Руди вновь почувствовал закипающее раздражение:
– Они там все биологи. Они ж совсем, как дети – дальше своих тараканов ничего не замечают. И это в теперешнем Икающем лесу! Где партизанская война! А меня с ней нет.
– Тоже ощущение связанного по рукам и ногам? А дети играют над пропастью?
Руди промолчал. Обернулся к растерянно топчущемуся стажёру.
– Скажи, Петя, а зачем тебе это вообще нужно – проникать в закрытые области БВИ?
– Так… интересно же…
– Интересно… Объясним, Джереми, откуда берётся информация? В ваше время эту лекцию уже читали?
– Ру-уди… За кого вы нас принимаете, за меднокожих варваров? Наше время – это ровно за пять лет до вас, – он обернулся к Пете, – Петр… э-э…
– Рупертович.
– …Рупертович. Известно ли вам, что 90% секретной стратегической информации можно получить обработкой совершенно открытых источников? Что искать будем, Руди? У тебя есть идея, Kamerad, иначе ты бы меня от важных дел не отрывал. Так?
– Так, – Антон ввёл в графу "Поиск" ключевое слово "Необъяснимый", – за год?
– Месяц, не больше. Не будем зарываться.
Необъяснимых фактов за месяц обнаружилось три.
"Смерть каляма Де Кау".
"Необъяснимый случай посттравматической регрессии биоблокады".
"Необъяснимое исчезновение кота".
– Ну-с, с чего начнём, благородные доны? – откинувшись, полюбопытствовал Тафнат.
– Регрессия… Посттравматическая… И пишут же люди! С каляма, разумеется.
Смерть каляма Де Кау наступила, судя по всему от естественных причин, и не было в ней ничего необъяснимого или загадочного.
А заинтересованность СГБ в судьбе заурядного, в общем-то, животного объяснялась незаурядными обстоятельствами появления его на борту патрульного корвета "Сайгон". Каковой корвет третий месяц находился в одиночном плавании у берегов Новой Зеландии. И появление на нём каляма – создания добродушного и мирного, но ни разу не морского с полным правом могло относиться к явлениям необъяснимым.
Калям, оказавшийся вдобавок ручным, скоро стал общим любимцем команды, к необходимости карантинного осмотра отнесшейся безо всякого энтузиазма. Впрочем, энтузиазм аварийщиков также быстро сошёл на нет, и дело ушло в архив.
– Давайте думать логично, благородные доны, – сказал Тафнат, когда они расселись вокруг терминала, – Если где-то на Тихом океане появляется калям, то, как сказано в одной старой книге, где-то в другой точке пространства калям исчезает. А поскольку калям ручной…
– Уже проверил, – поднял голову Петя, – не теряли калямов. В тот год, по крайней мере.
– Точнее, не сообщали, – поправил Руди, – а вообще-то что-то в этом есть. А если проверить точную дату появления каляма?
На пятое апреля двадцать восьмого года приходилось лишь одно событие. Но какое! Катастрофа на Радуге. Планета-полигон нуль-физиков. Неэкранированные нуль-камеры. Первый в истории удачный нуль-переброс. Волны вырожденной материи, побочный эффект неэкраннированного нуль-перехода, надвигающиеся с полюсов на экватор. Собственно, в тот день людей спасли два капитана. Капитан "Тариэля-Второго", добрейший Леонид Андреевич Горбовский, наплевав на решение местного Совета, эвакуировавший с планеты детей. И капитан "Стрелы", трижды за день совершивший невозможное. В первый – пройдя за три часа десятичасовым маршрутом. Во второй – ровно за восемь минут приняв на борт почти всё остававшееся население планеты. И в третий – на ручном управлении подняв лайнер-звездолёт с электроникой, вчистую сожжённой магнитным импульсом Волн.
– Гм… И что, эта зверюга с Радуги?
– Не знаю, Руди. Меня больше удивляет его кличка. Де Кау. Пётр Рупертович, что такое Де Кау?
Спустя десять минут вниманию собравшихся были представлены:
а) Горы Эспиньяса де Кау на севере провинции Алтарве
б) Португальская водяная собака Кау-де-Агуа (сочетает в себе умелого рыболова и прекрасного охотника. Веками разводилась на Пиренейском полуострове)
в) Ихтиолог Де Кау, в 1842 году описавший камбалу звёздчатую.
– А ещё это может быть на английском, – больше про себя отметил Джереми, – "Deer cow" , или "Dear cow". Руди, как вообще выглядят эти калямы?
– Отпадает. Большеглазые. Пушистые. Не похожи ни на коров, ни на оленей, ни на собак, ни на камбалу и ни на ихтиологов. Кстати, был ещё дон Кэу.
– Если "де" – дворянское звание… Нет. Надо по-другому, – Тафнат отошёл к видеофону.
– Алло, корвет "Сайгон"? Капитан Джексон? Очень приятно. С вами говорят из комиссии по контролю СГБ… Шторм? Пардон… Не были ли вы… так любезны, объяснить, почему корабельный калям был назван Де Кау?… Не понял?… Понял… Благодарю!
– Всё гениальное просто, благородные доны. "Каляма звали Де Кау, потому что таково было его имя".
– Не понял?
– Эта кличка была у него на ошейнике.
– Понял! Петя, сможешь увеличить нам ошейник?
После нескольких малопонятных операций с голограммой, перед ними повисло изображение старого кожаного ошейника. Четко просматривались буквы:
"DE CKOE"
– Ckoe… Коу… Похоже на маори… Пётр Рупертович?
– Проверяю… Нет… Не упоминается.
