Делая рванный вдох, я окаменела. Даже пошевелиться не могла, а он открыл дверь и вышел из моей комнаты.
Ещё один вдох и я подняла ладони, после чего ими закрыла лицо. Глаза начало неприятно покалывать и мысленно я истошно вопила на саму себя, запрещая реветь. Вот только, черт, насколько же трудно сдержать себя. Особенно, когда весь мир рушился на мелкие части.
И мне совершенно не хотелось думать о том, что как раз Девять и был моим миром. Безжалостным и болезненным. Он ведь ещё то бездушное чудовище. Я даже не сомневалась в том, что он реально был на грани того, чтобы шею мне свернуть и я до сих пор не могла понять, что со мной не так. Какого черта я вообще в него влюбилась?
И ладно, когда-то эти чувства зародились. Возможно ещё в детстве. Я уже тогда воспринимала их как что-то ненормальное. В конце концов, именно так и было. Меня же за них свои же сожрали бы.
Но, сейчас что? Почему я до сих пор не могла разлюбить? Девять меня растерзать жаждет, а я еле собираю свое сердце по осколкам. Опять дрожала в его присутствии. Терялась, как самая последняя идиотка. И реветь хотела даже от одной этой встречи.
Наверное, любовь это ещё та болезнь. Болезненная. Мучительная. Как яд, медленно разъедающий душу.
Кто бы мне дал лекарство от нее?
Дверь опять приоткрылась и я от этого дернулась, поясницей сильно ударившись о ручку шкафа, но на этот раз в мою комнату заглянула Агния.
- Ты почему ещё тут? – проскользнув в мою спальню, она нервно прикрыла дверь. – Я только что с Девять столкнулась на лестнице. Он вроде шел вниз, но, что если он успеет выловить тебя?
- Он только что и так был тут, - быстро опуская голову, так, что лицо закрыли волосы, я отвернулась к шкафу, пытаясь скрыть от сестры то, что я была готова зареветь. Хотя бы голос не сильно дрожал.
- Реально? – по шагам, я уловила то, что сестра приблизилась, затем вовсе обошла меня, словно пытаясь понять, точно ли со мной все в порядке. Сначала делая это напряженно. Затем приподнимая бровь. Даже выдыхая. – И чем это закончилось? Просто, выглядишь ты нормально, но…
- Он решил меня не трогать, - я открыла дверцу шкафа. Вроде как смогла взять себя в руки. Наверное, уже опыт сказывался. Как-никак я раньше с Девять долгие годы жила под одной крышей и уже привыкла к тому, чтобы скрывать то, как меня током прошибало от него. – Девять уже слышал о том, что я собираюсь уехать в Испанию и просто пришел убедиться в том, что это действительно так.
На самом деле, его приход был куда изощреннее. Скорее, как предупреждение, что, если я не уеду, мне действительно будет конец.
- То есть…. - протянула Агния. – Девять готов закрыть глаза на тот ваш конфликт?
- Если так можно сказать, - я пожала плечами, доставая с полки аккуратно сложенную футболку.
- Слушай, ну, это не так уж и плохо, - делая пару шагов назад, сестра уже более расслабленно упала на пуфик. – Ты же все равно собиралась уезжать. Главное, что сможешь сделать это целой и невредимой.
Открывая другую дверцу шкафа, я достала оттуда юбку и нижнее белье. Мне срочно нужно в душ. Желательно холодный. Или лучше ледяной.
- До тех пор, пока он не уедет, я все равно пока что побуду у Ванды, - уже с одеждой, я пошла в сторону ванной комнаты.
- Но мы все равно чуть что будем на связи, - Агния еле заметно кивнула, поднимаясь с пуфика.
Уже заходя в ванную комнату, я услышала, что сестра покинула мою спальню. Включив воду, я сбросила с себя одежду и встала под ледяную воду. Она прошла по телу хуже, чем острие ножа, но все равно была практически не ощутимы по сравнению со словами Девять.
«Сделай же так, чтобы я тебя больше никогда не видел»
Судорожно задышав, я качнулась и отошла в сторону. Затем вовсе села на ледяную плитку.
Когда я только появилась в этом доме, мне было семь лет. Ещё совсем мелкая и до жути испуганная.
Я ведь родилась в Испании и там попала в детдом. Поскольку была недоношенной, это впоследствии сказалось на моем здоровье, а таких детей не особо хотели брать в новые семьи. Я даже слышала, как воспитатели шептались о том, что, возможно, всех разберут, но не меня.
Но все же нашлась пара, которая захотела удочерить меня - Камиль и Беатрис Демаре.
Изначально Камиля я испугалась. Я в своем крошечном мирке, который не выходил за пределы детдома, ещё не видела таких людей. Огромный. Суровый. Как сталь. Одетый в строгий костюм и со взглядом, от которого мне захотелось закричать и спрятаться.
С Беатрис все было намного проще. Очень красивая женщина. Яркая. Харизматичная. В наши первые встречи я даже засматривалась на нее. Наверное, никогда не забуду, как она нежно гладила меня по голове своими теплыми ладонями. Как успокаивала и улыбалась мне.
С самого начала Беатрис мягко предупредила, что они корсиканцы и, удочерив меня, заберут с собой на остров. Это пугало. Даже сильнее, чем можно представить. Я же здание детдома толком не покидала, а тут нужно было куда-то лететь.
Только, пусть это и звучит, наивно, но пары встреч с этой женщиной хватило, чтобы я была готова лететь даже на край земли. Куда угодно, лишь бы с ней.
Первые дни на Корсике для меня были словно взрыв. Оказалось, что Камиль и Беатрис очень состоятельные и их дом по размеру практически такой же, как и все здание моего детдома. Только атмосфера, да и вообще все совершенно иначе. Даже имелись горничные и два повара. Я раньше такое видела лишь в фильмах.
А ещё я узнала, что у Камиля и Беатрис есть другие приемные дети – всего десять человек. После этого я жутко занервничала. В детдоме между детьми царила не совсем хорошая атмосфера. Да и я была слишком тихим ребенком. Боялась того, что надо мной опять издеваться будут, но, нет, тут меня приняли настолько хорошо, как даже представить нельзя.
Я на всю жизнь запомню тот момент, когда Беатрис завела меня в дом, а там в огромном холе плакаты, шарики и десять детей, которые встретили меня оглушающими приветствиями.
В тот день меня и приняли в эту семью. Именно тут я узнала, что такое настоящая дружба и сплоченность. Каково быть одним целым и друг за друга горой стоять в любой ситуации. Быть бесконечно счастливой, ведь я встретила настолько родных для себя людей. Мою семью.
И Камиля с Беатрис я обожаю. Самые лучшие родители во всем мире.
Иногда они могли быть строги, но лишь по той причине, что не желали, чтобы мы впустую прожигали свою жизнь. Нам давали шанс на будущее и следовало им воспользоваться. Поэтому нам нанимали репетиторов, водили на разнообразные секции и давали кое-какую работу по дому, чтобы мы не выросли совсем безрукими.
И даже это было незабываемо. Как мы друг друга подтягивали в определенных предметах, вместе стригли газон, поливали деревья.
Этот дом являлся моим раем, но тогда я ещё не знала, что тут же встречу и свой ад.
Девять...
Он с самого начала выделялся среди других детей. Был старше меня на два года, но казался куда взрослее. Порой от него мурашки бежали по коже и от голубых глаз даже в таком возрасте веяло мрачностью. Жесткостью. Временами вовсе создавалось ощущение, что его взгляд даже страшнее, чем у Камиля.
Я не знаю, что тогда со мной происходило. Словно на каких-то инстинктах, я ощущала в нем, что-то похуже чудовища. Изначально даже спрятаться хотела, когда он находился со мной в одном помещении. И, по возможности, всегда уходила от него подальше.
Но другие братья и сестры его обожали. Тянулись к Девять. В какой-то степени он тут даже являлся кем-то наподобие лидера. Несмотря на то, что тут имелись ребята и постарше.
И судьба, к сожалению, распорядилась так, что именно с Девять меня связало с первого дня появления в этом доме.
Причиной этого являлось то, что я не знала ни корсиканского, ни французского, а Девять единственный из всех детей, кто хоть немного разговаривал на испанском.
Поэтому Камиль и приставил его ко мне.
Помню, что изначально пошла к Камилю и пыталась убедить его в том, что нечто подобное совершенно не обязательно. Меня ведь до жути испугала вероятность того, что мы с Девять теперь постоянно будем рядом друг с другом. Я же до этого и в одной комнате с ним находиться не могла. От его присутствия кожу пронзали иглы и даже когда я видела, что Девять шел по тому же коридору, что и я, всегда неминуемо сворачивала куда-нибудь. Сбегала. Все, что угодно лишь бы с ним не столкнуться.
