– Ну, что же – дело хозяйское. Жди повестки из прокуратуры. Мне забот меньше. Не придётся директрису уламывать молчать о твоих издевательствах над детьми, – усмехнулась Лариса Ивановна.

– Так она же сама тоже пострадает, если не станет молчать, – со скрытой угрозой в голосе заявила ночная нянька.

Лариса Ивановна внимательно посмотрела на неё и вздохнула: – Какая же ты, Танька, дура недальновидная. Вроде все законы и выгоды из них для себя понимаешь, а тут никак просчитать не можешь, что она-то может и лишится своего места, да только жить будет после того на воле. А ты станешь тюремную баланду хлебать. А сколько лет – тебе на заседании суда объявят. Всё, иди. Мне домой пора, к своей семье. Молись чтобы Егорка жив остался, а то припаяют тебе срок похлеще.

Она поднялась с кресла и потянулась за кожаной сумкой, стоявшей на подоконнике.

– Хорошо, я согласна, – выдавила из себя ночная нянька. – Когда деньги нужны?

– Сейчас. Ты же недалеко живёшь. Вот и беги, доставай из заначки. Сейчас мальчишку Людмила Алексеевна к знакомому в травмпункт повезёт. Вот деньги и понадобятся. И ещё, – Лариса Ивановна ещё раз внимательно посмотрела на поникшую ночную няньку: – С этого момента ты, Татьяна Васильевна – моя должница. Будешь выполнять всё, что я тебе скажу. Выполнять и молчать. А я тебе за это обещаю молчание и кое-какие поблажки.

– Так я же вам и так денег даю за молчание, – растерянно посмотрела на неё та, но увидев, как нахмурилась заместительница директора, тут же торопливо добавила: – Всё-всё, я всё поняла. Можно я сейчас часть денег принесу. Остальные завтра с книжки сниму и донесу…

– Хорошо. Беги скорее.

Спустя три часа в процедурной комнате травмпункта засыпавшему от введённого димедрола Егорке шустрый травматолог аккуратно наложил на ногу гипсовую повязку. Сунув в карман халата небольшой свёрток с деньгами, он дал уставшей от ночного бдения врачу Людмиле Алексеевне последние указания по уходу за мальчиком и проводил их до дверей. Водитель Алексей аккуратно донёс Егорку до машины и передал на руки врачихе. В четыре утра мальчишку положили на кровать в изоляторе. Людмила Алексеевна прилегла на пустую соседнюю кровать и забылась тревожным, поверхностным сном.

ГЛАВА 20

Невыспавшийся водитель Алексей, прищурив глаза, следил за дорогой, периодически поглядывая на сидевшую на заднем сиденье « Волги» директора Лидию Фёдоровну. Последняя, молча, смотрела в окно машины на пролетавшие мимо улицы Москвы и усиленно над чем-то размышляла. Губы её были поджаты, брови сдвинуты к переносице.

– Алексей, а как давно вы работаете в этом детском доме? – неожиданно спросила она, переведя взгляд с улиц на затылок водителя.

– Почти десять лет. А что? – спокойно ответил тот и посмотрел на директрису в зеркало заднего вида висевшее перед ним.

Та встретилась с ним взглядом и слегка смутилась: – Да ничего особенного. Просто… просто меня не то чтобы удивляет, но … я вот в который раз смотрю как быстро справляется с любой проблемой Лариса Ивановна. Похоже, что она здесь незаменимый человек…

В ответ ей было молчание и директриса почувствовала себя неловко. Она пожалела, что затеяла этот разговор с Алексеем и подумала, что нужно поискать себе другого персонального водителя, а этого пересадить на старенький « Жигуль», обслуживавший остальной персонал учреждения. К тому же она ещё не забыла, что в первый же вечер этот странный водила с образованием хирурга попытался за ней приударить, что на её взгляд, было плохой идеей.

Она ещё раз случайно глянула в зеркало заднего вида и столкнувшись с, как ей показалось, недобрым взглядом мужчины, ещё больше укрепилась в своём решении.

« И секретаршу нужно будет поменять. Перетащу сюда свою Маринку, а эту Миланку можно куда-нибудь в архив спровадить, если не захочет уйти по собственному желанию», – продолжила мысленно решать кадровую политику в вверенном ей детском доме директриса, проходя через приёмную в свой кабинет. – « А то вон сидит здесь как квашня пергидрольная». Она почему-то с нескрываемым неудовольствием посмотрела на секретаршу Милану, просматривавшую на своём столе поступившую с утра корреспонденцию. Та откинула со лба обесцвеченный локон и деловито поздоровалась с директором: – Доброе утро, Лидия Фёдоровна! Документы на подпись сейчас занести или сначала сделать вам чашку чая?»

– Давайте, Миланочка, и то и другое, – озабоченно кивнула ей та и направилась к своему большому полированному письменному столу. Из стоявшего на подоконнике пожелтевшего от времени радиоприёмника послышались короткие сигналы, объявившие о начале рабочего дня.

В этот момент в проёме двери показалась заместительница директора – Лариса Ивановна: – Здравствуйте, Лидия Фёдоровна! Хочу доложить, что состояние Егор Ванжуса терпимое. Ночь проспал беспокойно, но сейчас ждёт завтрака и просит поставить к нему в палату телевизор.

– Телевизор?! – округлились глаза директрисы. – А мотоцикл «Яву» ещё не просил подогнать?

Лариса Ивановна присела на один из стоявших у стены стульев и внимательно посмотрела на неё: – Что-то не так, Лидия Фёдоровна? Я понимаю, что вчерашнее событие произвело на вас сильное впечатление, но поверьте моему опыту – это был не самый тяжёлый случай из того, что происходило здесь. Самое главное в такой момент – не теряться, не спешить и принять обдуманное решение. Я уже говорила вам вчера, что именно и поэтому тоже наш детский дом всегда в первой тройке по Москве…

– Всё-то у вас получается, всегда находите решение любой проблемы, – почему-то с лёгкой досадой ответила директриса.

– Вас что-то не устраивает? – прищурилась её заместительница.

– Нет-нет, здорово, когда есть кто-то, кому удаётся так быстро и просто решать разные вопросы – замялась директриса.

– Не сказала бы, что всё так просто, – заметила озадаченная необычными выпадами директрисы её заместительница Лариса Ивановна.

– Да-да, конечно, но телевизор Ванжусу всё-равно не положен, – твёрдо заявила Лидия Фёдоровна. – Тем более, что ему сейчас нужен отдых.

Лариса Ивановна кинула на неё быстрый испытующий взгляд, встала со стула: – Как скажете, Лидия Фёдоровна. И ещё хотела сказать, что сегодня вечером у нас небольшой сабантуйчик. Как обычно – в подвале у Прохоровны.

– О-о, хоть одна приятная новость!– с облегчением воскликнула директриса. – Только у меня будет одна просьба, Лариса Ивановна.

– Да, конечно.

– Попросите, пожалуйста, именинника или именинницу купить пару-тройку бутылок « Токайского». Очень уж я его люблю, – просительно улыбнулась директриса.

В этот момент в кабинет директора зашла секретарша с подносом в руках: – Вот ваш чай со сливками, Лидия Фёдоровна. А печенье у вас как всегда в шкафу на нижней полке.

Заместительница директора кинула быстрый взгляд на секретаршу и тут же перевела его на директрису:

– Обязательно передам, Лидия Фёдоровна. Только у нас не день рождения сегодня…

– Да без разницы, что за повод, – махнула рукой та и осторожно пригубила большой белый бокал с дымящимся крепким чаем.

Лариса Ивановна вышла из кабинета, следом за ней шагнула из кабинета и секретарша Милана. Последняя плотно прикрыла за собой дверь и вопросительно глянула на Ларису Ивановну: – Как она? – почти шёпотом спросила Миланка.

Та только многозначительно хмыкнула и едва слышно произнесла: – Я пошла к Прохоровне. Смотри за ней и всё слушай и запоминай – после расскажешь.

Секретарша понимающе кивнула головой и села за старую печатную машинку. Заместительница директора с озабоченным лицом пошла в сторону подвала. Заведующая складом Ирина Прохоровна сосредоточено пересчитывала новые наволочки и складывала их в аккуратные стопки, когда в проёме двери показалась недовольная Лариса Ивановна и, бросив короткое : « Привет!», села на свободную табуретку.