Гришка, как мог, старался соответствовать стандартам тестя; вёл себя, даже на сцене, как подобает женатому мужчине.

Клавишник, Алёшка, хоть и был ловеласом и бабником, но со своими обязанностями в группе, справлялся на все сто процентов. Он был гениальным исполнителем и один из всей группы имел музыкальное образование (закончил Гнесинку по классу скрипки). Хорошо импровизировал и мог заменить любого из участника группы. Играл на гитаре, флейте, скрипке и конечно на клавишных.

Алёшка был из простой, рабочей семьи; отец и мать работали на стройке. Мать – штукатур – маляр, а отец – крановщик. Поэтому, с детства, он привык добиваться всего сам, своим упорным трудом. Сам, пройдя жёсткий отбор, поступил в музыкальную школу при Гнесинке.

Отец и мать не хотели, что бы их сын был «музыкантишкой». Видели его инженером, или архитектором, но Алёшка поставил их перед фактом – поступив в престижное, музыкальное заведение и они, смирившись с его выбором, купили ему скрипку. Он всё свободное время играл, играл и играл на любимом инструменте, совершенствуя технику.

Дар к музыки перешел к нему по наследству от деда по материнской лини, который был самоучкой. Играл почти на всех народных инструментах: на баяне, балалайке, жалейке. Он был «первым парнем на деревне». Все гулянки: вечерние посиделки, свадьбы, смотрины, именины не обходились без его участия. Умер он от пьянства, не мог отказаться, когда подносили стопку, а что за гулянка без выпивки? Поэтому мать с отцом очень боялись, что Алёшка повторит судьбу деда.

Но этого не случилось. Алёшка в рот не брал спиртного, и его мутило от запаха алкоголя. Это было диссонансом в музыкальной среде, где почти все любили быть под градусом. Они очень гордились своим одарённым сыном, но никак не могли понять и принять музыку, которую он исполняет. Им было стыдно смотреть, когда по телевизору выступала его группа.

– Повзрослеет – поумнеет! – часто говорил отец.

– Перебесится – образумиться! – вторила ему мать.

А Алёшка, не слушая никого, просто жил и наслаждался тем, что он любил делать, тем, что ему нравилось. Нравилось выступать на сцене, нравились красивые девчонки, поклонявшиеся ему как айдолу. Он просто не мог представить себя без всего этого. Без музыки, которая была всем смыслом его жизни. Может быть потом, когда он станет старше, что-нибудь измениться. Но сейчас, когда он молод, любим, свободен – будет делать то, что ему нравиться, что он любит!

Борис был лицом и солистом группы. Он был божественно красив, с безупречной фигурой (не зря он ходил в тренажерный зал и по несколько часов качал мускулы). Высокий, широкоплечий, пропорционально сложенный он античным богом возвышался на сцене, радуя взгляды фанатов, которые просто визжали, увидев его полуобнаженный торс, а его восемь кубиков сводили с ума не только девушек, но и парней. Да, можете поверить, парни с завистью смотрели на такую красоту, и качались в тренажёрном зале, чтобы приблизиться к «божественному идеалу».

Борис пошёл по стопам родителей: он окончил педагогический институт, только выбрал не химию и историю, а литературу. Учился он в школе, где работали его предки: мать преподавала химию, а отец историю.

Клавдия Ивановна и Николай Павлович были знакомы с детства: жили по соседству, ходили в один детский сад, в школе сидели за одной партой. К выпускному, они уже точно знали, что всегда будут вместе идти по жизни, чтобы не случилось. Вместе поступили в педагогический, правда, на разные факультеты, но это никак не отразилось на их взаимоотношения. Они всегда старались быть рядом. Каждое утро Николай ждал Клаву у подъезда, со стареньким велосипедом, чтобы подвести в институт, сидели рядом на общих лекциях, в библиотеке. На четвёртом курсе им пришлось расписаться, округлый животик Клавы показывал, что «посиделки» явно заканчивались не подготовкой к лекциям, а более интимным занятиям. К выпускным экзаменам они плавно «вырулили» женатой парой с маленьким Борькой на руках. Конечно, не о каком распределении не могло быть и речи. Поручив заботу о малыше молодым бабушкам, они устроились в школу.

Судьба Бориса была предопределена. Ещё в школе он начал писать стихии, и к поступлению в институт мог похвастаться своим первым сборником – «Рассвет». В него вошли патриотические стихи о Родине, о дружбе, верности, и немного любовной лирики. В институте он пробовал писать в различных жанрах, но особо ему удавались песенные тексты.

На одной из вечеринок его познакомили с ребятами из музыкальной группы. Алёшка, Юрка и Сашка в основном играли зарубежные хиты и отечественные шлягеры. Ребята быстро сдружились: общие интересы, музыка и взгляды на жизнь – всё это объединило парней. Борис предложил свои тексты, Алёшка написал музыку, Сашка сделал аранжировку, а Юрка проработал сценический образ – всё это послужило началом их совместного творчества.

Родился новый музыкальный коллектив. Конечно, ребятам нужно было много работать, работать и работать, чтобы их заметили, оценили и полюбили, но они были молоды, амбициозны и верили, что всё у них получиться.

Борису очень нравился его образ жизни: нравилось писать тексты, обсуждать с ребятами рождение новой песни, но он просто терпеть не мог «посиделки – обмывалки». Никогда не подпускал к себе девах, предпочитая, в гордом одиночестве, пить «беленькую», а особо назойливым – деликатно отказывал. Из всех ребят он был, самым рассудительным и, если что случалось у парней, всегда помогал советом. Толком никто ничего не знал о его личной жизни, он всегда был в не «зоны доступа» – не любил рассказывать о себе. Все его переживания, вся его жизнь, все его мысли были под грифом «секретно».

Ко всем ребятам он относился одинаково, правда Сашку немного выделял. Был к нему чуточку внимательнее, его взгляд дольше задерживался на нём, да и смотрел он на него как – то по-особенному: с любовью, с теплотой, с заботой. Видно было, что Сашка ему не безразличен, что он для него – особенный. Может быть потому, что они чаще всего, вдвоём, работали над текстами песен, а может быть по какой-то другой причине, которая была им, только двоим, известна, но они молчали, боясь перейти ту тонкую грань, которая была между ними. Только с ним, Борису было хорошо, свободно и легко. Он забывал проблемы (которые были у каждого, свои личные) и наслаждался общением с таким родным, близким ему по духу, по мыслям, по убеждениям человеком, который ему нравился всё больше и больше.

Вся Сашкина жизнь была связана с железной дорогой. В рабочем посёлке, где в основном жили семьи железнодорожников, все ребята, чуть ли не с пелёнок, мечтали стать машинистами, обходчиками, составителями поездов или на крайний случай, сидеть в диспетчерской и объявлять направление поездов. Игры у них были не в казаки – разбойники, не в салочки, чижа и мячик, а взрослые, основательные. Подражая отцам, они строили пути из железок и палок, по которым в «дальние края мчались составы пассажирские, военные и товарняк».

Все жители посёлка жили в одноэтажных, рассчитанных на две семьи, шпаловых домиках. Колонка с водой была во дворе, газ привозной- баллонный, а уличный туалет рассчитан на четыре семьи. Трудности никого не пугали, и соседи жили дружно, весело, помогая друг другу во всём.

Сашкин отец был машинистом. Спокойный, рассудительный, честный и отзывчивый, он всегда доводил дело до конца. Никому никогда не отказывал, всегда помогал тем, кто в этом нуждался. Коллеги его уважали и единогласно выбрали в профком, потому что доверяли ему, потому что верили – Павел Семёнович никогда не подведёт, всегда будет отстаивать интересы простых рабочих.

Мама была совершенно противоположным человеком. Весёлая, жизнерадостная, озорная, с взрывным темпераментом, она никогда не раздумывала – сначала делала, а потом начинала думать и сожалеть о содеянном.

Они были такими разными, такими не похожими. Казалось, что маленькая искорка раздора, небольшой скандал, и они разойдутся по разным дорогам жизни. И хотя, каждый из них имел своё, определённое мнение на происходящее, они любили, уважали и продолжали жить вместе. Ольга Ивановна никогда не жалела о своём выборе, ей нужен был только её Паша, которого она любила и, боготворила, и хотела, только с ним, прожить свою жизнь.