На столешнице в кухонной зоне завибрировал телефон. После девяти я всегда отключала на рабочем звук и верила, что когда-нибудь настанет день, когда я смогу вообще отключать его на ночь и в выходные.
– Фотограф Мария Островская, – сказала, ответив на звонок. – Слушаю вас.
– Надо же, как официально.
Говорят, что телефон искажает голос. Неправда. Я узнала его с первой же буквы. Да даже если бы Даниил молчал, всё равно узнала бы.
– Откуда у тебя мой номер?
– Посмотрел у Карины.
– Ты ещё и её телефон проверяешь?
– Нет. Мне нужен был твой номер.
– И что же ты его у неё не спросил? – Я сама от себя такой язвительности не ожидала.
Даниил промолчал.
Разговор был до предела тупым. Да какая мне разница, почему он не спросил?! И до его отношений с новой женой мне тоже дела нет. И до их будущей дочки! Прошла от стенки до раковины – ровно три шага в одну сторону. Пальцы сжались сами собой.
– Нам нужно встретиться, – отрезал бывший муж.
– Зачем? Вас не устроило качество снимков, Даниил?
– Прекрати, – процедил он. – Говори адрес, я подъеду.
– Мне не нужно с вами встречаться. Если дело касается работы…
– Прекрати, – прорычал он, и я как-то сама собой замолчала. – Говори адрес, я приеду, Маша, – повторил Даниил. – Не скажешь сама – найду. Но для этого мне потребуется время. Так что не усложняй.
– Шесть лет мой адрес тебе был не нужен, и тут потребовался? Неужели соскучился?
Он опять промолчал. Почему сдалась – не знаю, но адрес я всё-таки назвала. Если Даниил сказал, что найдёт меня – действительно найдёт, в это я верила. Он всегда был упёртый, порой не в меру.
Осмотрела квартирку, задерживаясь на мелочах: белая кружка с розовым сердечком, открытая шоколадка на столе, угол пледа, свисающий на пол, зазор между шторами.
«Буду через 20 минут», — прислал Даниил.
Я прочитала сообщение и с раздражением отложила телефон. Они с Кариной были красивой парой – одной из самых красивых из числа моих заказчиков. Как же ему идёт костюм! Хотя джинсы и футболка ему идут ещё больше. Только в памяти совсем другие картинки: узкий балкон съёмной квартиры, молочная пелена июньской ночи, и мы – нищие, как два оборванца, покрытые испариной и почти голые.
***
Даниил стоял возле подъезда. Светлые джинсы, рубашка с короткими рукавами, тяжёлый взгляд.
– Что тебе нужно от меня? Мы с тобой развелись шесть лет назад, забыл?
– Не забыл.
– Тогда в чём дело?
– Не каждый день приходишь на фотосессию с новой женой и натыкаешься на старую.
– Всякое случается. Только ты не ответил, какого лешего тебе понадобилось от меня. Мы с тобой разбежались, наши прямые стали параллельными, что ещё?!
– Можешь считать, захотел на тебя посмотреть.
Его непробиваемость выводила из себя. Я обратила внимание на чёрную иномарку, припаркованную рядом.
Даниил перехватил мой взгляд.
– Чем ты занимаешься? – спросила я и мигом пожалела. – Хотя мне неинтересно. Так что не отвечай. Я не хочу это знать.
– Могу ответить.
– Не нужно. Мне не интересна твоя жизнь, и что тебе в моей понадобилось, тоже не интересно. У тебя скоро родится дочка. Ты же хотел дочь, и…
Он схватил меня за плечо и развернул к себе.
– Всё равно тебе? – Он хмыкнул. – Что же ты тогда побледнела, как меня увидела?
Я вырвалась.
– Потому что не каждый день с призраками встречаюсь.
– С призраками?
– С призраками! – повысила голос. – Из прошлого.
Он обжёг меня взглядом. На плече тоже как ожог остался. Только несколько часов назад его руки лежали на теле другой женщины, и это мне было не забыть.
Я потёрла плечо, словно могла стереть след его прикосновения. Даниил смотрел на меня неотрывно, мне казалось, что он видит меня насквозь.
– У тебя красивая жена. Уверена, что и дочь будет красивая. А между нами с тобой ничего не осталось, Даня. И…
Дверь подъезда скрипнула.
– Мама!
Я порывисто обернулась.
Вероника подошла ближе, а я так и ощущала направленный на нас взгляд бывшего мужа. Он всегда хотел дочку…
– Ты как вышла?!
Ника проигнорировала мой вопрос. С интересом посмотрела на Даниила.
– А ты кто?
Я поймала её за ворот домашнего платья и заставила притормозить. Всё случилось слишком быстро, чтобы я могла хоть что-нибудь сделать.
– Вероника, я тебя спрашиваю, как ты вышла из квартиры?!
– Ты дверь не закрыла. Сама же сказала, – ответила дочь, и я чуть не застонала.
Я же и правда не заперла дверь! Дом у нас был маленький и спокойный, а я думала, что минуты не пройдёт, как вернусь обратно. Отошью бывшего, пошлю его на все четыре и всё на этом.
– Весьма непредусмотрительно, – вставил Даниил.
Я зло глянула на него, готовая зашипеть, если он скажет ещё хоть слово. У моей дочери моя фамилия, я сама подняла её, мы прошли через все трудности. А сейчас Громов смотрел на меня в упор, и деваться мне было некуда.
– Мы уходим, – сказала я и развернула Нику лицом к подъезду.
– Мам, кто этот дядя?
– Этот дядя тоже уходит.
– Дядя никуда не уходит, – пресёк меня Даниил. – Дядя теперь будет часто к маме приходить.
– Ты не будешь к нам приходить, – решительно возразила я. – У тебя жена беременная. Вот и катай её по Мальдивам, развлекай. А мы без тебя обойдёмся. На всех стульях не усидишь, Громов.
– Значит, правда моя.
– Не твоя, – отрезала я.
Это было бессмысленно. У дочери были такие же светлые, как и у меня, волосы, разрез глаз, овал лица, но… Любой генетический тест показал бы, кто её отец.
Даниил шагнул к нам, и я напряглась всем телом.
– Значит, ты – Вероника?
– Да, – бойко ответила дочь. – А мама – Маша. У меня есть подруга – Катя, завтра я пойду к ней в гости, и…
Ника без умолку выкладывала ему всё, и с каждым её словом в глазах Даниила сильнее разгорался недобрый огонёк. Он повернулся к Веронике, и я инстинктивно вцепилась в неё.
– Мам, отпусти.
Дочь стояла рядом, в её глазах были обида и непонимание.
Даниил выпрямился.
– Говоришь, ничего между нами не осталось? – медленно произнёс он.
– Моя дочь тебя не касается.
Огонь в его глазах так и вспыхнул. Вероника всё-таки замолчала, видимо, поток слов иссяк. Я держалась за неё, как за спасительную соломинку, потому что в этот момент она была куда увереннее и спокойнее меня.
– Моя дочь меня касается, – сделал он упор на слово «моя».
К продолжению разговора я была не готова совсем. Из подъезда вышла женщина, домофон пропищал и затих, дверь захлопнулась. Я крепко взяла Нику за руку и повела обратно. Даниил нас не остановил, но я понимала, что это ничего не значит. Сбежать от него? Уехать? Нет, конечно.
– Мам, а зачем дядя приходил к тебе?
– Дядя Даниил, – поправила я на автомате и прикусила язык.
– Дядя Даниил, – повторила дочь. – А моего папу тоже дядя Даниил зовут?
– Да.
Что делалось в голове у дочери, я не знала. До квартиры она больше меня ни о чём не спрашивала. Её ладошка лежала в моей, и это было единственное понятное мне ощущение – её маленькие пальчики, она рядом. Внутри же у меня царил Армагеддон.
Только мы зашли в квартиру, мне пришло сообщение.
«Между нами осталось всё», — написал бывший муж.
Я буквально отшвырнула телефон на диван. Отвечать ему я не собиралась. Встала на колени напротив Вероники.
– Никогда так не делай, – сказала я строго. – Никогда не выходи из квартиры одна, Ника.
– Я вышла к тебе.
– Ты вышла одна. Я тебе разрешала выходить?
Она мотнула головой.
– Пообещай мне, что одна выходить больше не будешь. Обещаешь?
– Обещаю, – сказала она.
Я вздохнула и приобняла её, поцеловала в висок. Закрыла глаза, а когда открыла, увидела наше отражение в зеркале напротив. Я и она – как две капли воды похожая на меня. Я думала, так будет всегда.
– У нас в садике тоже есть Даниил, – беззаботно сказала дочь, высвободившись. – Он маленький и противный. И мама у него мерзкая. Он говорит…
