Стало тревожно на душе, но я подумала, что, возможно, он просто занят важным разговором.

Я подошла к окну, наблюдая за резко похорошевшими и приодевшимися с началом весны прохожими, за воробьями, оккупировавшими ветки дерева. Неожиданно мое внимание привлекла машина Виктора, она резко отъехала от нашей стоянки.

Окончательно встревожившись, я позвонила Ленке.

– Приехал! – лаконично доложила она. – С час пробыл в кабинете, никого не вызывал, по городскому не звонил. Потом выскочил с перекошенным лицом, куда-то отъехал. И что могло его так всполошить, не знаешь?

– Откуда? – удивилась я. – Я и не виделась с ним еще.

– Что, и не позвонил тебе? – искренне изумилась Ленка.

Я подняла голову и сощурилась: яркий солнечный зайчик мазнул световой вспышкой по глазам. В здании напротив кто-то открыл зеркальное фасадное окно.

Рабочий день закончился, а Виктор все не звонил.

Заглянула Аленка:

– Домой собираешься?

Я кивнула:

– Раскидаю документы по папкам, и пойду. Вы меня не ждите.

– Ну, тогда мы едем. Чао!

Я разложила документы по местам, выключила компьютер. В кабинете Павла было непривычно чисто и тихо. Я заметила открытую фрамугу окна, и подошла к нему.

В этот момент в коридоре раздались шаги. Я узнала бы их из тысячи. С сильно бьющимся сердцем я повернулась к вошедшему Виктору. Улыбка сползла с моего лица.

Он был бледен, только на скулах горели яркие пятна.

– Что-то случилось? – помертвевшими губами спросила я.

– Тебе лучше знать, – отрывисто сказал он, вынул из внутреннего кармана пакет, бросил его на мой стол.

По полированной поверхности стола разлетелись глянцевые фотографии.

Я машинально взяла их в руки, просмотрела.

Часть фотографий была, без всякого сомнения, сделана в нашей квартире. В первую минуту я не поняла, а, приглядевшись, внутренне ахнула: почти на всех снимках была изображена я, да еще с каким-то парнем. На одной из фотографий он полулежал на моей постели в шелковом халате Виктора, и я подумала, что тогда мне не померещилось, и я действительно слышала запах чужой туалетной воды.

Я присмотрелась внимательней: гладкая кожа, накачанная фигура, белозубая улыбка, – парень был красив завораживающей мужской красотой.

На всех фото он был снят рядом со мной, и, несмотря на это, видела я его в первый раз.

Я подняла глаза:

– О, Господи, Виктор, но это же совершенная неправда! Я не знаю этого человека! Я его первый раз вижу!

Виктор в бешенстве глянул на меня:

– Дрянь, какая же ты дрянь! Ты даже сейчас не хочешь ни в чем признаться. Неужели ты рассчитываешь на какое-то продолжение наших отношений? Как подумаю, что даже в такой день ты не смогла удержаться от встречи с любовником!

Я попыталась прервать его:

– Почему ты мне не веришь? Повторяю: я не знаю этого человека, и никогда не видела его раньше! Если ты не хочешь выслушать меня, давай поедем, расспросим охранников, они-то ведь должны были видеть его?

Он заорал:

– А чем я, по-твоему, занимался последние два часа?! Один из ребят подтвердил, что парень посещал тебя. Нечасто, но за последний месяц он видел его раза четыре, не меньше. У него есть свои ключи, пару раз он приходил в твое отсутствие. Он показал мне видеосъемку, на которой хорошо видно, как вы утром вместе спускаетесь в паркинг. Конечно, ты осторожничала, и делала вид, что незнакома с ним, но его выражение лица выдает вас с головой!

Я насторожилась:

– Может быть, он в сговоре с этим парнем? Нужно еще раз расспросить его, возможно, он поймается на подробностях.

Он посмотрел на меня, презрительно сощурившись:

– Я сам поднялся в квартиру. Там полный бардак, остатки вашего романтического ужина, неубранная постель. Я так понимаю, ты рассчитывала, что успеешь привести все в порядок. У тебя это вполне получилось бы, если бы я не обнаружил эти снимки на столе. Так что больше никаких подробностей мне узнавать не хочется.

Я твердо сказала:

– Виктор, я не собираюсь с тобой разговаривать подобным образом. Я ни в чем не виновата!

Он рванул оконную створку. В комнату ворвался весенний ветер.

Виктор повернулся ко мне и с горечью сказал:

– Я понимаю, что не мог уделять тебе много времени, но я просил тебя, просил с самого начала, никогда меня не обманывать. Или тебе уже тогда были нужны только мои деньги? При всем своем внешнем благополучии, я не очень счастлив в личной жизни, и, когда я встретил тебя, мне показалось… В общем, жаль, что ты оказалась просто пустой и расчетливой стервой.

Он собрал фотографии, сунул их в карман, и вышел за дверь.

Его шаги стихли в коридоре, а мне все еще казалось, что ничего этого не было.

Я немного посидела за своим столом, потом достала из принтера чистый листок бумаги и аккуратно написала заявление об отпуске с последующим увольнением по собственному желанию.

Хмыкнула про себя. Это была неправда, никаких собственных желаний у меня не осталось.

Заявление я положила на стол Павла, с тем расчетом, чтобы он нашел его сразу по возвращении.

Вернувшись, подняла с пола одну из фотографий. Видимо, в пылу спора, Виктор не заметил, что она упала на пол. Я сунула ее в сумку.

Нашла коробку от бумаги для факса, сложила туда мелочи из ящиков стола: расческу, запасные колготки, начатую упаковку «Олвэйз», диски и симпатичную подставку для ручек, память о моей поездке в Испанию. Набралась почти полная коробка, я повесила на плечо сумочку, взяла в одну руку коробку, в другую – горшок с пальмой. Выходя, положила ключи от кабинета на стол, спустила язычок замка, и захлопнула за собой дверь.

На стоянке у конторы оставалась только моя машина. Я поставила на капот пальму и коробку, сняла шубку, сложила ее на заднее сидение, бросила на переднее сидение связку ключей от квартиры и машины, опустила флажки и захлопнула дверь.

Подхватив коробку и пальму, шагнула на проезжую часть, чтобы остановить такси. К вечеру подмораживало, и не стоило торчать на улице в тонком джемпере.

Вместо такси рядом со мной остановился джип. Я с неудовольствием посторонилась, пропуская его, но джип не уезжал.

Я злобно глянула на водителя, и обогнула джип сзади. Немедленно водительская дверь приоткрылась, и оттуда вышел Илья.

– Да садись же, в конце концов! Вот же достанется кому-нибудь такое сокровище!

Я попыталась сопротивляться, но он отнял у меня коробку и пальму, сунул их на заднее сидение и буквально затолкал меня в машину.

Усевшись, он неодобрительно посмотрел на меня:

– Мало тебе купания в ледяной воде, так теперь разгуливаешь раздетая по улицам. Что у тебя произошло?

Я перевела дух. В самом деле, он-то тут при чем?

Уже спокойно попросила:

– Отвези меня домой, пожалуйста.

Илья кивнул:

– Это само собой. Куда едем?

Я назвала адрес моей старой квартиры.

Несмотря на пробки, доехали мы довольно быстро.

Илья вручил мне коробку, с сомнением посмотрел на пальму и сказал:

– Подожди, я помогу.

Мы загрузились в старенький лифт и поднялись к квартире. Уже на лестничной площадке мне кое-что показалось странным. Где-то очень громко звучала музыка, причем из репертуара «Радио шансон».

Я сказала:

– Поставь пальму, теперь я сама.

Илья нахмурился:

– Ищи ключи.

Я нашарила ключи, вставила их в замочную скважину, но дверь и не думала открываться.

Илья нажал на кнопку звонка, потом еще раз. За дверью послышались незнакомые шаги.

На пороге стоял здоровенный парень лет тридцати, одетый в старые джинсы и довольно грязную майку. На его предплечье была довольно затейливая татуировка. Он с веселым одобрением смотрел на меня. Перевел взгляд на Илью и, дыша перегаром, спросил:

– Мы кто?

Илья посмотрел на меня и тоже спросил:

– Мы кто?

В этот момент в прихожую вышел еще один парень. Он тоже был нетрезв, но соображал, видно, все-таки чуть лучше.