То хладнокровие, что убийца проявил во время совершения преступления и последующем сокрытии следов, навело детективов на предположение о гораздо большей опытности разыскиваемого, нежели это представлялось ранее. Было ясно, что как минимум дважды этот человек пытался задушить свои жертвы (к счастью, оба раза неудачно). Теперь он довёл свой замысел до конца, но не потерял от этого голову, не запаниковал и не убежал поскорее вон из квартиры. Напротив, провёл на месте убийства ещё довольно много времени, наводя порядок и уничтожая следы собственного пребывания. Так может быть, этот человек и ранее уже проделывал такое, только преступления остались неизвестны по той причине, что место преступления оказалось скрупулёзно "подчищено" и смерть выглядела естественной?
Сотрудники правоохранительных органов провинции Онтарио, принимавшие участие в расследовании серии преступлений таинственного любителя ночных обысков. На фотографии слева: Роберт МакКэрон, начальник полиции города Гуэльфа в период 1965—1980 гг., активно содействовавший организации совместного с полицией Лондона расследования. В центре: детектив полиции Лондона Донован Эндрюс, привлекавшийся к оперативному обеспечению розыскных мероприятий. Справа: королевский прокурор Майкл Мартин, курировавший расследование на заключительном этапе, когда тому был придан статус особо важного. Произошло это весной 1977 г., после того, как выяснилось, что таинственный преступник не только совершает кражи из квартир, но и убивает находящихся там женщин.
Полиция Лондона обратилась к местным врачам с просьбой припомнить случаи подозрительных смертей за последние годы, о которых полиция не ставилась в известность. Были перечислены обстоятельства, сопутствующие таким случаям: женщина проживает одна в многоквартирном доме, непосредственная причина смерти неясна, но присутствует симптоматика удушения, возможно исчезновение из квартиры мелких вещей или предметов одежды, а также иные странности, обратившие на себя внимание родственников (передвинутая мебель, следы недавней уборки с использованием моющих средств и пр.). Поскольку было известно, что таинственный фетишист помимо Лондона орудовал также и в Гуэльфе, полиция этого города была поставлена в известность о возникшем предположении. Там тоже был проведён аналогичный опрос врачей.
И тут-то всплыла история, связанная со странной смертью Дорис Браун в августе 1974 г.
Теперь-то слова Лоры о странных обстоятельствах тех трагических событий попали на подготовленную почву. Полицейские были склонны поверить девушке в том, что время срабатывания будильника было сдвинуто на час позже, и проделала это вовсе не Дорис Браун. Балконная дверь была открыта – это Лора помнила совершенно точно, а эта деталь тоже "работала" в пользу версии о полночном убийце. Но если дела обстояли именно так, как рассказывала Лора, то получалось, что преступник начал свою криминальную деятельность ещё летом 1974 г., т.е. за два с половиной года до описываемых событий! А значит, он был гораздо опытнее, чем считали поначалу стражи закона.
Разумеется, внимание "законников" привлекло и убийство Дайаны Бейтц. Некоторые детали этого преступления вроде бы не соответствовали модели, присущей любителю ночных прогулок по балконам. Например, на кровати убитой ворохом были навалены одеяла, убийца даже вытащил запасные одеяла из платяного шкафа и бросил их на кровать – это мало походило на свойственную разыскиваемому преступнику склонность к порядку и чистоте. Но вот другие детали вполне, как будто бы, соответствовали (аккуратно вынесенные за порог спальни тапочки Дайаны, вымытая посуда, чистота в комнатах и т.п.).
После анализа всех "за" и "против" правоохранители решили, что случаи смерти Дорис Брайн и убийства Дайаны Бейтц могут быть отнесены на счёт разыскиваемого преступника. Подобное решение означало, что этот человек не только вор и насильник, но и убийца с неопределенным на тот момент числом жертв. Что сразу же перевело расследование в категорию особо важных и приоритетных в масштабах всей провинции Онтарио. Курировать розыск преступника взялся Королевский прокурор Майкл Мартин, занимавшийся в те годы самыми серьёзными уголовными делами, в т.ч. связанными с расследованием заказных убийств, похищений людей и пр. Подключение чиновника столь высокого ранга к розыску преступника означало как повышение статуса расследования, так и выделение под него практически неограниченных ресурсов.
При попытке вычленить узловые моменты поведенческой модели преступника бросались в глаза следующие характерные для неё (т.е. модели) элементы:
– сексуальный мотив всех эпизодов проникновений в квартиры и убийств. Даже в тех случаях, когда преступник не убивал и не пытался изнасиловать жертву, он влезал в ящики с её нижним бельём, осматривал содержимое и что-то уносил с собою.
– склонность к тяжёлым сексуальным извращениям. Убийца демонстрировал черты некрофила (т.к. совершал половые акты с трупами) и фетишиста (т.к. интересовался женским бельём и похищал понравившиеся ему вещи).
– единообразный способ умерщвления жертв: душение с использованием подушки, которое иногда дополнялось душением руками (видимо, в тех случаях, когда жертва долго не умирала и требовалось ускорить этот процесс).
– преступник демонстрирует редкостную способность проникать в труднодоступные места, порой делая это с немалым риском для жизни. Преступник хладнокровен, выдержан, отлично контролирует эмоции, кроме того, он находится в прекрасной физической форме.
– одержимость чистотой и порядком заставляет преступника затрачивать немало времени на уборку места преступления, что связано с немалым риском разоблачения (может появиться кто-то из родственников жертвы, внимание соседей могут привлечь странные звуки и пр.). Тем не менее, убийца не в силах преодолеть свою потребность оставить после себя упорядоченное место преступления. По-видимому, эта поведенческая черта должна как-то проявляться и в повседневной жизни, поскольку трудно представить, чтобы такой человек мог быть неряшлив и нечистоплотен в быту.
– криминальный почерк преступника демонстрирует постепенную эволюцию в сторону усложнения, что характерно для многоэпизодных преступлений с неочевидным мотивом. Убийца проводит всё больше времени на месте совершения преступления, он стал вытаскивать женщин из кровати и душить их на полу, а затем возвращать тела обратно в кровать и т. п. При этом преступник предусмотрительно выбросил похищенные из квартиры одной из жертв вещи в мусорный бак, сообразив, что их обнаружение при обыске приведёт к его безусловному разоблачению. Преступник явно набирался опыта и, как свидетельствует полицейская практика, это означало, что жестокость злоумышленника в каждом следующем эпизоде будет только возрастать.
При этом обращало на себя внимание резкое изменение манеры поведения разыскиваемого на месте преступления. В некоторых случаях он действовал очень аккуратно, бесшумно, явно опасаясь разбудить хозяйку, и не предпринимал попытки совершить с нею половой акт. В двух случаях он рискнул совершить половой акт, но сразу же бежал, стоило только женщине закричать. Т.е. в этих случаях преступник явно не рассчитывал использовать свою силу для подавления способности жертвы к сопротивлению. Но зато в двух случаях (Браун и Бейтц) преступник решился на убийство, причём действовал настолько быстро и эффективно, что даже спавшая за стенкой дочь Дорис Браун ничего не услышала. Чем можно было объяснить столь странный разброс в поведении?
Самый очевидный ответ сводился к тому, что преступник является наркоманом и причуды его поведения обусловлены употреблением (либо наоборот, неупотреблением) тех или иных наркотиков. Устойчивая наркотическая зависимость являлась важным ориентирующим розыск параметром, и теоретически эта деталь могла бы сильно облегчить распознание преступника. Теперь полицейские считали, что искать надо не просто хорошего спортсмена-гимнаста, артиста цирка или каскадёра, но и наркомана, профессиональная карьера которого, возможно, пострадала как раз из-за приёма наркотиков. Все эти соображения звучали вполне разумно, но, как показал дальнейший ход событий, они оказались на поверку совершенно ошибочны.
