог! Я не хочу в сенат! С тобой я свободна, а в сенате буду от всех зависима!..

Они снова расцеловались. Петр глянул на голландские часы, тикавшие на каминной полке.

– А времени, однако, остается совсем мало! – заметил он. – Пора и мне переодеться. Я пошлю тебе твою камеристку, царица моя!..

Он вышел, размашисто шагая. Вскоре в комнату скользнула камеристка. Пока она одевала Катерину, лицо молодой женщины хранило выражение задумчивое и почему-то печальное, словно царица предчувствовала какое-то несчастье!..

Константина клонило в сон. Ноги и руки отяжелели. И в то же самое время он испытывал страх. О Боже, какою тяжестью налились его руки и ноги, каким неповоротливым он ощущал свое тело! Лейла молчала, но он знал, что рядом с ним именно Лейла, а не Ангелина-Анжелика!..

Но вот женские руки мягко зашарили по его отяжелевшему телу. Ему уже не хотелось любовной игры; он ласково и словно бы шутливо отвел ее руки, не глядя. Но эти руки вновь продолжили свое дело. Тонкие пальцы двигались по его коже с какою-то странной настойчивостью. Страх все сильнее охватывал все его существо. Он решительно открыл глаза. И первое, что он увидел, были оскаленные зубы! Он мгновенно все понял, мгновенно повернулся, сбросил ее с себя и прижал лопатками к постели. Это оказалось легко сделать. Она сжала губы, зубы уже не были видны…

– Что, – спросил он, – решила подпитаться моей кровью?

Его удивляло сейчас странное сочетание покорности и явной злонамеренности, которое он в ней чувствовал.

– Нет, – отвечала она, – мои планы другие. – Она сделала паузу, но он промолчал и она продолжила: – Я хотела бы перейти в мужское тело! Мне надоело быть женщиной, вечно униженной, вечно зависимой…

– Но, Лейла!.. – начал он. – А если тебе это не удастся, тогда ведь твое прекрасное женское тело погибнет!

– Ты тревожишься не обо мне, но лишь о своей матери, я знаю!

– А даже если и так? Ведь и ты, и моя мать, обе вы заключены в это женское тело…

– Мне известно, что Леена может при переходе не кусать до крови, но всего лишь дышать рот в рот…

– А ты?

– Мне необходима кровь!

– Но я не дамся! Ты в моих руках…

Она расхохоталась и сделала попытку поелозить лопатками по простыне, но ей это не удалось, потому что Константин держал ее крепко.

– Ты в моих руках, – повторил он.

– В твоих руках? – переспросила она. – Смотри!..

И в тот же миг он был совершенно могучим броском откинут на постель. Ему показалось, что его отбросили не руки, а железные клещи! И в то же мгновение обнаженное женское тело воздвиглось над ним и вдруг словно бы вспорхнуло под потолок. Потрясенный, он не имел сил приподняться. Голова кружилась… «Я сплю и мне снится дурной сон!..» – упорно думалось ему… Лейла плавно опустилась на постель рядом с ним, простертым недвижно.

– Это не я у тебя, это ты у меня в руках, – спокойно сказала она.

Константину теперь хотелось лишь одного: чтобы этот морок, это наваждение поскорее кончилось!

– Что ж, убей… – пробормотал он. И тотчас ужаснулся, представив себе, как очнется его сознание рядом с ужасным сознанием этой женщины!..

– Нет, – сказала она, – все не так просто! Когда я начну пить твою кровь, ты должен быть спокоен, иначе мои действия не увенчаются успехом!

Константин невольно прыснул, совсем по-мальчишески:

– Ты хочешь, чтобы я оставался спокоен, покамест ты будешь пить мою кровь? Пожалуй, это самое оригинальное женское желание из всех, какие мне известны; самый странный дамский каприз! Нет, тебе никогда не переселиться в мужское тело, потому что ни один мужчина не позволит спокойно пить из него кровь!

– Да, это проблема, но если человек полюбит меня…

– Только не я! – быстро откликнулся он.

– Да, не ты, – в голосе ее явственно послышалось уныние.

Константин принялся одеваться.

– Возможно томиться страстью к тебе, – говорил он, – но любить тебя, поверь, нет ни малейшей возможности!

– Нет, – проговорила она, – я молода и навсегда останусь молода. Такой человек еще сыщется…

– Не стану спорить, – Константин уже оделся. – Я иду на поварню, мне ужасно хочется есть! Запереть тебя?

Не стоит, – отвечала она. – Я ведь знаю, что ты намереваешься сделать. Ты хочешь сейчас войти в свой кабинет и узнать у Лены секрет уничтожения всех сознаний, кроме одного, заключенных в одном и том же теле! Вот что ты хочешь сделать! Разве я не права?

В сущности, отпираться было бесполезно!

– Идем со мной, – предложил Константин, но ни отпираться, ни оправдываться не стал.

– Пожалуй, – откликнулась она.

Лейла оделась легко и быстро. Впрочем, несколько раз она обращалась к Константину и просила его то затянуть на ее платье сзади какие-то крючки, то застегнуть пуговку. Но эти действия не возбуждали его.

В коридоре Лейла обогнала своего спутника и пошла впереди. Они приблизились к двери в кабинет. Лейла вскрикнула:

– Ты не запер ее, эту девку! Я так и думала! Но я все же надеялась… О мужчины! Глупость – имя вам! Глупость и легковерие!..