"Почему же Бог высадился в этом оккупированном врагом мире, изменив обличье, и основал что-то вроде тайного общества для подрыва дьявола? Почему Он не высадился в силе, не вторгся в этот мир? Неужели Он недостаточно силен? Что ж, христиане думают, что Он еще собирается высадиться в силе. Когда - мы не знаем. Он хочет дать нам возможность свободно встать на Его сторону. Не думаю, что мы с вами были бы высокого мнения о каком-нибудь французе, который дождался бы, пока союзники вступят ^ Германию, и после объявил бы, что он на нашей стороне. Бог еще вторгнется в мир. Но хотел бы я знать, вполне ли понимают те, кто просит Бога прямо и открыто вмешаться в дела нашего мира, на что это будет похоже. Ведь когда это случится, настанет конец света. Когда автор выходит на сцену, пьеса кончается. Бог собирается вторгнуться - что ж, очень хорошо;

но что толку говорить, что вы на Его стороне, когда на ваших глазах вся вселенная исчезает, словно сон, и взамен является нечто другое, непостижимое и всесокрушающее; нечто столь прекрасное для одних из нас и столь ужасное для других, что никому из нас не останется никакого выбора? Ибо на сей раз то будет Бог без маски; нечто столь могущественное, что оно поразит всякую тварь или неотразимой любовью, или неотразимым ужасом. И тогда слишком поздно будет выбирать, на чьей вы стороне". [К. С. Льюис. Просто христианство. Нью-Йорк. MacMillan Publishing Co., 1943, с. 65-66.]

В Библии слово сын употребляется несколькими различными способами, в буквальном и в переносном смысле. По-гречески два слова означают "сын": teknon и Huios. Teknon, греческий эквивалент нашего слова сын, происходит от однокоренного слова, относящегося к деторождению, и может быть переведено "сын", "дочь" или "дитя". Другое греческое слово, huios, также может употребляться буквально; но, как замечено в "Исчерпывающем указателе Стронга", "употреблялось очень широко в значении непосредственного или фигурального родства". [Исчерпывающий библейский указатель Строн-га. Нэшвилл, Теннеси. Abingdon Press, 1890, с. 73.]

Слово Сын применялось к Иисусу по меньшей мере четырьмя способами: Сын Марии, сын Давидов, Сын Человеческий, Сын Божий. Совокупно четыре этих термина описывают естественное отношение Иисуса к Отцу и к человечеству.

Сын Марии. Согласно Своей человеческой природе, Иисус имел одну родительницу, Марию. В этом смысле Иисус из Назарета был буквально и физически "сыном".

Сын Давидов. В этом случае Сын (huios) Давида часто рассматривается фигурально, потому что Иисус не был потомком Давида в первом поколении (см. Матф. 22:42-45). Однако это может также значить, что Иисус - потомок и наследник Давида.

Сын Человеческий. Термин сын человеческий - несомненно еврейский и впервые употреблен в Ветхом Завете. Два слова означали человек - adam и nos - и оба употреблялись в собирательном смысле (т. е. человечество). Любого могли называть "сыном человеческим". К пророку Иезекиилю, например. Бог до девяноста раз обращается как к "сыну человеческому". У пророка Даниила (7:13; 14) в этих словах уже звучат мессианские ноты.

В Новом Завете термин "Сын Человеческий" применялся исключительно к Иисусу, кроме отрывка Евр. 2:6-8, где оно относится к человечеству вообще. В то время как в Ветхом Завете оно употреблялось в общем смысле, Иисус употребил его как переносное звание, говоря, что Он - "Сын Человеческий". Лишь три раза применялась эта фраза к Иисусу вне Евангелий (Деян. 7:56; Откр. 1:13; 14:14); Она употреблена тридцать два раза у Матфея, пятнадцать раз у Марка, двадцать два раза у Луки и двенадцать раз у Иоанна - и в каждом случае исходит из уст Самого Иисуса (кроме Иоан. 12:34, где кто-то спросил Его, что Он имеет в виду под этим званием).

Этот термин часто употребляется во всех аспектах жизни Христа: в Его общественном служении, страдании и будущем прославлении. [Доналд Гатри. Богословие Нового Завета. ДаунерсТроувз. Inter-Varsity Press, 1981, с. 275-278.] На протяжении всех Евангелий Иисус постоянно обогащает его новым, более полным смыслом.

Употребление Христом этого звания, по-видимому, следует двум целям. Во-первых, оно раскрывает личность Божественную. Христос употреблял эту фразу, чтобы продемонстрировать Свою власть прощать грехи (Матф. 9:6; Марк 2:10; Лук. 5:24) и то, что Он Господин субботы (Матф. 12:8; Марк. 2:28; Лук. 6:5). Здесь подчеркивается власть Христа, и ясно указано, что Он притязает на могущество, принадлежащее лишь Богу. Подчеркивание Божественного можно увидеть также в употреблении Христом этого термина в связи с Его грядущим прославлением.

Во-вторых, употребление этого термина раскрывает фигуру человеческую. Без сомнения, употребление Христом этого звания часто указывает Его стремление подчеркнуть Свою человечность, равно как Свою Божественность. Мы видим в Евангелиях три важных подтверждения этой мысли. Во-первых, Христос называет Себя так, когда говорит о том, что можно назвать Его повседневным трудом (Матф. 11:19). Во-вторых, звание это употребляется Христом в связи с Его страданием и смертью (Марк. 8:31). Сама идея о, том, что Христос - человек, предвещает неизбежность Его смерти, что казалось евреям малоправдоподобным по отношению к Мессии. Наконец, Иисус представлял Себя не только как Сына Человеческого, Который должен пострадать и умереть, но также как Того, Кому предстоит вернуться в славе (Матф. 24:30; Марк. 14:62; Лук. 17:22; 18:8; 22:69 и т. д.).

На суде перед синедрионом и первосвященником Каиафой Он ясно отождествил Себя с "Сыном Человеческим", упомянутым в Дан. 7:13,14.

"Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему..."

Каиафа спросил Иисуса: "Ты ли Христос, Сын Благословенного (Бога)? Иисус сказал: Я (ego eimi). И вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных" (Марк. 14:61-62). Сказав это, Иисус уверенно заявил о Своем возвращении к великой славе - судить и править землей. В этом столкновении с Каиафой важно, что Иисус принял одновременно звания "Сына Человеческого" и "Сына Благословенного" (ср. Иоан. 3:15-17).

Глисон Арчер объясняет, почему Мессии следует непременно иметь две природы. Божественную и человеческую:

"Здесь встает вопрос, что означает звание "Сына Человеческого". Почему Мессия предстал как прославленное человеческое существо, а не как Божественный Царь Славы? Ответ следует искать в абсолютной необходимости воплощения для искупления людей. Падший, виновный род Адамов не мог искупить грехов своих иначе как через Взявшего на Себя грехи. Который как подлинное человеческое существо представлял их, когда положил Свою жизнь ради них. В Ветхом Завете слово, означающее "Искупитель" - go el, причем имеется в виду "сородич-искупитель", кровный родственник тому, чье дело на себя брал и чьи нужды удовлетворял: будь то выкуп из рабства (Левит. 25:48), выкуп заложенной собственности (Левит. 2555), забота о его бездетной вдове (Руф. 3:13) или месть за его кровь (Числ. 35:19).

Бог открыл Себя Израилю как go el народа Его завета (Исход 6:6; 15:13; Исаия 43:1; Псал. 18:15".); но прежде, чем Бог стал человеком в чуде воплощения и непорочного рождения, для Его древнего народа было загадкой, каким образом Он может правомочно выступать как их go el. Действительно, Бог был их Отцом через творение, но go el подразумевает кровное родство на физическом уровне. Итак, Бог должен был стать одним из нас с тем, чтобы искупить нашу вину и наказания за грехи наши. "И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца" (Иоан. 1:14).

Бог как Бог не мог бы простить нам грехи наши, покуда они не были полностью отплачены, иначе Он стал бы укрывателем, покровителем нарушения Своего собственного святого закона. Только став человеком. Бог во Христе смог принести жертву, достаточную для того, чтобы искупить грехи человечества; ибо лишь человек, подлинно человеческое существо, мог подобающе представлять род человеческий. Но Искупитель наш должен был быть Богом, ибо лишь Бог мог обеспечить жертву столь драгоценную, что она стоила наказания вечным адом, какого требуют грехи наши согласно Божественной справедливости. Лишь Бог мог открыть путь спасения, который сделал бы для Него возможным оставаться справедливым и одновременно стать Оправдывающим нечестивых (Римлян. 45), вместо того, чтобы послать их на вечные муки, каких они заслуживали... ибо совершенный Человек, Который был также бесконечным Богом, принес действенную жертву для всех верующих на все времена". [Глисон Л. Арчер. Энциклопедия трудностей Библии. Грэнд-Рэпидс, Мичиган. Zondervan Publishing House, 1982,с. 323.]