Закопчённый ствол огнемёта «Барсука» остановившегося рядом словно стал свидетелем моих слов.
– Спасибо ребята, – уже по-настоящему обрадовался дед. – А то за год эти твари троих наших сожрали. Зерно в плату как договорились готово. Оно у нас отменное можете продать хоть на Крупской, хоть на Разине.
Когда герметичные контейнеры с зерном были погружены внутрь изрядно припавшего от веса к поверхности «Ворона», а с жителями Шагала-2 подписан долгосрочный контракт с ЧВК «Беннигсен», мимо меня важно прошествовал Сергеев тащивший за собой тушу крупного скалда.
– Зачем она тебе? – удивился я длинному языку животинки выпавшему из пасти и оставлявшему влажный след на песке.
– Трофей! – подмигнул мне пулемётчик скрываясь внутри десантного корабля. – В Крепости на стене повешу.
* * *
На улице был лёгкий туман. И утренний свет словно сквозь белесую пелену робко проникал в спальню. Я лежал на кровати раскинув ноги и кайфуя только от одной мысли, что целые две недели мне не надо никуда бежать, ни на кого орать, боевые задачи тоже подождут. Нет, они конечно ждать не могут, но и без подполковника Бестужева мир не рухнет и Империя устоит.
Людмила в домашней футболке на голое тело сидела ко мне спиной и расчёсывала волосы расчёской хитро поглядывая на меня через отражения в зеркале.
– Вставайте граф! Вас ждут великие дела! – рассмеялась она и лицо её, как всегда это бывало, будто засветилось.
– Ну ещё не граф. Но кто знает… – перекувырнувшись через голову я овил руками талию супруги прижавшись щекой к её плечу.
– А поцеловать любимого человека? – отложив в сторону расчёску с деланным недовольством завопила Люда.
– Прости-прости, исправляюсь…
* * *
Пилик-пилик! Пилик-пилик! – громко пищал на столе «Дятел» уведомляя меня, что текстовый файл отправленный мной пару часов назад получен адресатом на другом конце вселенной.
«Гадство, как говорил Виталик Корсаков. Такой классный сон испортили!» – недовольно подумал я, поднимаясь с кресла и ощущая во рту вязкую слюну скопившуюся во время сна.
Прополоскав горло водой, я покинул кабинет и от нечего делать поднялся на второй этаж. Комнаты все были раскрыты нараспашку, ибо прятать что-то от друг друга ребята не собирались.
В ближайшей от лестницы происходило что-то странное. Раздающиеся оттуда звуки заставили заныть зубы. Мамонтов сидя возле окна дёргал за струны гитару. Именно дёргал потому как инструмент сопротивлялся и издавать музыку категорически не хотел.
– Да всё хорошо, моя милая. Работаем. Очень сильно по тебе скучаю. Кстати, деньги которые я выслал пришли? – раздавалось из комнаты Сергеева который через личный коммуникатор разговаривал с дочерью.
Негромкая классическая музыка играла в комнате Мальцева, но самого его где-то не было. То ли в уборную отлучился, то ли они с Копалычем опять копались в параболической антенне, которая, не смотря на новые запчасти, инструменты работала через раз.
Фрунзе лежал на кровати спрятав руки за голову и смотрел в потолок. На губах поручика играла улыбка. Не депрессует и то здорово. В ногах снайпера лежала та самая бумажная книга. «Перес-Реверте. Капитан Алатристе» – прочитал я автора и название которые мне ничего не сказали.
Кирсанова на месте тоже не было. Внутри чистота порядок, кубанка с красным верхом на подоконнике, фотография двоих пацанов и симпатичной женщины в форме сержанта медицинской службы на столе в допотопной рамке. Неужели в армии познакомились?
Горелов и Лексин жили вместе со мной на первом этаже. Копалыч, Яна, и Бородина жили на третьем.
* * *
Вечером у нас с местными пацанами был назначен матч по баскетболу. Так как на территорию Крепости я посторонних больше ни за какие коврижки не пускал (Копалыч и сигнализацию наладил и патрулирующих территорию дронов запустил) – режимный военный объект, а не проходной двор, назначен он был на спортивной площадке во дворе дома подковой огибающего площадь, на которой и стоял наш музей.
Играли все даже Лексин со своим протезом. Меня тоже втянули в игру и пришлось побегать, побросать мяч в корзину хотя я всё-таки больше по футболу. Ребятишки сражались как тигры, чвкашники тоже не сдавались (ну разве что чуть-чуть иногда специально мазали) и игра закончилась боевой ничьёй. Радости то было! Всю ребятню обещали покатать на десантном «Вороне» и дать вблизи рассмотреть Янкин шагоход. В просьбе пострелять я редиска отказал потому как боеприпасы мы тратили с такой скоростью, что я уже начал серьёзно задумываться об их собственном производстве.
Попрощавшись, мы взмыленные, но тоже довольные, вереницей потопали к себе. Правда для этого нам надо было сначала обогнуть двадцатиподъездный дом.
– Капитан, а почему позывной у тебя такой странный? Лютер? – спросил Фрунзе Лексина чем вызвал у меня улыбку (уж кто бы про позывной спрашивал). – Что-то религиозное? Ты католик?
Саша рассмеялся, да так что даже остановится ему пришлось.
– Нет, братцы вы чего! Ну если хотите расскажу. Было это на Тэтчер. В общем как-то раз будучи ещё в звании старшины в горячке боестолкновения в лесистой местности столкнулся нос к носу с противником ростом на голову выше меня, но успел быстрее среагировать и отделал его с помощью приклада и берц (защитные костюмы мы там не носили) до такой степени, что моя хотелка взять его живьём обломалась через пару часов вместе с жизнью этого здоровяка. Так вот от тех, кого смогли взять живьём узнали, что этот здоровяк был мастером спорта по какой-то хитрой борьбе, был очень сильным человеком и прозвище у него было соответствующее Супермен.
– Это мужик в трусах и плаще, который летать умел и лазерами из глаз? – спросила Яна поймав бутылку с водой брошеную Светланой Бородиной.
– Точно он самый! А ещё он мог луну на вытянутых руках поднять. Вот и получилось, что я уделал Супермена и ротный как узнал про сей факт сказал: "Ну ты Лексин прям Лекс Лютер" (то есть главный враг Супермена). Вот с подачи ротного и начали меня называть Лекс Лютер. Потом Лекс из-за фамилии отпало и осталось просто Лютер.
– А вы мальчишки молодцы! – улыбнулась Светлана заколкой закрепив волосы на затылке. – Несмотря на седины на висках заставили молодёжь попотеть.
– Так и они нас заставили! – поддержал её Мальцев.
– Могу ещё рассказать историю про седину, – снова ожил Лексин. –Ту которая приходит не с возрастом.
Идущие мимо горожане приветливо нам кивали, дети вскидывали руки к виску отдавая честь.
– Давай-давай! – послушаем подмигнул старому сослуживцу Кирсанов видно заранее зная о чём пойдёт разговор.
– Было это тоже на заре моей военной службы на одной из лун Пелсудского. Ориентировочно ранней осенью, когда 1-й ударный взвод особой важности состоял всего из трёх отделений и не отличался от других взводов своей важностью, но был уже под командованием человека, прозванным именем врага супермена…
Ребята вокруг рассмеялись, а капитан хитро прищурившись продолжил:
– Возвращались мы из автономки злые, голодные и уже с почти пустым боезапасом. И ввиду ограниченности этого самого боезапаса крались окольными тропами, которые как мы думали посещают только местные аборигены в лице птиц, зверей и прочей живности, обитающей в тамошних лесах. Дело было в сумерках, когда перед собой ещё видно, а вдаль не видно от слова "ни хрена". Головной дозор из трёх человек каким-то непонятным образом уже успешно прошёл мимо тех, которые каким-то образом не смогли пройти мимо основной части взвода. Не путанно излагаю?
– Не, нормально. В самый раз! – поддержал рассказчика Мамонтов.
– Это хорошо. Кхм, дальше были первые выстрелы, первые крики и впервые в жизни поданная как гром на всю округу команда "В РУКОПАШНУЮ". Сначала была работа парами и тройками как учили и трата последних патронов от автомата, потом в ход пошли примкнутые штык-ножи… а потом начал творится полный хаос. Добрая половина взвода билась каждый сам за себя и среди подобных был ваш покорный слуга. После третьего противника (который, кстати, подбирался со спины к Серёге Кирсанову (Кирасанов на этом месте согласно кивнул, подтверждая слова товарища) но вовремя был перехвачен мною, в поединке с которым в потёмках я посеял «Стакатто», на меня со спины неожиданно набросился человек, который схватил меня за шею и начал душить. Потом была паника и безуспешные попытки освободится от захвата. Но уже почти свернувшееся в чёрную точку сознание вспомнило, что я командир взвода, а это значит что у меня блядь есть пистолет. «Довод» был с патроном в патроннике и оставалось только снять его с предохранителя и начинать стрельбу, что я и сделал в считанные мгновения. После второго выстрела уже понял, что противник позади уже обмяк, но руки его оставались на моей шее и страх перед этим не дал мне остановиться и я отстрелял весь оставшийся магазин. Уже лежа на своём противнике я всё равно как заведённый продолжал судорожно жать на спусковой крючок. Сколько это продолжалось не знаю. В адекватное сознание меня привёл смачный "лещ" от нашего Демона. Потом был подсчёт раненых (то есть почти всех, но было среди них четверо тяжёлых трехсотых, которые в итоге поправились) и убитых (к счастью среди наших двухсотых не было). Утром следующего дня выйдя в речке умыться Серёга Кирсанов обратился ко мне с глазами размером с теннисный мяч и сказал:
