– Ну, он мог проходить здесь в другую смену.

– Если подождете минут пятнадцать, подойдет мой сменщик, можете его поспрашивать.

Я спросил:

– Нет ли среди жильцов левой башни парня лет тридцати, ходит в куртке, волосы средние, на руках шрамы, возможно, от ожогов.

– Да вроде, нет. – Неуверенно ответил парень. – А ведь как-то видел я тут одного парня. Насчет шрамов не скажу, он в перчатках был. Приходил к Олегу. Я и дату могу вспомнить, это как раз накануне экзамена по сопромату было. Я конспект здесь в дежурке оставил, пришлось вернуться. А парень этот там сидел, Олега дожидался. У нас это не особо поощряется, чтобы кто-то приходил, и Олег вроде, недоволен был, что я их застукал. Ну, да мне плевать на его недовольство: я забрал свой конспект, и уехал. Только парень этот точно у нас не живет.

Игорь поинтересовался:

– А в левом крыле есть пустые квартиры, выше седьмого этажа, чтобы выходили окнами во двор?

Парень, даже особо не задумавшись, ответил:

– Есть. На девятом и на двенадцатом. Те, что с девятого, вообще не живут здесь, а жильцы с двенадцатого недавно купили квартиру, ремонт делают.

Я понял, куда Игорь клонит, спросил:

– А ключи от этих квартир у вас есть?

Парень кивнул:

– Хозяева оставили по осени, когда пускали отопление. Там у них что-то протекло, скандал был ужасный. Так что они оставили ключи жильцам нижней квартиры.

– Пока подойдет твой сменщик, мы поднимемся на восьмой этаж. Дома хозяева?

– Да их никогда нет, они бизнесом занимаются. Но там дома их родственница, она за ребенком присматривает и убирает.

Худенькой девушке, открывшей нам дверь, Игорь представился работником службы безопасности, и попросил ключ от верхней квартиры.

Девушка недовольно поморщилась, кажется, мы отвлекли ее от очередного сериала:

– Эк, хватились! Ваш охранник, Олег, кажется, еще зимой их забрал, да так и не вернул.

– А зачем он их брал?

Девушка сморщила лоб и сказала:

– Кажется, там какую-то сигнализацию собирались устанавливать, что ли. Так вы бы у него и спросили. Да пусть ключи вернет, а то хозяева с меня спросят!

Мы спустились вниз.

Студент, уже в куртке и с книжкой в руках, дожидался нас.

За стойкой уже сидел другой парень, постарше.

– Вот, наш старший по смене, Виталий. Может, он вам поможет.

Они внимательно рассмотрели фото из коллекции Виктора:

– Нет, этого парня точно не видели.

Я вспомнил рассказ Виктора и спросил:

– А можно посмотреть кассеты из камер в паркинге?

Они переглянулись:

– А у нас в паркинге камер нет. На кой они там? На входе в подъезд есть, и на выезде, а внутри их и сроду не было.

Мы поблагодарили ребят, я отвез Игоря к нашей конторской стоянке, чтобы он пересел на свою машину, и мы разъехались.

Надо было бы позвонить Виктору, но у меня на это не хватило ни сил, ни душевного благородства.

Утром прибежала Алена:

– Мне еще пару дней, а уж с понедельника выйду к тебе. – Она засмеялась: – Оказывается, я – ценный кадр.

Уходя, она в дверях столкнулась с Игорем.

Проводив ее взглядом, он плотно закрыл за собой дверь.

– Отзвонился мой парень. Я с утра заехал к нему, забрал фотографии. – Он подошел к окну, распахнул створку, достал сигарету и уселся на подоконник. Я вообще заметил, что сидеть за столом Игорь не любит.

– Не тяни, – хриплым голосом буркнул я.

– Фото подлинные, никакого монтажа, это он квалифицированно заявляет. – Игорь затянулся сигаретным дымом, решительно добавил: – Только девушки на них разные.

– Как разные?

– А вот так. С Виктором – Ангелина, и здесь тоже она. А вот с этим плейбоем снята другая девушка, правда, очень похожая на Гелю. – Он перебрал снимки и положил передо мной несколько штук: – Смотри, вот здесь он мне увеличил руки: и форма рук, и форма ногтей совершенно разные. А вот фрагмент с фотографии, где они завтракают в постели: видишь, у Гели родинка на ноге, а у второй девушки ее нет. И грудь – у Ангелины, как бы это выразиться поделикатнее, более женственные формы.

Я рявкнул:

– Оставь, я и сам вижу!

Игорь внимательно посмотрел на меня, насмешливо сказал:

– А я думал, ты благодарить меня будешь.

Я потер лицо, поднялся, похлопал его по плечу:

– Извини. Я и тебе, и приятелю твоему по гроб жизни теперь обязан. Я тут ему спонсорскую помощь приготовил.

Я забрал снимки, убрал их в сейф. Вынул оттуда перетянутую резинкой пачку долларов.

Игорь нахмурился:

– Он не возьмет. Достаточно пары бутылок хорошей водки.

– Да ладно тебе, скажи, что я не обеднею. Пусть купит себе какую-нибудь козырную камеру, или еще что. Выручил он меня. А водку передам, это само собой.

Я подошел к окну. Обдумав все, так и не решил, причастен ли Виктор к мистификации со снимками.

Не оборачиваясь, глухо сказал:

– Виктору я сам расскажу.

Игорь кивнул:

– Вот и хорошо.

– А теперь давай с тобой подумаем о том, что у нас происходит в последнее время. За последние три месяца мы потеряли четыре миллиона долларов. Два из них – отдельная песня, там пусть ребята Ильи посмотрят. Телефон проверят, все-таки Виктор отрицает, что разговаривал с Ильей, посмотрят, что там с электронной подписью, пусть попробуют отследить, кто забирал деньги с карточек.

Игорь качнул головой.

– Если сразу не нашли, то уж теперь навряд ли.

– Я сказал: пусть все еще раз проверят. А мы с тобой должны заняться строительной фирмой «Омега».

Игорь поднял брови:

– Ты хочешь пойти против Виктора? Я считал, что вопрос закрыт.

– Я знаю позицию Виктора по этому вопросу. Поэтому все должно быть так, чтобы о проверке знали только мы с тобой.

– И как ты думаешь получить доступ к документам?

– Во-первых, я не хочу смотреть документы. Я хотел бы услышать мнение маленьких людей: сторожей, рабочих. Если у меня будет какая-то информация, я пойду к бывшему директору фирмы.

– Так это ж его сын нынче там в руководстве!

– Сын. Отца он, фактически, отстранил от дел. Он развелся с первой женой, как-то по-особому подло, отец встал на ее сторону, и они сейчас живут вместе, Одинцов-старший и бывшая жена с новой семьей. Кстати, «Омега» – это открытое акционерное общество, и сынок, в обход отца, выкупил большую часть акций у рабочих, и теперь мутит воду.

– Ты думаешь, бывший директор знает что-нибудь об этой аварии?

– Нет, он давно уже не у дел. Но Виктор Захарович – умный мужик, может подсказать что-то. Уж очень вовремя произошла эта авария. Вот только увеличили сумму страхового возмещения – и на тебе, авария.

– Слушай, там погибли два человека. Искать должны были хорошо. Что там указали: неисправность проводки? Наверняка, это проверяли.

– Я и не отрицаю. Только печенкой чую: что-то здесь не так. Недавно встретил Одинцова-младшего около банка, так у него рожа от удовольствия так и сияет.

– Хорошо. Дай мне неделю, и я попробую определиться, правильно ты чуешь, или все там чисто.

В кабинет заглянула Алена. Она с таким отчаянием поглядела на Игоря, что я понял: какие-то новости.

– Заходи, что там еще случилось?

Она вошла в комнату, сопровождаемая Леной. Девушки нерешительно переглянулись, и Лена начала:

– Я сама толком ничего не знаю, честное слово! Мне позвонила секретарша Стрельникова, и спрашивает: «Что собой представляет эта ваша Громова?» Я поинтересовалась, чего это она Гелькой интересуется, а Машка и говорит: «Вы что, тоже ничего не знаете? Наш Илья Николаевич женился на ней.» Я говорю: «Машка, ты врешь!» А Машка возмутилась: «Чего мне врать, я сама у него в паспорте штамп видела. Главное, ее никто из наших живьем не видел. Какая она хоть из себя?» И еще хихикнула: «То-то наша Маринка Проскурина обрадуется, как приедет! Вот уж она Илью обхаживала, обхаживала, да все без толку. Стоило ей уехать в Австрию на две недели, как наш красавчик женился. Она-то, небось, планировала сама выйти за него замуж, тем более, что там и денежные интересы замешаны. А вообще я теперь думаю, что Илья Николаевич ее специально в Альпы спровадил, чтобы руки себе развязать».