– Добро пожаловать в ад, друг мой.

Больше ничего. Остальные слова излишни. Они и без того звучали как издевательство. Альберт замер, глядя на собеседника с подозрением и толикой страха. Парень нахмурил брови и осторожно заозирался по сторонам, в то время как глаза Яна пристально смотрели на него изучая. Марк не представлял, куда деться от этого взгляда и что делать в такой ситуации. Возможно, он повстречал обычного сумасшедшего. Горько признавать, но это еще не отменяет того, что этот человек может оказаться больным на голову маньяком. Не исключено, что Марк оказался здесь благодаря ему. Все мысли потеряли упорядоченность, запутавшись в тесноте черепа.

Хочется смеяться и плакать одновременно, но вместо этого Альберт медленно опускает голову и судорожно делает очередной вдох. В этот раз воздух спокойно проникает в легкие, больше не обжигая. Прикрыв глаза, он зачем-то пытается вспомнить вчерашний день. Следует успокоиться. Сознание советует не делать резких движений, но даже если бы Марк захотел, провернуть подобное будет невероятно тяжело. Осознание приходит внезапно, продирая кожу мурашками. Веки мелко вздрагивают, и к горлу подходит тошнота. Он не мог умереть.

В горле застрял густой ком, слюна стала вязкой, а язык онемел. Легкие горели огнем, словно надеясь переубедить хозяина, что его вывод ложный. Сердце сперло, оно колотилось изо всех сил, пытаясь высвободиться из незримых оков.

Марку совершенно не нравится быть мертвым. Это даже звучит отвратительно. И глупо. Он довольно продолжительное время не может просто принять этот факт, как советует странный собеседник, и долго прокручивает в своей голове чужие слова. Сердце болезненно отзывается на каждое из них. Конечно, какой нормальный человек будет советовать успокоиться с такими-то новостями?

Лучше бы этот парень и вправду оказался сумасшедшим. Как именно Марка настигла смерть, было сложно сказать. Это казалось нереальным и больше походило на бредовый сон. Было ли это на самом деле или сознание действительно сыграло с ним злую шутку, перепутав сны и явь, не разберешь. Но если бы Альберт был жив, то очнулся бы на больничной койке с легкими, полными воды, а рядом, на шаткой скамеечке, помимо родни сидели бы детектив и психотерапевт. Это единственное, в чем он сейчас уверен. Возможно, он немного драматизирует. Но только совсем чуть-чуть. Последние воспоминания не отличались каким-то ярким изобилием красок и бьющим через край оптимизмом от того, что имелось сейчас.

Ян не позволил ему долго приходить в чувства, заставляя потерянного Альберта собраться в кучу и составить ему компанию, чтобы дойти до стола, попутно сообщив, что далеко не каждый помнит как умер. Они шли не так уж долго, но за время их «путешествия» местность успела несколько раз измениться. Сперва лес сменился небольшим полем, похожим на то, где они встретились, потом нос забил едкий запах гари и они постепенно вышли к выжженному пустырю, некогда тоже бывшему лесом.

Вот оно что. Ян нес на себе запах подпаленного древесного угля, в который превратились все деревья в округе, приправленный ароматом сгоревшей травы. Все вокруг больше напоминало мертвый заброшенный сад с картин именитых живописцев, чем реально существующий пейзаж.

Марк невольно замер, оставляя вопросы при себе. Если они и правда оказались в аду, в нижнем мире, славящемся демонами и высокими температурами, то почему здесь все так похоже на привычный мир? Он задумался. Только этот пустырь напоминал картинки, увиденные в книгах о загробной жизни, но и на Земле было много захваченных пожаром мест, вскоре превратившихся в нечто подобное этому. С другой стороны, откуда живым знать про ландшафты адских земель. Одними догадками далеко не уйти.

Когда же они наконец достигли пункта назначения, все сомнения Альберта разбились о мерзкое изуродованное лицо человека, встретившего их для прохода «стола». Это же был человек? Прежде Марку не встречались люди подобной наружности. Даже если они болели чем-то, или пережили что-то, что сильно изменяет привычную внешность, то это сразу было видно и никаких сомнений в них не вызывало. Но представшее перед ним трудно

было отнести к последствиям ожогов, травм или насмешке генетики.

Однако исследовательским духом от Марка никогда не веяло, а потому он очень легко избавился от возникнувшего вопроса и снова переключился на свои переживания.

Он зашел в небольшое прямоугольное здание, сопровождаемый странным человеком, оставив Яна снаружи. Наверное даже стоит уточнить, что это Марка оставили одного, без поддержки. В комнате не было ничего, кроме небольшого письменного стола со множеством ящиков, и одного стула, на который и сел сопровождающий. Человек открыл ящик и жестом попросил Марка подойти ближе.

– Барченко, – раздался грубый голос, – Марк Барченко, – произнес регистратор его полное имя.

Парень только несмело кивнул в ответ. Но человек не спрашивал. Он точно знал.

– Руку. Дай.

– Руку? – глупо переспросил Марк, переступив с ноги на ногу, – А какую? Правую или левую.

– Любую.

Голос регистратора казался совсем уставшим. Альберту очень не хотелось его нервировать. Он протянул свою левую руку, раскрыв ладонь вверх, словно ожидая, что в нее что-то вложат. Человек как-то грубо ухватился за неё, чуть ли не рывком приближая к себе. Он извлек из открытого ящика странный прибор с острой иглой. Разглядеть его подробно Марку не удалось, и все, что он увидел – прибор имел округлую форму и изображал голову летучей мыши с открытой пастью. У нее были длинные клыки, один из которых и оказался иглой.

Альберт настолько засмотрелся на причудливую вещь, что пропустил момент, когда эта самая игла проникла ему под кожу, впрыскивая туда чёрную жидкость. От этой картины, парень непроизвольно дрогнул, причинив себе тем самым ещё большую боль. Человек закончил и небрежно закинул прибор обратно в ящик, все еще продолжая держать Марка за руку и наблюдая за тем, как чёрная краска вырисовывает под бледно-голубой кожей невнятный узор.

– Это – твоё клеймо. Твоя участь. Раурава, – словно подытожил он. Марк ничего не понял, – Ты же знаешь, в чем провинился?

. . .

Во время прохождения стола серийный номер ему, конечно, не набили, но и без того потрясений хватало. Уродец знал о нем все и Марк даже не удивился, если бы ему назвали точную дату первого похода на горшок.

Спустя некоторое время, потраченное на перечисление жизненных заслуг парня, на самом деле не самых приятных, ему снова вынесли «приговор» и распределили в некий местный район. Его новый дом, как теперь понял парень, носил необычное звучащее название «Раурава». Что оно значило и где это находится, Альберт не знал. Ему не объяснили. Но что-то подсказывало – это больше, чем набор букв. Оно несет в себе смысл. Может быть, Ян больше просвещен в этом вопросе, но должен ли он поделиться с новым знакомым этой информацией? И почему странный, уродливый регистратор, как хотелось бы его назвать, знал все, даже ни разу не спросив его самого? Должно ли это быть так? Насколько же этот демон, как выяснилось позже, тогда просвещен в историю Яна? И что полезного из этого можно вынести и узнать?

Марк недовольно потер свою несчастную руку. Рисунок все еще не до конца проявился, но демон уже сейчас в нем что-то разглядел. И посоветовал потщательнее прятать эту чёрную метку.

Спутник Марка в загробной жизни, как выразился уродец, то есть Ян, был совершенно обычной внешности, но слегка жестковатой. Он не был привлекательным, но и страшным его тоже нельзя назвать. Одним словом, интересный. Это неопределенное слово подходит ему больше всего.

Лицо его было не совсем что бы строгое, но выражало всю серьезность ситуации, из-за чего Ян казался старше, чем есть на самом деле. По крайней мере, сейчас. Скорее всего, при обычных обстоятельствах ему давали не больше двадцати. Подобная внешность мало что могла сказать. Но Альберт не решился задавать подобные вопросы. Вообще любые вопросы.