– Как это? Пошла к вам, а после сбежала…

– Все-то знают на этом постоялом дворе! А если она из-за тебя сбежала? Пришла ко мне жаловаться на тебя…

– Да я… – Илюха замялся.

– Ну, и что ты?

– Не могу сказать!..

Константин, кажется, догадался:

– Потому что я француз, не так ли? Поэтому меня возможно подозревать в колдовстве, а тебя – нет!

– Да я за вас душу отдам! Это все хозяйка, дура!

– Ладно! А что же толкуют о девке?

– Даже я не пойму! Только дело нечисто!

– Запомни: колдовства не бывает. Все на свете имеет естественные причины.

– А что же, и чудес не бывает?

– Смотря что полагать чудом…

Путники замолчали. Константин чувствовал, что Илюхе очень страшно.

– Не бойся! – Константин попытался ободрить слугу.

– Да я и не боюсь. Чудес-то не бывает!

– А ты насмешник!

– Вы уж простите меня, барин, а только никак не могу я поверить в то, что чудес не бывает!

– Не можешь поверить, стало быть, верь в чудеса.

Константин закутался в шубу и уже начал было дремать, когда сильные толчки разбудили его. Он открыл глаза. Илюха безбожно тряс его за плечо.

– Ты что, Илья, с ума сошел?!

– Да вы глядите, глядите!

Константин недоуменно повернул голову, но не увидел ничего заслуживающего внимания.

– Видели? – спрашивал меж тем Илюха. – Видели?

– Что я, по-твоему, должен увидеть?..

По дороге мимо саней тянулись вереницы финских крестьян; люди, казалось, бежали, спасались поспешно. Они шли молча, но чувствовалось, что они напуганы и торопятся.

Мужчины несли факелы.

– Зачем ты меня разбудил? – обратился Константин к своему слуге. – Позови кого-нибудь с дороги, пусть расскажет мне, что произошло, куда и откуда они идут.

Илюха выбрался из саней. Константин подавил зевок. Он видел, как Илья тянет за рукав одного из МУЖИКОВ: тот уписался, явно не желая идти. Илюха погрозил ему кулаком. Константин в распахнувшейся шубе подошел к ним.

– Это боярин, боярин, который самим царем поставлен! – кричал Илья.

– Замолчи! – Константин оттолкнул слугу. – Что ты ему по-русски толкуешь, он не понимает тебя.

Константин заговорил с финном по-немецки:

– Куда вы идете на ночь глядя? Что случилось?

Мужик понял и ответил на ломаном немецком, вставляя финские слова:

– В деревне (он произнес название деревни) нечистая сила появилась. Мы в нашей деревне не верили долго, а после сами видели…

– И куда же вы идете?

– Сейчас к большому боярину идем. Пусть пошлет русских солдат…

– Я – этот боярин. Следуйте за моими санями…

Странный караван добрался до места, когда уже рассвело. Константин сбросил шубу на пол, умылся на скорую руку ледяной водой, чтобы прогнать сон, и вышел в сени к посланцам финских крестьян. Он приказал им подробно рассказать, что же заставило их уйти из родных деревень. Мужики говорили о нечистой силе.

– Вы должны разойтись по домам, – приказал Константин. – Вы производите беспорядок.

Мужики помотали упрямо головами.

– Не можем уйти. Нечистая сила…

– Но вы замерзнете здесь, в холодных палатках, детей поморозите!

– Не можем уйти! Нечистая сила…

Константин задумался, затем спросил:

– На дороге мне что-то говорили о деревне, где эту вашу нечистую силу увидели впервые. Кто из этой деревни? Есть здесь кто-нибудь из этой деревни?

Подошел поближе один из финнов.

– Я из этой деревни, – сказал он. – Ты, господин, знаешь, что у нас случилось перед твоим отъездом в Москву. Девка наша служила в твоем доме. Трина ее звали. Кто-то убил ее, но мы довольны, потому что сам царь дал деньги ее тетке. Я видел, как девку хоронили, закопали в землю. Я видел. А только недавно видели эту девку за околицей, в заброшенной избе. Стояла у дороги, коня в поводу держала. Красавицей стала…

Константин вздрогнул, но спросил строго:

– Тетка узнала ее? Приведите тетку!

«Я помню Трину, – размышлял он. – Конечно, это была хорошенькая простолюдинка, но я бы не назвал ее красавицей!..»

Он понимал, кого видели крестьяне, понимал, но поверить все же не мог!

«Должны быть естественные причины… Должны быть естественные причины…»

Привели тетку покойной Трины. Константин начал допрос:

– Тебя, кажется, зовут Лееной?

– Да, ваша милость, – старуха смотрела встревоженно и растерянно.

– Ты похоронила племянницу?

– Да, ваша милость.

– Ты была уверена в том, что она мертва? Может быть, она могла очнуться?

– Ваша милость, она была мертва, мертва, убита, – твердо отвечала старая Леена.

– И ты утверждаешь, будто видела ее вновь, живую?

– Не знаю, как сказать, ваша милость. Девица эта вовсе и не похожа на мою Трину, а только я чую: что-то в ней есть от моей племянницы, что-то есть!..

– Но эта девушка – не твоя племянница?

– Пожалуй, что нет.

– Возможно одно из двух, Леена! Или это твоя племянница, или нет.

– Это не она.

– Стало быть, не она?

– Да, это не она, но я чую, что есть в ней что-то…

– И что же она делает здесь, в окрестностях?

– Она подходила к избам, просила хлеба…

– Но ей не подали, должно быть?

– Боялись ее…

– И что она?

– Да заскочит в избу, схватит хлеб со стола и убежит.

– Ты пыталась заговорить с ней?

– Нет, боялась я…

– Довольно. Я сам поеду с солдатами. Ждите! Эта девушка – всего лишь человек. Привидений не бывает. Я привезу ее сюда, и ты, Леена, будешь говорить с ней…

Старуха поклонилась, но на лице ее ясно выразилось сомнение. Мужики стояли вокруг нее, держа шапки в опущенных руках.

Подъехав к околице покинутой деревни верхом и во главе отряда солдат, Константин приказал спешиться финскому парню, взятому в качестве проводника.

– Вон та изба… – парень боязливо указал на заброшенное строение.

Константин обнажил шпагу и приказал солдатам:

– Вперед!..

Но никто не двинулся с места. Константин понял, что гнать этих суеверных мужиков вперед – дело безнадежное. С обнаженной шпагой он решительно двинулся вперед в полном одиночестве. Кое-кто из солдат осмелился робко окликнуть его, но последовать за ним не осмелился никто!

Константин испытывал чувство радостного возбуждения. Он почти не сомневался в том, что сейчас увидит таинственную незнакомку!..

В избе царили холод и темнота. Конского ржания Константин не слышал. Он замер на пороге, выставив вперед обнаженную шпагу… Здесь ли она? Прислушался внимательно. Да, здесь человек… Это она!..

– Девушка! – крикнул он по-русски. – Девушка, выходи! Ничего не бойся. Выйди. Я не прикоснусь к тебе даже пальцем! Выходи, слышишь! Я не уйду отсюда без тебя! – Последнюю фразу он выкрикнул с отчаянием.

Он услышал ее легкие шаги. Сердце забилось, как не билось еще никогда в жизни! И вот она вышла к нему из полумрака. Его жадный взгляд тотчас охватил ее всю. Она стояла перед ним в своей просторной русской одежде. Взгляд его невольно скользнул вниз. Она была босиком. Вид ее маленьких точеных ступней мог свести с ума! Она сунула пальцы в холстинковые рукава, скрестила руки под грудью. Он подался к ней. Он страдал, видя выражение усталости на ее красивом лице. Нет, она совершенно не походила на Трину!..

– Ты пойдешь со мной? – тихо спросил Константин, бросая шпагу на полусгнившую половицу.

– Да, – обронила она полушепотом.

Значит, она все-таки могла говорить!

Константин едва сознавал, что же он делает. Он шагнул еще раз и оказался совсем близко от нее. Он ощущал нежный аромат ее кожи. Он подхватил ее на руки и вынес из избы. И пока он шел, невольно прижимая ее к своей груди, солдаты нестройно гомонили.

– Вот, – заговорил Константин, – вот она, эта девушка; она всего лишь человек, обыкновенный человек! Кузьма, – обратился он к одному из солдат, – ступай в избу, подбери мою шпагу! И не бойся, там никого нет, ни людей, ни чертей!