Народ в таверне новостями интересовался слабо, больше внимания уделял погоде и текущему курсу островного бона, шумел и веселился, кто как мог. И когда празднество достигло апогея, Алекс понял, что с него хватит. Трувиль и Мальтиец схлестнулись в споре о каких-то там, сатисфакциях и контрибуциях. Сеня давил на Джона бесконечными «спаррингами». Вика зажигала вовсю, замкнув на себя, чуть не десяток дроннеров. И Алекс решил тихонько слинять. Он осторожно огляделся и встретился с внимательным взглядом Педро Крота. Тот тихонько качнул головой в сторону выхода, Алекс согласился, и они начали вдвоём пробираться из таверны, сквозь толпу и густой запах дроннеровской тусовки — графитовая смазка в смеси с «духами для гламурных дроннесс».

На улице уже начало слегка вечереть. Алекс даже понятия не имел о том, сколько же они просидели внутри таверны — час, два, три. Протиснувшись, наконец, наружу, сквозь бесчисленное количество ног и манипуляторов, пару раз зацепляясь, казалось, намертво, он глубоко вздохнул с громадным облегчением. Снаружи было относительно тихо и хорошо пахло — близким ручьём и недалёким морем, хвойным лесом и жухлой листвой, сырой, истоптанной землёй и дымящимися неподалёку кострами — непременные запахи романтики. Точно так же пахло триста-четыреста лет назад на каком-нибудь пиратском острове. По небу плыли, подгоняемые ослабевшим южным ветром, лохматые облака, изредка сбрызгивая на землю излишки тяжелой влаги.

— Ну, что, добрый юноша Алехандро, вот вы и получили причитающуюся вам, порцию медных труб. Я вижу, вы изрядно утомлены. Желаете слегка прогуляться, или присядем невдалеке?

Алекс посмотрел на Педро, снова глубоко вздохнул, глянул на небеса и сказал:

— Ну, пошли к ручейку. Камешки покидаем.

Педро неопределённо хмыкнул, покачал головой и направился в сторону ручья. Алекс неторопливо последовал за ним. У мостового перехода, на высоком берегу, они остановились, и стали молча глядеть на текущую воду, с искажением отражающую облачную картину небес.

Алекс пошарил внизу, у ножки стола, подобрал банку кваса, и стал неспешно из неё отхлёбывать. Педро с земли поднял несколько мелких камешков, и задумчиво начал кидать их в воду. На мостовом переходе не было охраны. Никакой. Никого. На всей, просматриваемой отсюда, территории Западных Уделов было пусто. Словно вся эта территория была абсолютно необитаема. Разительным контрастом, по сравнению с ней, выглядели гуляния в сталкерской деревне — веселье, песни, танцы, визг и смех, хлопки петард и взрывпакетов. Земли Восточных Уделов праздновали и веселились, а Западные Уделы притаились в мстительной злобе.

«Тьма наползает с Запада, — подумал Алекс, на сей раз совершенно без иронии. — Что нам ещё приготовит Верховный Назгул, ведь чёрные дроны, пока на его земле, и он об этом прекрасно знает. А мне ещё только предстоит придумать, как их оттуда вырвать».

— Ну и, чем вы намерены занимать меня дальше, Педро? — спросил он, отхлёбывая квасок.

— Дальше я намерен узнать, добрый юноша, а продаётся ли у вас ещё, славянский шлейф?

Алекс поперхнулся квасом, выронил банку и, судорожно кашляя, принялся стучать себя в грудь, выпучив глаза.

— Твою… кхе-кхе… медь! Пхе…дро, по…шел ты… кха… кху…да подальше, со свхо…ими шх…лейфх…ами, пху…мпачками и дху…гами!

— Надо же, а Василь Василич, уверил меня, что пароль — железный. Но я теперь и сам вижу — он просто железобетонный, — Педро, как ни в чем, ни бывало, смотрел на Алексовы мучения, и ласково улыбался.

Минут через пять Алекс прокашлялся, отдышался, поднял с пола оброненную пустую банку из-под кваса (мама приедет, убьёт — весь палас залил), и угрюмо уставился на Педро. Тот смотрел на него с огромным интересом:

— Как вы думаете, Алехандро, сбегать мне к Василь Василичу, и попросить новый пароль, или будем считать, что обмен верительными грамотами уже состоялся?

— Вам не нужен пароль для меня, Педро, я уже кхе… и так понял, что вы не простой авантюрист. Вы здесь сидите и наблюдаете за «головоглазами», а меня использовали, как своего агента.

— Вам трудно отказать в проницательности, Алехандро, — усмехнулся Педро, — попробуйте ещё догадаться, на кого я работаю.

— Ну-у-у…, вы работаете… — замялся тот, — и на кого?

— А вот для таких вещей и нужны пароли, дорогой друг. Или вы думаете, что я каждому первому встречному способен выложить, кто я такой, и чем занимаюсь?

— Но я же, не первый встречный, Педро!

— О да, вы нет! Вы гораздо страшнее. Вы отошли от меня на пару дней, будучи моим подручным, а вернулись назад уже завербованным агентом Службы Безопасности. Где уверенность, что ещё через пару дней, вы не превратитесь в агента, Верховного Назгула, например?

— Но, Педро! Это же полная чушь! Это же враги, я не могу с ними сотрудничать.

— Ах, Алекс, как часто в жизни случается, что друзья становятся врагами, а в стане врагов появляются союзники. Надеюсь, вы это поймёте, со временем. Ну, а теперь к делу. Сейчас вы подчиняетесь непосредственно мне, Василь Василич лично попросил меня об этом. Ну и, подсунул этот пароль. Надо полагать, из юмористических побуждений.

Педро взял Алекса под руку, и неспешно повёл его вдоль берега, вверх по ручью.

— По старой дружбе, дорогой Алехандро, без обиняков, начну прямо с главного — нам известно, что во время встречи с «головоглазами», вы имели контакт ещё с кое-кем. Позволительно ли мне будет думать, что это были, так называемы, «чёрные дроны»? Не спешите с ответом. Примите-ка лучше к сведению ещё такой аспект — ни руководство ДР, ни моё руководство, не собираются форсировать события. Иначе говоря, вам даётся полная свобода действий. Ну, или, почти полная. По нашим предположениям, эти «чёрные дроны» являются собственностью военного ведомства, и оно желает их возвращения, на законных на то основаниях. Но, к нашему счастью, там находятся достаточно благоразумные люди, и они считают возможным, дать вам право пойти на это сознательно. Я говорю «вам», поскольку мы предполагаем вашу с дронами тесную связь. Короче говоря, никто не хочет вреда вашим «чёрным» друзьям. Наоборот, все заинтересованы в их благополучном существовании. Вы улавливаете суть моих дополнений, дорогой друг?

Алекс остановился и глубоко задумался. Журчал на перекатах ручей, со стороны Шухарта продолжали доноситься всплески радостного веселья, а со стороны границы, не наблюдалось ни какой активности. Дело медленно клонилось к вечеру. Тусклое осеннее солнце грело несильно, временами вообще прячась за обрывками серых облаков. Он грустно вздохнул, и сказал:

— Понимаете, Педро, они мне доверяют, а я даже толком не знаю, кто они такие, и вообще, сколько их. Вроде трое. Я не знаю, где они находятся, почему они выбрали для связи именно меня, и вообще… Всё идёт, как-то очень сумбурно. Эта дурацкая бойня с «головоглазами» вообще всё запутала. Выходит, они готовы весь свой Удел бросить на убой, лишь бы не отдавать дронов ни кому. Я сейчас вообще путаюсь. Всё так изменилось… Вот, буквально недавно, мы с вами чудесно играли на Острове дронов, в интереснейшую и увлекательнейшую игру, и вдруг, всё стало так непросто… И я не знаю, что дальше делать, и как поступать.

— Очевидно, Алекс, поэтому меня и попросили, помочь вам во всём разобраться. Давайте вместе обдумаем возможные варианты дальнейшего развития событий. Ум хорошо, но два лучше, не так ли, благородный кабальеро?

— Алекс, курицын сын, ты, где там лазишь! Почему ты молчишь, о том, что в бою участвовал? А ну немедленно давай дрона сюда! Я гляну, как ты его там изуродовал!

Алекс чуть не выпал из кресла, голос Корчмаря гремел у него в ушах подобно весеннему грому. Вот оболтус — оставил включённой прямую связь! Надо будет впредь держать её выключенной. Хватит с меня и Куба, с его — «Предупреждаю — буду говорить…».

— Корчмарь, здравствуйте! Здравствуй, то есть. Ты не волнуйся, у дрона всё в порядке, я не пострадал, хотя другим много запчастей сегодня попортил. Я подойду… попозже, тогда и глянешь. Педро с пониманием смотрел на него.