Комендант продолжил:
– Все остальные мелкие бандиты и правонарушители, или категория «В», заселяетесь в город, кто где устроится. Вы сейчас получите зимнюю одежду и талоны на питание и проживание. Питаться будете в кафе «Юность», кафе «Север» и столовой общепита номер три. Бесплатный обед один раз в день, с трёх до пяти дня. Расселяться можете в пятом и шестом общежитии, в районе»Дятлово», это, кстати, недалеко от комендатуры. Расселение по талонам бесплатное, но условия проживания, сразу скажу – спартанские, но, тепло и крыша над головой есть, и даже тёплые сортиры. И раз в неделю банный день. Хотите жить и питаться нормально – идите работать. Работы в городе – хоть задницей ешь, списки требующихся работников ежедневно обновляются и вывешиваются на досках объявлений возле комендатуры и кафе «Север». Так что не работают у нас только бездельники, которых, мы, кстати, ставим на учёт, как тунеядцев и при необходимости заставляем работать на общественных работах, бесплатно. Для больных у нас есть городская больничка. Лечение бесплатное. И ещё: в городе с двадцати двух до шести утра – комендантский час: без пропуска лучше не попадайтесь, при попытке побега – огонь на поражение без предупреждения. Раз в неделю отмечаетесь в комендатуре, и получаете талоны на еду и жилье. Кто вовремя не отметиться – подаётся в розыск, наказание – неделя карцера, не советую с ним знакомиться. При повторном нарушении – отправка на рудники. Бандитизм, разбой, рекет, ношение огнестрельного оружия, нападение на патрульных комендатуры наказывается без суда и следствия – либо рудники, либо виселица. Разрешена самооборона любым оружием, кроме огнестрелов. Понятия «превышение самообороны» у нас нет, если доказана необходимость самообороны, так что, любители гоп – стопа, нарвётесь на нож или топор, то так и будет, а народ у нас суровый, шуток не понимает, зарубите себе это на носу. Попадётесь на воровстве – самомосуд не пресекается и не наказывается, это тоже запомните. Все! А теперь идите в помывочную, моетесь, переодеваетесь, кто хочет, в казённое. Своё барахло можете забрать с собой продадите, либо поменяете на рынке. После помывки – ужин в столовой комендатуры, и в восемнадцать ноль вас выпускают в город. Кому нужен врач – скажете на построении после ужина. Всё! Вопросы есть?
Зеки молчали.
– Тогда вперёд и с песней! – комендант ушёл, а конвойные построили зеков в колонну по трое и погнали вглубь здания. Нас, зеков, категории «В», дошло до финального построения не так уж много – всего человек тридцать, из них шесть или семь женщин.
Завели в тёплое просторное помещение с металлическими шкафами для одежды. Воздух был пропитан паром, влагой и запахом плесени.
– Разделись, вещи по шкафам, ключи на верёвке на шею и мыться! – громко крикнул конвойный, снимая свой полушубок и шапку. – На помывку пятнадцать минут, на построение через сорок пять минут. Пошевеливайтесь, время пошло!
Я особо долго не раздумывал, выбрал себе шкаф, быстро разделся догола, сложил одежду и пакет в шкаф, закрыл замок, повесил ключ с длинной верёвкой на шею и, не оглядываясь по сторонам, пошёл в открытые двери помывочной.
По сторонам слышались возмущённые восклицания женщин по поводу необходимости раздеваться при мужчинах и мыться всем вместе. Слышались и колкие шуточки мужчин. Мне было плевать, я должен был помыться и вовремя переодеться в зимнее, с которым ещё надо было разобраться, ведь я не открывал даже свой пакет – возможности не было. А я очень хорошо знал, что такое быстро одеть новое обмундирование, разобраться со всеми, казалось, нехитрыми особенностями пуговиц, молний, липучек и шнурков.
Помывочная была не очень большая – несколько десятков открытых ячеек с душевыми рожками и кранами. На полу стояли большие пластиковые бутылки, видимо с моющими. Я прошёл немного вглубь помывочной, выбрал незанятую ячейку и стал мыться, с наслаждением подставляя уставшее тело по струи горячей воды. Это было просто прекрасно, это было самое лучшее, что сегодня было со мной.
Мимо меня прошло несколько женщин даже не пытавшихся прикрывать свои женские прелести. Среди них одна рослая, широкоплечая, светловолосая женщина лет сорока пяти, с большой, тяжёлой и красивой грудью, замедлила шаг возле меня и подмигнула:
– А ты так ничего, Молчун.
Женщины рядом захихикали:
– Двигай, Нинка, не смущай мужика! А то ночью спать не будет.
Я улыбнулся и тоже подмигнул Нинке. А что, не так уж много здесь приходится улыбаться. Да и хороша, баба, что там говорить! И как её только угораздило попасть на «Звезду»?
Не успел я домыться, как буквально рядом с моей ячейкой вспыхнула ссора: трое зеков, не успевшие занять ячейки для мытья, стояли кучкой и язвили по поводу женщин, купавшихся прямо у них на глазах.
– Глянь – ка, а эта молодуха, так ничё – и жопа у неё что надо, и сиськи, и ножки какие ладные!
– О! А эта здоровая тётка, глянь, какие бидоны отрастила!
В ответ тут же раздался грубоватый голос Нины:
– Чтобы у тебя яйца такие были, как у меня сиськи!
– Ну, ты чё, тётка! Борзеешь?! – взвился, видимо, излишне обидчивый мужик, видать первоходочник, из шпаны. А вот не хрен тёток задевать!
– Чё, чё – через плечо! Козёл безрогий! Ты своим членом не тряси, а то, гляди, отвалится. Да там и отваливаться – то нечему – пипетка у тебя мелкая.
Женщины дружно рассмеялись, а этот недоумок кинулся на Нинку. Огрёб сразу же – Нина встретила его хорошей затрещиной, от которой неудачник, отлетел и упал на пол прямо возле моей ячейки. А мужик не мелкий, кило на девяносто и с приличным брюшком, видать тяжёлая рука у Нины.
Я продолжал мыться, поглядывая одним глазом на драку.
Мужик встал на колени, пытаясь подняться, но Нина была уже рядом – влепила ему ногой в голову, да так, что бедняга упал на спину. Нина встала над ним, расставив ноги:
– На, хоть посмотри на настоящую письку, Пипетка, будешь потом вспоминать, и дрочить долгими зимними вечерами.
Вся помывочная просто легла от смеха.
«Пипетка»! «Пипетка»! – все, прилипло поганяло на Зоне, да ещё и такое обидное! Я покачал головой в ход своих мыслей, ну и местечко, здесь расслабиться ни на секунду нельзя. И мне Нина тоже погоняло прилепила – «Молчун». А почему Молчун? Ну, да ладно, Молчун, так Молчун, вроде и неплохо даже.
Помылись. Вернувшись в раздевалку, я достал из шкафа свой пакет и разорвал его, быстро изучив его содержимое: две пары трусов и маек, комплект допотопного тёплого белья, тёплого с начёсом, две пары простых носков и одна пара тёплых шерстяных, тёплый свитер с высоким воротником, матерчатый ремень, ватные штаны, по моему размеру, но очень высокие в талии – это даже неплохо, пара подтяжек для штанов, добротный длинный пуховик ярко красного цвета, шапка – ушанка, толстые рукавицы, шарф. Тяжёлые высокие ботинки на меху. В отдельном пакете лежало два куска мыла, пачка одноразовых станков для бритья, зубная паста, зубная щётка, две пачки туалетной бумаги. Небольшой пакет с едой: банка тушёнки, банка сгущёнки и две упаковки галет, большая пластмассовая кружка и алюминиевая ложка. В отдельном пакетике лежали талоны на питание в кафе «Север» и талоны на поселение в общежитие номер пять. И инструкция с правилами поведения в «Северной Звезде». Такой нехилый пакет. Все новое, допотопное, правда, но вполне – вполне пристойное.
Я быстро оделся. Удивительно – все было впору, видно, хорошо сканируют зеков при поступлении в зону, и отдел комплектации работает исправно. Свои вещи я сложил в пакет, правда, небольшой он получился, но, пусть будет, может и сгодятся вещички на что. Успел одеться и собраться вовремя – конвойный дал команду на построение.
Все зеки были одинаково одеты, не различишь, где мужчины, а где женщины, разве что по более мелким габаритам, одна только Нина возвышалась даже над многими мужчинами. Вот, гром – баба! Такая на зоне не пропадёт.
Завели в столовую – прохладно тут было. У окошка получил свой пластмассовый поднос с едой: тарелка горячего густого супа, каша с мясом, по-моему перловая – я не очень в этом разбираюсь, пока, три больших куска хлеба, кружка горячего чая.