– Ты уверена в этом? – с сомнением спросил Евгений Николаевич.

– Я чувствую это, уйдите! Ааа! Больно! – закричала Дина, чувствуя, что из неё что-то вышло, словно из яйца белок с желтком и тёплая кровь потекла по ногам.

Евгений Николаевич побежал на КПП, где был городской телефон. Машина скорой помощи приехала минут через двадцать, Дину увезли в больницу, чтобы почистить. Дарья Ивановна об этом так и не узнала, думая, что внучка ночь провела с мужем и оттуда вышла на работу. Дина решила  и Сергею ничего не говорить.

– Ему и так непросто. Не нужно знать ещё и об этом, – подумала она, когда её перевели в палату.

– Полежишь до завтра, кровотечение должно остановиться, – сказала врач – акушерка, войдя к ней в палату.

– Скажите, доктор… у меня ведь будут дети? Я просто выпила отвар из трав, так бабушка велела, она сказала, что нам с мужем рано ещё иметь детей. Я и сама не знала, что уже беременна, – с надеждой глядя на женщину, спросила Дина.

– А что за отвар ты пила? – спросила доктор.

– Я не знаю… бабушка у меня травами занимается. Но вреда мне, она бы не сделала, – ответила Дина.

– Рано ещё говорить об этом. Через месяц придёшь, во время месячных, тогда и посмотрим. Ведь можно было просто спиральку поставить и не рисковать, – сказала акушерка и вышла из палаты.

На следующий день, Дина поехала в колонию, ей в больнице дали бюллетень на неделю, она сказала Евгению Николаевичу, что отдохнёт пару дней и выйдет на работу. Затем Дина уехала домой.

Жизнь Сергея проходила монотонно, с утра работа, вечером барак и сон. Бритоголовый его не трогал, видя, что от него нет никаких проблем. Да и Сергей старался меньше попадаться ему на глаза. Через два месяца, его вновь вызвали на свидание с женой. Для Сергея это был словно праздник, отдых от ежедневных, приевшихся и совершенно одинаковых дней.

Так прошло четыре года… Конечно и Полина приезжала в колонию к сыну, хотя у неё не получалось приезжать каждые четыре месяца, но и порадовать сына, она ничем не могла. А Сергей и не спрашивал, понимая, как матери больно говорить об этом.

– Если бы что-то в моём деле изменилось, мама сама бы мне сказала, – думал Сергей.

И Полина, и он сам, старались не затрагивать эту тему. Полина считала и себя виноватой и беспомощной. У Дмитрия случился инфаркт, пролежав в больнице, он вернулся к работе. Ему предложили поменять работу, ведь как известно, у руководящих работников много бывает стрессов, но Дмитрий отказался. Ему выписали лекарства и он должен был принимать их ежедневно, что он и делал. Полина тревожилась за него, Сергею, о произошедшем с отцом, она говорить не стала, а когда он спрашивал, почему отец столько времени не приезжает к нему, она ответила, что его не отпускают с работы. Каждый год объявляли амнистию, но статья у Сергея была тяжёлая и через три амнистии он пролетел, его они не коснулись.

Однажды, Дмитрий пришёл с работы домой возбуждённый. Полина очень испугалась за него, зная, что после инфаркта любые эмоции для него могут закончиться, в лучшем случае, ещё одним инфарктом.

– Дима? Что с тобой? Тебе плохо? – встревожено спросила Полина, но радостный блеск в его глазах обескуражил её.

– Со мной всё хорошо, родная! Всё хорошо… пошли в комнату, мне нужно сказать нечто важное, – первым проходя в зал и располагаясь на диване, сказал Дмитрий.

Полина, в недоумении, прошла следом за ним и присела рядом.

– Мордвинов арестован! – воскликнул Дмитрий.

Полина застыла и побледнела, не зная, как реагировать на то, что она услышала.

– Ты не поняла? Мордвинова арестовали! Теперь мы можем подать заявление на пересмотр дела нашего сына. Я уже позвонил Виктору Петровичу и он согласился приехать вечером к нам домой, – облокотившись о спинку дивана и устало закрывая глаза, сказал Дмитрий.

– Господи! Слава Богу! Его отпустят, да? – воскликнула Полина, заплакав и закрывая фартуком лицо.

Она плакала, но эти слёзы были слезами радости и надежды. Женщина никогда не жаловалась, никогда никому не говорила, насколько ей тяжело ездить на свидание к сыну в другой город, с тяжёлыми сумками. Насколько унизительно бывает, когда наконец приехав в колонию, проходишь этот обыск, с раздеванием до нижнего белья. Насколько неприятно видеть безразличные лица тех, кто там работает. Им вовсе нет дела до твоей беды, до того, что сын твой не виноват и вот уже четыре года сидит за тяжкое преступление, которого не совершал.

Вечером, как и говорил Дмитрий, приехал Виктор Петрович. Полина предложила ужин, но адвокат отказался, сказав, что приехал из ресторана, где они с коллегами поужинали.

– Давайте обсудим дело, касающееся Вашего сына, Дмитрий Александрович. Вам нужно написать заявление в прокуратуру, чтобы его дело подняли и пересмотрели. Затем, попросите назначить адвокатом меня и я уже смогу взять это дело и довести его до конца. Есть у меня мысль, касаемо Мордвинова. Я собираюсь и к нему зайти и думаю получить разрешение на это, обстоятельства слишком серьёзные, прокурор мне не откажет, – говорил Виктор Петрович.

– Как Вы думаете, Мордвинов знает о том, что его сына убил не наш сын? И наверняка он знает настоящих убийц, верно? – спросил Дмитрий.

– Я уверен в этом. Иначе, зачем нужно было  делать крайним Вашего сына? Вы столько ждали, потерпите ещё пару месяцев, Дмитрий Александрович. Я с утра поеду в прокуратуру, – ответил Виктор Петрович.

Полина посмотрела на мужа и радостно улыбнулась.

– Неужели этот ужас скоро закончится, Дима? Наш сын будет оправдан… – произнесла со слезами Полина.

– Надеюсь на это. Виктор Петрович хороший адвокат, если он уверен в удачном завершении дела, он говорит об этом прямо. Он уверен, с арестом Мордвинова, это вполне возможно, – ответил Дмитрий.

Попрощавшись и взяв написанное Полиной заявление о пересмотре дела Сергея, Виктор Петрович ушёл. Только они и не предполагали, что это дело займёт не два месяца, как думал Виктор Петрович, а много больше. И когда прошло полгода, Полина отчаялась и потеряла последнюю надежду на то, что Серёжа выйдет на свободу. Да и суд над Мордвиновым затянулся, выявляя всё новые и новые обстоятельства.

А Сергей повзрослел, но не ожесточился, скорее, замкнулся в себе, потеряв всякую надежду на свободу. Страсть в отношениях с Диной с годами поутихла, это, скорее, была необходимая физиологическая потребность человека, в близости с противоположным полом. А Дина бесконечно любила его, Сергей видел радостный блеск в её глазах, когда они встречались. Дина добилась того, что начальник колонии разрешил им встречи каждые два месяца. Наверное, Сергею повезло больше, чем другим, у него была женщина, другим в этом было отказано. Дина старалась передавать ему продукты, на свидание приносила много больше, чтобы Сергей мог вынести с собой в барак. Бритоголовому на шконку Сергей уже мог ничего не заносить, его оставили в покое, правда, многие не понимали, почему.