<p>
– Ты мыслишь недостойно истинного рыцаря, – сердито мне отвечали, – любая попавшая в беду благородная госпожа имеет полное право на нашу помощь и участие. Мы обязаны оказать ей необходимую поддержку, не задавая нескромных вопросов. Тебе должно быть стыдно за свои подозрения, Ларри. Где твоё сострадание, в конце концов? Видно же, что девица перенесла какое-то тяжёлое потрясение. Расспрашивать о таких незначительных вещах, значит, проявить недоверие к даме, чего я никоим образом не желаю. Отринь свои сомнения и подумай лучше о том, что честь требует от нас по отношению к женщинам.</p>
<p>
– И всё-таки, – упорствовал я, – необходимо получше присмотреться к тем, кто претендует на наше участие. Вы только посмотрите, с какой лёгкостью идёт она через чащу, будто в доме родном, тогда как мы продираемся через каждый куст. Слабое и беззащитное существо, как же... ни разу не оступиться, даже волосок не задела, идёт не пригибаясь и не пытаясь уклониться от веток, в то время как мы...</p>
<p>
Сэр Трэвас хотел что-то гневно возразить, но неожиданно прозвучал насмешливый голос:</p>
<p>
– Господин рыцарь желает отказаться от данного слова? Что ж, в таком случае мне остаётся пожелать ему счастливого пути. Надеюсь в будущем повстречать менее опасливого рыцаря, не склонного к излишним суевериям и не такого подозрительного по отношению к несчастной женщине, попавшей в беду.</p>
<p>
Произнося эти оскорбительные для любого знатного человека слова, она пристально смотрела на нас, и в сумраке леса отчётливо было видно, как сверкали её глаза. незнакомка повернулась, собираясь покинуть нас.</p>
<p>
– Что Вы, миледи, – горячо вскричал сэр Трэвас, – уверяю, мы сделаем всё, что в человеческих силах, для защиты в постигшем Вас несчастье. клянусь могилами предков!</p>
<p>
– Что ж, я рада, что не ошиблась в своём выборе, – милостиво сказала дама, – не удивляйтесь моей недоверчивости, сударь, она продиктована ужасающими событиями, о которых я не могу вспомнить без содрогания".</p>
<p>
Сэр Трэвас принёс извинения за то, что невольно разбередил её раны, ещё раз поклялся исполнить всё, что она прикажет, и мы снова тронулись в путь. При этом на меня был брошен такой выразительный взгляд негодования и укора, что я предпочёл держать свои замечания при себе, понимая, что ситуация складывается не в мою пользу и какие бы доводы не приводил, к ним не прислушаются.</p>
<p>
А мне было что сказать. Ну посудите сами: солнце уже зашло, вокруг сумрачно чернеют деревья, мы вынуждены пробираться почти наощупь, т.е. видимости никакой. Зато глаза нашей спутницы во время состоявшегося разговора пылали зелёными огнями, меняя цвет от зелёного до изумрудного, а в конце беседы стали чёрными! Признаюсь честно, после такого идти с подобной особой куда-либо окончательно расхотелось. И как мой хозяин так спокойно за ней следует? Не видит, что ли? Но это же невозможно, глаза сияли ярче факелов в ночи!</p>
<p>
– Глупец, – сам себя успокаиваю, – возможно, это месяц придал такую выразительность лицу, а дама действительно находится в отчаянном положении и вынуждена искать помощи у проезжающих путешественников.</p>
<p>
Тут мои размышления прервались самым неожиданным образом: среди окружающего нас безмолвия раздался пронзительный крик, звучавший, казалось, со всех сторон; звук приближался, отдаваясь вибрацией во всём теле, достигая неслыханных высот. Когда терпеть этот вопль не было уже никакой возможности, он будто проник в каждую клеточку тела, звук вдруг стих. Оглушённые, мы простояли так несколько минут, пытаясь прийти в себя. Убедившись, что звук окончательно пропал, решили всё же идти дальше за необычайной проводницей. Но тут нас поджидал сюрприз: она исчезла.</p>
<p>
</p>
<p>
Глава 2</p>
<p>
</p>
<p>
Некоторое время мы не могли прийти в себя от изумления. Куда, а, главное, когда произошло это исчезновение? Ведь леди всё время находилась в поле нашего зрения за исключением тех минут, проведённых в оглушённом состоянии из-за жуткого вопля. Да и зачем пропадать той, которая так молила о помощи? Посовещавшись, решили пытаться выйти из леса, а уж там расспросить дорогу в ближайшем селении.</p>
<p>
Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Вокруг нас простиралась дремучая чаща; каким образом находила тропку наша провожатая, неизвестно, мы всего лишь следовали за ней, доверившись и не спрашивая ни о чём. Да, не самый умный поступок, признаю. Не буду тут говорить: а я ведь предупреждал, хотя и очень хочется. Надо быстрее отсюда выбираться: в отдалении послышался протяжный вой. И это не волки! Такого ещё не приходилось слышать, несмотря на то, что отец брал на охоту с малых лет и повадки лесных обитателей хорошо изучены мною. Проблема заключалась ещё и в том, что лошади не могли далее идти с нами. Деревья чем дальше, тем сильнее, казалось, смыкались вокруг нас, не давая сделать лишнего шага; мы с трудом продирались через корни, ветви этих великанов, а уж лошади... и думать нечего. Стоило им услышать звериный вой, как они попытались умчаться, обезумев от ужаса, но повсюду натыкались на стволы, которые преграждали им путь. Окончательно выбившись из сил, израненные, хрипло дышащие, они упали на мох и замерли, не подавая признаков жизни.</p>
<p>
Что ж, делать нечего, пришлось их оставить и продолжить попытки выйти из чащи. На счастье, среди деревьев неожиданно заметили слабый огонёк, разгоравшийся всё сильнее при нашем приближении. Он путеводной звездой указывал выход, побуждая напрягать последние силы. Мы двигались, не останавливаясь ни на минуту, боясь, что исчезнет единственный источник света, разгоняющий царящий вокруг мрак.</p>
<p>
Неожиданно лес отступил. Только что рядом были могучие стволы, густой кустарник и затхлый давящий и будто пригибающий к земле воздух, а теперь стоим посреди необитаемой равнины, где, сколько ни оглядывайся, не видно ни следов человеческого жилья. Не успели мы отдышаться после того как чудом выбрались из почти безнадёжного положения, как опять услышали всё приближающийся вой неведомого зверя. На это раз вой слышался ближе. И он был не один! Пронизывая лес в разных местах, среди ветвей начали вспыхивать голубые огни, которых становилось всё больше, пока пространство вокруг нас полностью не озарилось. Сияние выплеснулось на дорогу, озаряя путь перед нами.</p>
