Я медленно развернулся и пошел в обратную сторону. Водитель Мерседеса крикнул мне что-то и развел руки в разные стороны при этом подняв плечи, как будто спрашивая: «Мы тут долго еще будем торчать, или поедем?» Я махнул ему рукой, всем видом говоря «проваливай, не до тебя», и направился домой пешком. Слишком много в голове перемешалось с приездом этой девушки… Мне захотелось наслаждаться запахом цветом, слушать вечерних птиц, писать стихи и гулять, гулять… дышать этим вечерним воздухом, улыбаться этому миру как придурок… да, именно, как придурок, потому что голова моя помутилась. И это в моем то возрасте?? Черт возьми… я влюбился… с первого взгляда… я думал, что уже не смогу… что все в прошлом …и вот… она самая прекрасная… она то, кого я так долго искал… она… она… она только моя… я не могу без нее ни секунды… я… твою мать… какой ужас!!!! Впервые, я ясно почувствовал, что попал и при том конкретно. Всегда боялся этого…

Любовь – это чувство самодовольное и честолюбивое!!! Она приходит ни тогда, когда очень нужна, а когда вообще ни к чему. Кто ее зовет – она не слышит, а кто в ней разочаровался или просто махнул на нее рукой и очертил свою жизнь бытом, наоборот – открывай ворота, – я пришла!!! Своенравная и безвольная, целомудренная и падшая, навязчивая и недоступная, ненасытная и отрешённая, – к ней тянутся все как к идолу и только «ударившись» и разбив сердце в кровь, начинают понимать, что не все в этом мире то, что считается любовью. Есть «тень» ее, есть «грех» ее, есть «обман» ее, есть… да мало ли каких обличий в ней нет? А ты стоишь, и каждому внимая, веришь, что это именно Она… пока то, единственное и неповторимое чувство, стоит «за углом» твоей души присматривается к тебе, думая «А нужен ли мне ТЫ? А веришь ли ты в меня так, как я верю в тебя??…» Выискивая «замученные» поиском ее (Любви) трепетные сердца, она либо «казнит» их на вечные неразделенные чувства, либо делает бессмертными души и зажигает новые звезды во вселенной, называя их именами, в награду о признании ее и принятии.

Просто посмотри в это звездное небо, ты увидишь тех, кто нашел ее, кто не остановился и не опустил руки – падал, разбивал чувства о ее незыблемость как хрустальный сервиз об бетонный пол, страдал душевной пустотой и «рыдал» слезами сердца над ее обманчивостью и несовершенством, но все равно поднимался с колен, «напоив» высохшие сосуды души надеждой,.. он шел… и верил… и чувствовал… и любил… – это их награда, оставаться в вечности навсегда и сиять тем, кому это необходимо,… как жизнь.

Поэзия любви дана не каждому, но «прорастает» поэмой или сонетом в любом сердце, которое способно биться и дышать ей полной грудью.

Глава 7

Наскоро приняв утром душ и что-то закинув в рот из местных фруктов, я принялся перебирать свой гардероб. Увы, но он не отличался особыми изысками. Здесь они не нужны, тем более для меня. Я даже на прием к Чонгу хожу в джинсах. Это разрешается только мне, остальные соответствуют дресс коду: костюмы, бабочки, вечерние платья, украшения, диадемы в волосах, клач в руках, сигары в зубах, в башке нихера… короче, тот еще контингент там присутствовал.

И вот теперь перебрав свои вещи я понял, что особо хвастаться нечем. Ну нечем и нечем. Одев очередные светло-голубые джинсы, накинув белую рубашку сверху и зашнуровав кеды, я вышел из дома и завел мотоцикл. Немного постояв и вспомнив вчерашний вечер, я тряхнул головой от того каким я все-таки был идиотом и вырулил за ворота. До времени встречи было еще около часа, но я хотел приехать заранее, чтобы самому убедится, что все готово и салон чист от посторонних предметов…

В назначенный час к самолету подъехало такси. Мое сердце бешено заколотилось, и я вновь начал ощущать приливы смущения и внешнего идиотского своего вида.

Из машины выскочила Иринка в розовом платье и с таким же бантиком, а за ней мама, тоже в светлых джинсах и кедах. Сверху было надето что-то типа топика (или я просто хотел, чтобы это был он). Сзади подкатили охранники и выйдя из такси остались торчать на месте. Подойдя к девушке, я пролепетал:

– Здравствуй, Карин, вы с дочерью прекрасно выглядите!

– Привет, Игорь, спасибо! У тебя сегодня гораздо более обширный словарный запас чем вчера)) Мы с дочкой прекрасно выспались и готовы к приключениям!!Куда повезет нас наш, капитан?

«Майор, вообще-то…» подумал я, но не стал говорить это в слух.

– Куда прикажете?

– Ну давай сначала взлетим, а направление будем выбирать уже потом.

– Тогда, добро пожаловать на борт моего истребителя!

Сказав это, я улыбнулся и сделал пригласительный жест рукой к трапу.

Карина махнула охранникам рукой, поддержала на ступеньках дочь, и сама быстро запрыгнула в самолет. Я убрал трап и закрыл дверь, сел за штурвал.

– Вышка, это Hooligan 2—15, разрешите запуск.

Знакомый диспетчер снова откликнулся в наушниках и разрешил. Я запустил двигатель, проверил все системы и вдруг услышал, как меня кто-то трогает за плечо.

– Игорь, а можно нам с дочкой вот на это кресло сесть, нам очень интересно посмотреть на взлет, да и вообще отсюда открывается совсем другой вид?

– Конечно, Карин, не вижу препятствий, только Иришку не выпускай из рук, пусть сидит у тебя на коленях.

Карина радостно захлопала в ладоши и села на правое кресло усадив на колени дочь и одела наушники, при этом вопросительно посмотрев на меня, как бы спрашивая «можно?». Я просто кивнул головой.

– Hooligan 2—15, вырулить вправо

– Это вышка, Hooligan 2—15, разрешаю вправо и снова предупреждаю тебя Игорек, терпению моему прих..

Я отключил переговорное устройство и вырулил на рулежную дорожку.

– А что он хотел сказать, Игорь? Ты почему-то отключил человека…

– Да ничего особенного, Карин, пожелать хорошего полета хотел…

– Но он там что-то про свое терпение…

– Не обращай внимание, может смены нет давно, а он в туалет захотел))

Девушка громко рассмеялась и дочь почему-то тоже подхватила этот смех. Я хитро улыбнулся:

– Ну что, вперед?

– Вперед!!

Я вывел двигатели на максимал и начал разбег по рулежке. Быстро выйдя на необходимую скорость, я задрал нос самолета под крутым углом и исчез в облаках. Девчонки визжали и смеялись одновременно. Выскочив за край облачности нашему взору представилось идущее к зениту солнце. Я развернул самолет, чтобы оно не било в глаза и найдя разрыв в облачности снизился до 200 метров для осмотра острова и побережья. Карина с дочкой наперебой закидывали меня вопросами:

– Ой, а это что? Ой, как красиво, а что там? Какая прелесть, а здесь можно купаться? А вон там, что блестит? А тут глубоко? А мы сможем здесь приземлиться?

На какие-то вопросы я успевал отвечать на какие-то нет, потому что они очень быстро сменяли друг друга и открыв рот ответить на один начинаешь понимать, что это уже не так важно и звучит уже другой вопрос. Мы облетели остров вдоль и поперек. Я показал джунгли и водопад с пресным озером, стадо буйволов погоняли по лугу на низкой высоте, осмотрели оазис фламинго и пронеслись над береговой чертой метрах на 7—10.

– Ой, а вон наш отель!! – только и успела крикнуть Карина.

К исходу второго часа прогулки мои туристы были переполнены эмоциями и решили немного передохнуть и пообедать. Мы зашли на посадку на аэродром, и я очень нежно посадил самолет, так, что мои девчонки даже не заметили прикосновения к земле. Зарулив, я посмотрел на вышку, там Луис грозил мне кулаком. Это заметила и Карина, но ничего не стала спрашивать, а просто улыбнулась и они вместе с дочерью направились к выходу. Я откинул трап, и они спустились на землю. Выйдя из обдуваемого кондиционером самолета на улицу, сразу ощущаешь «тепловой» удар в лицо от раскаленного воздуха. Не очень комфортное чувство, но к нам тут же подъехал знакомый мне лимузин и мои пассажиры сразу запрыгнули в него. Я дал указания механику о подготовке самолета к вылету на 21.00 и тоже пошел к машине.

Внезапный окрик остановил меня. Я обернулся в сторону голоса. Ко мне слева шел какой-то мужик в льняных брюках и рубашке. Черные очки добавляли таинственности образу, но торчащее между пуговиц пузо диссонировало не в его пользу.