– Ваше Преосвященство… Дмитрий Аткинс убит. Кажется, Дона Ита. Найти её?
Он поднял глаза и опешил: дон Рэба сиял.
– Значит, она убила его? И её захватили при посадке на звёздное судно, притом то самое… И ей удалось сбежать?
– В таком случае, брат мой, не думай об этом деле. Ведь это работа СГБ – ловить сбежавших преступников, не так ли?
Отец Шига восхитился. Вот уже месяц он пытался придумать, как в решающий момент отвлечь гончих псов СГБ. А каково это – ловить Иту – знали все.
Таковы были все планы Его Преосвященства – простые, но ослепительные в своей простоте. Воплощать их было одно удовольствие.
Например, именно его идеей было перевести непременное орденское обращение "брат" русским словом "товарищ".
И когда Шигу одолевали сомнения, как может горстка святых братьев выступить против целой планеты – он шёл к епископу.
Тот говорил: "Кто управляет прошлым – управляет будущим, сын мой. Кто управляет настоящим – тот управляет прошлым. Их "Тьма" – оружие Господне. Обратим их под мечом, как Кано – варваров".
"Ваше Преосвященство, а если они примут веру лишь на словах?"
"Не имеет значения, сын мой. У нас будут их дети. Лишённые семьи, воспитанные на голой логике. У нас – лучшие учителя Ордена. Говорящие на их языке. Достаточно одного-двух на этот их "интернат", чтоб превратить сие богомерзкое заведение в обитель чистой веры. Ведь мало чистой логики, чтоб спорить с заведомо более искушённым противником. Тут нужна слепая вера. Как святой Мика рёк дьяволу – "Верую, ибо бессмысленно ".
…Ангелову оставалось заблокировать последний звездолёт – на старом космодроме в Мирза-Чарле, когда звякнул сигнал получения срочной рассылки. Он автоматически открыл сообщение и тупо уставился в экран:
"Всем сотрудникам Службы Галактической Безопасности и Аварийной службы… Задержать… Сабину Крюгер… Джереми Тафната… Петра Ангелова…" Дальше он не читал. Пете уже мерещились шаги на лестнице… Первым побуждением было бежать… Остановился. Трезво взвесил шансы. Заблокировать "Тьму" он не успеет. Оставалось лишь сменить код да разрядить энергоёмкости. Ещё раз поспешно вызвать Руди. Выслушать в очередной раз предложение "оставить сообщение после гудка", коротко обрисовать положение – из предосторожности на арканарском. Оставить видеофон на столе. И уходить… а куда, когда в дверь уже стучат? Петя брёл вдоль бесконечных стеллажей кристаллотеки, сменившихся шкафами бумажного архива… Наконец, он попал в места, где архив превращался в завалы и лабиринты. Перевёрнутые, местами обугленные шкафы в решете пулевых пробоин, россыпи гильз, кое-где – тёмные пятна на рассыпанных бумагах – здесь прошлое давало свой последний бой. Петя едва не запнулся за подозрительного вида проволочку, натянутую как раз на уровне колен. Перепрыгнул на чистом автомате, всплыло слышанное когда-то предостережение относительно проволочек, ниточек и верёвочек в дальних секторах архива: "Наткнуться – плохая примета".
Похоже, тут ничего не менялось с тех пор, как отсюда убрали тело последнего офицера Зун Паданы. Впрочем, спецназовцев ООН из этих подземелий вынесли тоже немало.
Наконец, Петя нашёл покосившийся шкаф с готическим "Schr…" на сколотой табличке. Открыл дверь и, пригнувшись, шагнул в тёмный провал. Тут, в самом сердце завала было пыльно и пусто. И стояла давным-давно установленная стараниями Руди, нигде не зарегистрированная нуль-камера.
…Теперь он пробирался сквозь кусты берегом Аятского озера.
…Этого коттеджа не существовало. Все карты планеты показывали здесь чащобу да болото – местечко под названием Комарики. Впрочем, и стоя вплотную, заметить домик удалось бы, лишь уткнувшись лбом в дверь. Заросший колючим малинником и густой крапивой по самую крышу, он даже вблизи напоминал кучу бурелома. Петя сам вырастил его из немаркированного эмбриозародыша, сам насадил чащобу, а потом аккуратно затёр все следы в БВИ.
"Дом поросёнка должен быть крепостью", – улыбнулся он, заходя. Его, как всегда, встретил уют и покой…
…Терминал БВИ был включён. На фоне огромного экрана силуэтом виднелась тонкая девичья фигурка. Почему-то в его собственных рубашке и брюках.
– Привет, Петь, – сказала Сабина и обернулась, – а я тебя жду, жду…
Ангелов малость "поплыл", однако ж нашёл силы светским тоном поинтересоваться:
– А как твой друг? Ну, художник?
– Умер.
– А-а…
– Сегодня вообще многие умерли… Пятеро из пассажиров "Печоры" были художниками.
– Ужас какой! Летели работать и так…
– Вряд ли. Все пятеро бросили писать примерно год назад.
– Странно…
– А Митя… Там вообще был другой…
– Что – другой?
– Послушай, Петя, если тебе понадобится подсадить на Землю своих агентов, какую ты выберешь легенду?
– Не знаю… Никогда не думал… Но врачом или учителем их не сделаешь – нужны специальные знания.
– Правильно. Кроме того, и те, и другие непрерывно общаются с массой народу. Значит, нужны одинокие люди, много разъезжающие по галактике, которых привыкли видеть повсюду, которые могут поступать странно…
– Например, художники?
– Художники. Петь, можно узнать, чем они занимались весь этот год?
Ангелов снял с БВИ фамилии пяти пассажиров "Печоры", которых показала Сабина.
