— Не кидайся!

— Да я тебя, козла, сейчас прибью и отмучаюсь наконец! Не вздумай увернуться! Ах ты, паразит!

— Эй! Не трогай кастрюльку!

ОГ непредсказуема и гипервозбудима. Ее энергии хватило бы зажечь сверхновую или сжечь центаврианский флот. Это надо, схватить кастрюлю и реально метить мне в голову?

Но все это показушное веселье теперь грозит мне неделей бурчательного молчания с ее стороны и потом двумя неделями воспитательных работ в разрезе «человеком, гад, не станет, так хоть мир покажу!» Попал я по полной.

***

Оформить поездку оказалось почти так же сложно, как попасть на приём к центаврианскому принцу. Сашке требовался загранпаспорт, куча справок, заключение психолого-психиатрической экспертизы и письменное согласие на временное проживание кибермодифицированного разумного организма от принимающей стороны. В результате серым мартовским буднем я, выжатая, как старый лимон, держала в руках паспортную карточку и разрешение на двухнедельное пребывание на Старой Земле своего несовершеннолетнего сына с плохо работающим процессором в голове.

Дальше были сборы, обидевшийся Денис, мечтавший посмотреть на родину всего человечества, и потерявшийся Мел, забывший русский язык и назвавший Сашку предателем.

И вот мы сидим друг напротив друга и молча смотрим в иллюминатор на сжимающееся кольцо звёзд.

Паразиту вручён раритетный бумажный томик «Собора Парижской Богоматери», и он, открыв его на третьей странице, явно подключившись к внутренней сети, слушает тяжелый рок из «Железных Вандалов».

Заказываю пожрать и три джина с тоником. Уже к половине второй порции решительно пресекаю меломана, ложусь и требую прочтения романа вслух.

Отличное начало поездки! Надо было лететь с Денисом и не выпендриваться, идиотке.

***

Зануда Гюго оказался настолько противным, что мой несчастный спотыкающийся процессор не захотел читать о приключениях монахов и инвалидов с цыганами отдельно от моей биологической составляющей в черепной коробке.

...Я громко декламировал «... с той минуты, как Юпитер скрывался за ковром...», когда до меня донёсся звук: «Хрюк! Хрррр-юк». Вначале этот не дифференцируемый звук раздался на фоне мистерии господина француза, но потом он тоже обрёл национальность и... хозяйку. Храпела ОГ.

Неслышной белкой я — едва не по потолку — пулей десантировался из каюты. Ураааа! Свобода!

Огромный пятиуровневый звездолёт был предназначен для праздника, создаваемого коллективом поваров, барменов, фитнес-тренеров и карабинеров. Здесь было все! Магазины с зоной беспошлинной торговли, казино, театры, бассейны, спортивные площадки, куча ресторанов и забегаловок на любой вкус.

Для начала я отправился по магазинам. Обойдя последние за полчаса и затарившись пивом (все покупают), тихо сел под альфианским кактусом на лавочку и приготовился пить — все равно в каюту тащить нельзя. Из-под кактуса (клянусь процессором — не было его!), мило улыбаясь, высунулся полицейский и сообщил: «Уважаемые пассажиры, распитие спиртных напитков на борту нашего судна возможно только на территориях ресторанов и баров и только из предоставляемого нами ассортимента!»

Затем, видимо прочитав мои данные, мужик воодушевился и, пристально глянув в ещё не замутненные слабоалкогольным напитком глаза, сообщил: «Несовершеннолетним употреблять категорически запрещено!»

... Куда деть пиво, я так и не решил. Поэтому медленно передвигался с ним, пока не набрел на театр. Афиша гласила: «Перед вами развернётся мистерия XXI века! Известнейшая рок-опера Старого Света «Нотр-Дам»».

Решив, что ничего не потеряю, пошёл слушать.

А под пиво ничего так! Скачал себе.

В третьем часу ночи судового времени вернулся.

«Хрюк! Хрюк!» — ОГ продолжала выводить рулады, а я в прекрасном настроении и с чувством выполненного долга лёг спать.

***

Утром от маленького паршивца пахло пивом! DEX-компани не рассчитала, ее изобретения прекрасно пьют и чудесно ароматизируют окрестности.

— Ну, и долго ты вчера шлялся?

— Где?

— Саш, ты кого решил обмануть? Сколько банок пива ты выпил вчера?

— Ты спала! А как ты узнала?

— Как я узнала — это страшная материнская тайна. А вот на вопрос «сколько?» положено называть числительное. Отвечу за тебя сама — шесть банок, упаковку.

— Ты не могла за мной следить, я бы понял! И к мониторам ты подключаться не умеешь… Как?!

— Вот когда разгадаешь этот секрет — тебе дадут паспорт. Завтракать пошли, пьяница мелкая.

Мы шли по коридору, между кают, и я ощущала, как поворачиваются винтики в его голове. Какой же он ещё маленький!

***

Мы гуляем по Парижу. ОГ пыхтит на расстоянии трёх метров от меня и утверждает, что прошла не меньше двадцати километров строевым шагом. Врет. Мы ещё не прошли и пяти. Строевой шаг напоминает мне прогулку членистоногой черепахи с пятьюдесятью килограммами выкладки за спиной. Впереди маячит ее хваленый собор, и, судя по всему, до Лувра мы добредём такими темпами завтра к обеду.

Нотр-Дам. Добрели.

Несмотря на весь мой скепсис, город оказался интересным, а войдя под своды собора, я забыл про ковыляющую сзади мадам. Это было… красиво. В огромном воздушном здании не было стен, все его пространство было заполнено массивными столбами, соединенными арками, а в арках, подсвеченные солнечными лучами, сияли, переливаясь, витражи. Прикинув высоту здания, я не до конца осознал, что в среднюю, самую высокую из пяти частей собора, можно с легкостью поставить двенадцатиэтажный дом. В центре, сливаясь и пересекая друг друга, две главных части образовывали крест.

Около трёх остроконечных арок с выходами стояли статуи. Они изображали крылатых существ, суровых старцев и несколько женских фигур, закутанных в покрывала. Их высекли из мрамора – всего лишь при помощи рук и молотка — так, будто лепили из мягкого губчатого материала. Мне кажется, что я открыл рот.

— Саша! — ворвался недовольный голос. — Пойдём слушать лекцию!

Интересно — ну что вот ей надо, а?!

Тетка-экскурсовод монотонно вещала информацию, давно и подробно описанную в путеводителе...

— …Строительство храма длилось почти два века: с 1163, когда король Людовик VII и Папа Александр III заложили первый камень в основание, до 1330 года. По замыслу архитектора, помещение храма должно было быть таким большим, чтобы вместить всех жителей Парижа (а их в то время было около десяти тысяч). Сейчас население Парижа многократно возросло, но Нотр-Дам де Пари по-прежнему готов принять в своих стенах более девяти тысяч человек. Расположен самый главный храм Франции на острове Сите посреди Сены. Из-за того, что храм строило несколько поколений зодчих, в нем смешаны романский и готический стили......

Домомучительница, выполнив свою функцию по образованию меня, тихо слиняла на лавочку и грызла леденец, запивая его водой...

— Окс, а я в туалет, ладно?.. На пять минут...

— А лекция? Что, потерпеть никак?

— Никак. Это ты в меня бутеры утром пихала.

— Ну иди. Только быстро.

Ура! Сработало.

Я бежал на колокольню, которая в свое время служила дозорной башней. Отсюда вели наблюдение за подступами к Парижу. Вид на город не впечатлил, и я поторопился посмотреть статуи на крыше.

В средние века не умели читать, и вся история странной религии про распятого и ожившего человека (кстати, по функционалу похож на DEX’а: полежал-напился-очухался…) была, как в комиксах, показана в скульптурах.

Увидев химер и горгулий, я остолбенел. Я видел их. Живыми. На Шебе. Но откуда невероятные мастера из забытого всеми века могли знать, как они выглядят? На спине зачесался старый шрам от когтя. Я приложил руку к каменному и понял, что они совпадают и по размеру, и по форме. Как? Откуда? Кто?

Странные догадки и сомнения настолько захватили меня, что я побежал сравнивать всех. С небольшими отличиями они были идентичны живым. Может быть, тот кузнец Бискорне, выковавший самые красивые ворота и призвавший на помощь дьявола, знает... Как интересно.