«Может, пронесёт?»

Не пронесло. Она только-только успела отправить в рот кусочек нежнейшего бисквита, когда парень, решивший, видимо, что выжидал достаточно долго, нанёс удар.

– А вы, говорят, интересные вещи видите?

Внутри ёкнуло. Щекам стало горячо-горячо.

– Кто… говорит?

– Ветер шепчет.

– Убирайтесь. Не знаю, что у вас ко мне за дело, но у меня к вам дел точно нет.

– Зачем так строго? Тем более, что я всё равно не уйду.

– Тогда уйду я.

– А от себя вы тоже… уйдёте? – незнакомец сделал точь-в-точь такую же паузу, как и она парой мгновений ранее.

Пальцы, державшие вилку, сжались. Остро, горячо захотелось воткнуть эту вилку в глаз надоедливому придурку. Только додумав мысль до конца и полностью осознав своё желание, Марья медленно разжала ладонь. Металл звякнул, упав на тонкий фарфор.

«Наверное, этого он и добивается. Провоцирует. Проверяет, можно ли меня на улицу выпускать, или лучше посадить сразу в клетку.»

Вот он – сидит и смотрит. Не стесняясь, внимательно и насмешливо.

Девушка демонстративно вздохнула.

– Вы психиатр?

– Что вы, что вы! Будь я психиатром – разве стал бы заказывать вам пирожные?

Она, против воли, фыркнула.

– Не знаю. Так что вам надо? Уверяю, меня сегодня не тянет на романтические знакомства.

– Вас и завтра на них вряд ли потянет. Да и меня тоже, если это вам интересно. Я вообще ничего не хочу от вас получить.

– Лжёте, – с удовольствием процедила Марья.

– Почему же? – ничуть не возмутился собеседник.

– Потому что каждый человек на этой планете, за исключением нескольких идиотов, действует из эгоистических побуждений.

– Приятно знать, что вы не сочли меня идиотом. И всё же: я ничего не хочу от вас получить. Ничего такого, что вы можете потерять.

– Вот вы уже уточняете. Значит, что-то вам всё же нужно. Колитесь сразу, сэкономите время мне и себе. Всё равно пикаперская хрень со мной не работает.

– Сразу так сразу, – с неожиданной готовностью согласился он. – Я ведь уже спрашивал о том, что вы видите?

– Да. И я успела ответить, что это не ваше собачье дело.

– Положим, собачьих дел вы не упоминали. Равно как и хомячьих. И прочих… Хотите разобраться с этой проблемой?

– Ааа. Сектант.

– И опять вы поспешно судите. Я атеист. Не врач. Не мошенник. Мне не нужны ваши деньги и даже ваше симпатичное тело.

– Кажется, вы вернули мне комплимент. Я так рада.

– Если на моих похоронах все лица будут столь же радостны, я решу, что жизнь прожита не зря. И всё же вы не ответили на вопрос.

– Ладно, ладно. Ваша взяла. Да, у меня проблемы с головой. Возьмите конфету.

– Спасибо.

Несносный тип без всякого стеснения подцепил бисквит с её тарелки и откусил. Прожевал и, как ни в чём ни бывало, продолжил:

– Насчёт проблем вы верно заметили. Ну так что же – примите мою помощь?

– Помощь в чём? – устало спросила Марья. Ситуация перестала её пугать, но перестала и развлекать: всё, как бывало и раньше, вдруг надоело и отдалилось за серый занавес. – В испытании какой-то новой методики лечения? Гипноз? Препараты? Знали бы вы, каким экзекуциям меня подвергали эскулапы, чтобы купировать эти приступы снов наяву. И я даже не уверена, что хуже – проблема или лечение.

– Знаю. Только я вовсе не собираюсь избавлять вас от ваших приступов.

– Имейте в виду – от девственности я уже успела избавиться.

– Спасибо за информацию.

– Чорд. Я думала, вы смутитесь.

– Как насчёт… пойти туда, откуда вы пытаетесь убежать?

И пока Марья хлопала глазами, пытаясь осознать смысл сказанного, он, ничуть не изменившись в лице, добавил:

– И принести туда могильный покой.

– Ааа. Я поняла. Вы тоже псих, да? Только чуть психованнее, чем я.

Ситуация наконец-то нашла своё место в картине мира. Облегчение и разочарование – чего в этом факте больше?

– Совершенно верно. Я тоже псих.

«Он даже не пытается скрыть. Что ж, хвалю.»

– А про меня откуда узнали?

– Обман, подлог, незаконное проникновение…

– Эээ…

– Шучу. Мы наблюдаемся у одного психиатра и мне, скажем так, удалось однажды заглянуть в его записи. Потом навёл справки, чуточку подождал – и вот мы встретились.

– И что вас там привлекло? В записях этих. Учтите, я…

– Ты.

– Что – ты?.. – сбилась с мысли Марья.

– Обращайся ко мне на «ты». Вежливая форма – для менеджеров и рекламных агентов.

– Нууу… Не каждый день незнакомый шизофреник подсаживается ко мне в кафе, сообщает, что следил за мной и вот так сразу…

– Я не шизофреник.

– Все вы так говорите.

– Ты здорова.

– Речь-то не обо мне…

Разговор снова начал приобретать тревожный оттенок. Сумасшедший явно вёл, и это чуть-чуть пугало. Самую малость. Марье очень не нравилось отбиваться.

– Ты здорова. Потому что я вижу практически то же самое. Одни и те же симптомы. Пока я не узнал о тебе, тоже полагал, что болен. Но когда прочитал…

Он в молчании допил свой чай, заказал ещё, потом продолжил – ровным голосом, словно говорил о покупке сосисок и стирального порошка.

– Какое-то время назад я перестал убегать. Перестал принимать таблетки. Перестал отмахиваться от галлюцинаций. Перестал считать себя больным.

– Звучит как исповедь саморазрушения. Помогло?

– Нет, кончено. Приступов больше нет, потому что теперь я вижу эту дрянь непрерывно.

Марья содрогнулась при мысли о такой перспективе.

– Ну и зачем тогда?..

– Чтобы понять. Если моя личность в порядке – а наш общий знакомый, Игорь Вячеславович, утверждает, что это так, но болезненное состояние налицо – значит, что-то не в порядке. Но не со мной. Как ты думаешь, насколько вероятно совпадение, при котором два незнакомых человека страдают одинаковым расстройством и видят идентичные галлюцинации?

– Одна культура, похожая среда, вот и…

– Не «похожие» галлюцинации, рысенька. Идентичные.

– Как ты меня назвал?!

– Рысенька? – он, казалось, и не заметил Марьиного возмущения. – Это из-за причёски и цвета волос.

– А вилкой в глаз? – ядовито осведомилась она.

– Не надо. Это больно.

– Тогда за языком следи!

– Хорошо.

Он замолчал, гляди прямо перед собой.

– Ну и? Ты закончил исповедь?

– А? – встрепенулся незнакомец. – Я думал о том, как не сказать лишнего. Психиатрические проблемы несколько сокращают круг друзей, знаешь ли. Теряются навыки общения.

– Знаю, представь себе. Что там про галлюцинации?

– Лестницы, сады, башни… Порой описания совпадали вплоть до мелких деталей. Порой – отличались. Либо мы черпали вдохновение в одних и тех же источниках, либо – и впрямь видели одно и то же.

– И ты выбрал самый сказочный вариант.

– Почему нет? Я научился… приближаться к этим вещам.

– Стал сильнее сходить с ума, ты хотел сказать.

– Что-то вроде. И меня не отпускает мысль, что туда можно попасть.

– Запросто. Ты ещё веществами закинься – и попадёшь. С гарантией. Может даже, насовсем.

На равнодушном лице расплылась улыбка. Кривоватая, если не сказать – хищная.

– Насовсем меня не устраивает. Вполне хватит какого-то времени.

– И зачем?

Марья порядком утомилась, но заканчивать разговор не спешила: в конце концов, хоть какое-то развлечение.

– Я ведь уже упоминал. Решить проблему радикально – уничтожив её источник.

– Чувак! Если бы ты попал в Нарнию, ты бы сделал из тамошнего льва чучело?!

– Именно!

– Тьфу!

– Тебе жалко льва?..

– Терпеть не могу Льюиса с его христианскими закидонами. Но я, в отличие от тебя, ещё не слетела с катушек полностью.

– Разве? Когда ты видишь гниющий труп, у тебя есть три пути: убрать его, уйти – или выколоть себе глаза, чтобы не видеть. Заодно заткнуть нос. Уйти ты пыталась – не получилось. Выкалывать глаза ты тоже пыталась, верно?

– Ты и это прочёл?

– Вряд ли меня лечили по-другому. И по доброй воле я те лекарства принимать больше не буду. Остаётся третий путь, не находишь?