Он думал о предстоящей аудиенции в Авиньоне перед Святым Престолом (прим.автора – В эти времена резиденция Папы была не в Риме, а в Авиньоне). Давно уже из разных мест Европы к нему в замок Тампль стекалась информация в виде донесений от братьев по Ордену, из которых явствовало, что новый Папа Римский практически уже открыто выражает недовольство деятельностью храмовников. Приближенные к Святому Престолу служители Церкви – часто грубили братьям Ордена, делали попытки обвинить в ереси и недвусмысленно намекали на то, что союз Папы Климента и французского короля Филиппа Красивого – вскорости выйдет боком для рыцарей Ордена Храма и их сподвижников. Зависть и жадность сквозила во всех этих нападках со стороны отдельных служителей Церкви на Великий Орден. Поэтому и предстоящая в Авиньоне у Папы аудиенция, – не сулила ничего хорошего, как для всего Ордена, так и для него – Великого Магистра – Жака де Молея, коим и являлся этот высокий седой мужчина с крестом на шее, мечом на поясе, склонившийся над столом с пергаментами…
Думы его были тяжелыми и беспокойными. Он понимал, что французский король набрал большую политическую и военную силу в своей стране и в Европе. Филипп добился победы на севере Европы над фландрийцами и, поговаривают, что смерть Папы Бонифация – тоже дело рук французского короля, естественно – не самого его лично, но его лазутчиков. Давненько он уже зарится на богатства храмовников и жаждет овладеть ими. Для этого он и протолкнул всеми правдами и неправдами на Святой Престол своего ставленника – послушного ему, Филиппу Красивому, папу Климента V. Естественно, что теперь от Папы Римского ожидать каких-либо благодеяний – не стоит. Скорее – наоборот, он опять будет требовать объединения Ордена Храма с подвластным ему Орденом Госпитальеров. А по сему – нужно быть заранее готовым, чтобы принять возможный удар или происки со стороны этого главенствующего тандема между Церковью в лице Папы и Светской властью в лице французского короля.
Хорошо, что есть ещё верные друзья по Великому Походу, которые всегда готовы подставить своё плечо братьям по вере. В случае чего-либо, можно всегда получить поддержку у брата Зигфрида фон Фойштвангена – Великого Магистра Тевтонов, который хоть и верен Святому Престолу, но тоже недолюбливает французского короля. Жаль, только, что верные друзья находятся вдалеке от Франции. Но всё же – это лучше, чем совсем ничего. Тем более, что около года тому назад после отъезда Жака де Молея с Кипра во Францию – по дороге он заехал в Венецию, и в этом приморском городе произошла дружеская встреча и совместная месса с братом Зигфридом, после которой они наедине смогли обсудить текущие проблемы обоих Орденов и обговорить различные аспекты европейских политических интриг, угроз с востока от узкоглазых мунгалов и кочевников – ордынцев, подобравшихся к задворкам Европы, и вопросов, связанных со служением Святой Церкви. Брат Зигфрид высказал мысль о том, что его Орден хочет перенести резиденцию на север из Венеции, так как в Италии стало невыносимо от засилья папских лазутчиков и постоянного попрошайничества со стороны различных монарших особ. Так же Магистр Зигфрид высказал обеспокоенность успехами орд мунгальских кочевников, которые смогли покорить часть славянских земель и подойти к границам Римской Империи. После долгих бесед и размышлений оба Верховных Магистра поклялись на своих мечах в братской верности и во взаимопомощи друг другу. Поэтому – в случае посягательств со стороны этого французского наглеца, – можно было рассчитывать на то, что часть самого значимого и ценного имущества Ордена можно было бы укрыть у рыцарей Святой Девы – у тевтонов…
Раздался лёгкий шорох и тихий скрип открывающейся входной двери. Магистр оторвал свой взгляд от пергаментов и повернулся на звук шагов. В зал вошел рыцарь возраста примерно одинакового с Верховным Магистром и в одеянии, практически не отличающемся от того, в которое был одет хозяин замка, только, в отличии от него, на ногах у вошедшего ещё были высокие кожаные сапоги с серебряными шпорами. Вошедший остановился возле дверей, перекрестился на висевшее над камином каменное распятие и склонил голову в почтительном поклоне.
– Что тебе, Андре? – спросил Жак де Молей.
– Прибыл гонец с Кипра с посланием к Верховному Магистру, Мессир!
– Андре, прошу, не называй меня Мессиром. Мы же братья! Называй меня просто: Жак… Ну а где же гонец?
– Он в отдельной тайной комнате. Прибыл с сопровождающими ночью, и я подумал, что было бы лучше, если бы его никто не видел.
– Да, – ты правильно поступил. Приведи его ко мне, но – скрытно, что бы не видела челядь и послушники.
– Слушаюсь… Мессир!
Рыцарь поклонился, развернулся и вышел из помещения.
Магистр укоризненно покачал головой в след своему помощнику. Никак он не мог отучить его от обращения к себе непонятным титулом Мессир, которым постоянно обращался к нему верный Андре. Но в глубине души он прощал ему это мелкое ослушание. С Андре их связывала давняя дружба, участие в походах и в сражениях. Жак де Молей был уверен в честности и преданности этого старого рыцаря и любил его искренне как брата. Андре Вернон платил ему тем же и понимал желания и настроение своего старшего товарища с полуслова. В Орденском братстве Вернон состоял не один десяток лет. И пришел он в Орден из старой дворянской семьи, в которой он был младшим сыном старого французского барона Гийома Вернона. И именно то, что Андре был младшим сыном и в наследовании титула и баронства не мог претендовать на роль главы рода Вернон, – обусловило его вступление в Орден и посвящение себя служению Церкви…
Прошло несколько минут. В противоположном темном углу комнаты раздался лёгкий шорох, откинулся нижний край висевшего на стене широкого гобелена и часть этой стены бесшумно сдвинулась в сторону. Из открывшегося проёма вышли два человека. Один был рыцарь Андре, а второй был, по всей видимости, – посланник. Этот второй тоже был рыцарем. Был он гораздо моложе, чем сопровождающий его Вернон. На вид ему было около тридцати лет. Одет он был практически так же, как и Андре, и у него был нарисован такой же крест на одежде, как и у рыцарей Ордена Храма. Сбоку тоже висел длинный меч с рукоятью в виде креста. Рыцарь сперва перекрестился, обратив свой взор на распятие, а после этого подошел к Великому Магистру и преклонил перед ним на колено.
– Благословите меня, Ваша светлость!
Жак де Молей перекрестил рыцаря и произнес:
– А-а-а! Какая встреча – брат Эмиль!? Встань Брат! Рад приветствовать тебя в нашем доме в этой стране! Ну – рассказывай скорее, какие вести ты принёс нам от наших братьев по вере? Всё ли ладно в нашей обители на острове? Не беспокоят ли набеги и вылазки сарацинов? А то уже больше года прошло с того времени, как я покинул Кипр и приехал в эту забытую Богом страну…
– Хвала Господу нашему Иисусу Христу! Всё вроде бы нормально. В крепости братия жива и здорова. Были недолгие болезни у некоторых братьев, но благополучно миновали. Сарацины и пираты особо не беспокоили. Да и мы всегда начеку. Вот – у меня письма обо всём с Кипра Верховному Магистру…
С этими словами рыцарь Эмиль де Руа снял с плеча кожаную сумку, извлёк из неё круглую, длинную коробку для свитков писем и передал де Молею.
– Здесь различные новости с острова, отчеты по средствам, по тратам, по доходам. Так же здесь различные прошения и ходатайства. Но самая главная новость – будет сказана мною отдельно и с глазу на глаз с Вами, Ваша Светлость!
– Можешь говорить при брате Андре, – у меня нет от него секретов – ответил Верховный Магистр.
– Воля Ваша, произнёс рыцарь – посланник. После этого он снял с пояса меч и отвинтил разборную крестообразную рукоятку. Из полости внутри рукояти он извлёк скатанный в небольшой рулон тонкий пергаментный свиток с небольшой сургучовой печатью и передал его Главному Рыцарю Ордена.
– Ваша Светлость, – продолжил рыцарь. – По дороге в Тампль я, как мне было приказано руководством братьев нашего Святого Ордена на Кипре, я проехал через Венецию. Там я тайно встречался с нашими братьями по вере – рыцарями Ордена Святой Девы – доблестными тевтонами. Меня там принял с истинно дружескими помыслами и братской любовью Верховный Магистр их Ордена. Он, зная кто я есть, и что я следую к Вам, – поведал мне невероятную информацию, при этом взяв с меня клятву на Кресте, что я точь-в-точь передам её Вам по прибытии в Тампль. Эту информацию он подкрепил секретным письмом, которое просил беречь пуще зеницы своего ока и так же передать его Вам из рук в руки. Секретность письма обусловлена и тем, что попади оно в руки недругов – несдобровать было бы и братьям Ордена Святой Девы.
