Вы были подготовлены к тому, что увидели, так как видели этот мир раньше нарисованным на бумаге, но теперь вы впервые осознаете все значение тех двухмерных рисунков. Вы видите дерево, слегка сгибающееся под ветром, зеленеющее на фоне голубого неба, и понимаете, что было изображено на этом двухмерном одноцветном рисунке. И, может быть, благоухание свежего воздуха с его ароматом цветов начинает проникать и освежать затхлый воздух вашей темницы. И внезапно перед вами начинает открываться новая перспектива вашего положения, когда вы понимаете, что за вашими стенами существует волнующий новый мир, манящий, призывающий и приглашающий вас участвовать в нем. Он там, а вы здесь, но каким-то образом он кажется вам намного ближе, чем вы могли себе представить.
Параллель между этой аналогией и христианским пониманием воплощения совершенно ясна. «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне [Который]… сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1.1-3). Из ветхозаветных пророков, закона и писаний мы узнаем, что Бог постепенно открывал Себя Своему народу. Подобно людям, попавшим в темницу, Его народ постепенно начинал понимать, что реальность, которую они могут видеть, гораздо шире. Рамки времени и пространства ограничивают описание реальности. Сначала они узнали «многообразно», что такое Бог, через словесные описания, которые им дали пророки. Каждая стадия этого откровения кладет основание для следующей стадии, пока, наконец, происходит великий прорыв. Но это не прорыв, сделанный людьми с их стороны стены, а прорыв, сделанный Богом с Его стороны. Ветхий Завет приготавливает путь для этого прорыва, давая нам намеки, что представляя собой этот мир по ту стороны стены, и побуждая нас ожидать и различать звуки пробиваемого отверстия в стене.
А затем, когда прорыв произошел, прежде данные словесные описания Бога предстают перед нами в их истинном свете. Мы смогли понять, может быть, впервые, в чем их реальный смысл. Все те намеки на пришествие страдающего раба (Ис.53), те слухи об оправдании страдающего праведника (Пс.21), те обетования, что Господь внезапно придет в храм Свой (Мал.3.1) — все это предстает теперь в новом свете как реальность, о которой раньше свидетельствовали словом. Теперь мы уже не зависим от описаний Бога, которые передавались от поколения к поколению — Бог Сам «посетил народ Свой» (Лк.1.68). Бог Сам приходит к нам в лице Иисуса Христа. Не в славе, силе и величии приходит к нам Бог, а «презрен и умален», чтобы встретить нас там, где мы есть, в обличии, которое нам известно. Иисус отражает, отображает и воплощает то, что есть Бог. Иначе говоря, Иисус есть Бог во плоти, Бог воплощенный.
Отраженная реальность для заключенных в темнице, может быть передана двухмерным одноцветным описанием дерева, и мы можем сравнить его с трехмерным цветным изображением, которое увидели через дыру в стене, и изумиться: «Так вот что это такое! Теперь видим, что эти карандашные линии изображают ветки, а эти фигуры — листья, но не видя реальности, мы не были уверены, что точно они изображают». То, что было не совсем ясным раньше и даже загадочным, внезапно становится реальным. Так и для христиан — чтение Ветхого Завета позволяет увидеть в новом свете пришествие Бога в Иисусе Христе. Ветхозаветные закон и пророки предстают в новом свете, потому что то, о чем они говорят и на что указывают, внезапно становится нам доступным. Так, Матфей, указывая на пророчества (например, 1.22-23; 2.5-6,15,17-18,23; 3.3), как бы говорит: «Теперь мы знаем, о чем были все эти пророчества».
Через Иисуса Христа, Которого мы признаем воплощенным Богом, становится возможной непосредственная и личная встреча между нами и Богом. Тот, Кого великие ветхозаветные мужи знали косвенно и не до конца, берет инициативу в Свои руки и приходит к нам, как один из нас. Одним из самых сильных отрывков, описывающих связь между верой великих ветхозаветных героев и верой великих героев христианской эры в Новом Завете, является Евр.11.1; 12.2. Все эти люди знали, к чему подготавливают их обетования Божии, даже если сами они не доживут до их исполнения. «Все сии умерли в вере, не получивши обетований, а только издали видели оные» (Евр.11.13; ср. 11.39-40). Та же тема развита у Луки в повествовании о встрече между младенцем Иисусом и Симеоном (Лк.2.25-35). Здесь Лука описывает реакцию старца, который понимает, что наконец наступил момент, которого он и множество других людей так ожидали — пришествие Бога к Своему народу (Лк.2.29-32).
Почему же христиане верят, что Иисус есть Бог? (Об этом см. книгу: Алистер МакГрат. «Понимание Иисуса», стр.63-119). Надо подчеркнуть, что эта вера не была решением какого-то одного заблуждающегося первохристианского мыслителя, а была обдуманным суждением всей христианской общины, она основана на свидетельстве, которое они либо знали сами — жизнь, смерть и воскресение Иисуса Христа, — либо на свидетельстве очевидцев, записанном в новозаветных документах. В долгих дебатах ранней Церкви по этому поводу не было найдено другого объяснения личности и значения Иисуса Христа, которое могло бы адекватно оправдать христианское познание Бога через Иисуса Христа или свидетельство Нового Завета, чем признание, что ХРИСТОС — ИСТИННЫЙ БОГ. Это было коллективным выводом многовекового опыта христианской общины, а не односторонним решением какого-то одного богослова. В Иисусе Христе мы встречаем не кого иного, как живого Бога. Если бы Иисус Христос был просто человеком, то Его влияние на наше размышление о Боге было бы не большим, чем влияние любого другого человека, посвятившего себя этому вопросу. Но с другой стороны, Церковь также всегда утверждала, что столь прощенное отождествление Иисуса Христа с Богом, отрицающее или пренебрегающее Его человеческой сущностью, несовместимо с Его земной жизнью. Опасность считать Иисуса Богом, и только Богом, возникла, однако, лишь тогда, когда стали говорить, что Он был Богом.
И в наше время мы знаем некоторых противников идеи, что ИИСУС ХРИСТОС — ВОПЛОЩЕННЫЙ БОГ. Чаще всего мы слышим, что учение о воплощении просто нелогично. По утверждению некоторых современных богословов, говорить, что Иисус Христос есть Бог, столь же нелогично, как говорить, что круг есть квадрат. Человечество исключает Божественность. Но так ли это? Остановимся на этом утверждении более подробно.
Круг и квадрат относятся к геометрическим фигурам и взаимно исключают друг друга. Иными словами, круг не есть квадрат, треугольник или какая-то иная форма. Говорить, что что-то является «как кругом, так и квадратом», это прежде всего говорить, что это «что-то» является формой. Когда мы затем спрашиваем, какого же рода эта форма, мы сталкиваемся с логическим противоречием: нам говорят, что это две разные и одновременно взаимоисключающие формы. Такая же ситуация возникает в мире красок. Красный и синий взаимоисключающие цвета в мире красок. Цвет может быть красным или синим или каким-то иным, но одновременно красным и синим, что опять приводит к простому логическому противоречию, если мы говорим, что такой-то и такой-то цвет является одновременно красным и синим.
Но к какому общему логическому миру относятся Бог и человек? Почему Бог и человек логически несовместимы? Круг и квадрат — это две разные формы; красный и синий — это два разных цвета; Бог и человек — это два разных…, два разных — что? Дело просто в том, что они разные, и при этом ни в коей мере логически несовместимы. Вернемся еще раз к цветам и формам. Что-то не может быть одновременно кругом и квадратом, но оно может быть красным квадратом. И в этом нет никакого логического противоречия. Эти две идеи относятся к разным логическим мирам. «Красный» и «квадрат» — это разные идеи, а идея, что что-то является красным и одновременно квадратом, конечно же, не предполагает никакого противоречия. Так и «Бог» и «человек» относятся к разным логическим мирам, и потому, утверждение, что Иисус является как Богом, так и человеком, не предполагает никакого логического противоречия.
