– Довольно. Важное не забываете?

– Нет.

– Синюшные припадки?

– Я не синею, при обмороках бледнеют, но не при прослушивании музыки, – Она о нем не заботилась, говоря «эпи-припадок», а не «эпи-приступ». Об этом Роману прожужжал уши прошлый специалист по эпилепсии. Анна Матвеевна намерено искажала им написанное. Она приставала к нему платно и, его не щадила.

– Ясно. МРТ у вас нет?

– Нет.

– Металл в теле?

– Металл? – У Романа поползла вверх бровь.

– В вас есть протезы в теле, кардиостимулятор, инсулиновая помпа, дифибриллятор? – Задала она вопрос по-другому.

– Во мне нет протезов или чего бы то ни было.

– Волшебно, – Две минуты она наслаждалась чаем в тишине. В воздухе поигрывала пяткой, чертя рисунок ногой под столом. Не спрашивая об ее вердиктe, Роман нашел ее определение: удивительная. Никто из скопа посетивших его врачей, не был на нее похож. У Романа создавалось впечатление, что медноволосая врач пришла к нему из сказки. Ее уточняющие вопросы были сказочные. Она допила чай. Отставила чашку:

– Снимайте крестик с шеи, одежду брать без металла. Вы стриженный – хорошо, с мужскими патлами вечно истерика. Никаких электронных приборов, беруш, макияжа, лака, прекращайте свои таблетки на время анализов. Если возьмете спортивный костюм или махровые тапочки, санитарки вас съедят, – Роман хотел спросить, зачем она собралась его побрить, как Анна Матвеевна по телефону набрала диспетчерскую, озвучила диагноз как «подозрение на инсульт» и продиктовала наряду врача Ожегова из скорой его адрес.

Вторым шагом перезвонила кому-то другому на громкой связи:

– Бузинкова, звони любимому архаровцу-виконту, пусть к ночи организует братцу литературу в девятнадцатом нейрохирургическом отделении Боткинской.

– Госпитализируешь? Почему в «Блохина» не хочешь?

– Рано и думаю не то. В направлении на операцию пишу Cito. Кровоизлияний графских мне не доставало. Сдает анализы экстренно. Красная зона. Дам команду квотной комиссии. МРТ головы с контрастом, лобная доля тщательно, дуплексное сканирование головы, проследить метастазы МРТ спины с контрастом, общий анализ и биохимию крови граф делает платно для скорости в КДЦ, а то засуну в список на май, ему бы к лучшему попасть к нам в последнюю неделю апреля. Электроэнцефалография по операции и химия по биопсии. Идиоты, но Демидов порадуется. Положу Павлуше товарища, – Псевдограф Шереметев сидел с открытым ртом. Медноволосая Анна Матвеевна мстила за упоминание цвета ее волос с размахом. А ведь он ни словом не обмолвился об инквизиторах и сатане.

– Ожегов?

Врач тряхнула волосами:

– Игорь Павлович, родимый. Надеюсь, из молодого каппера профильные знания не выветрились. Процесс пошел. Можете стартовать собирать вещи, – она оглянулась на Романа, – отключилась в лучших традициях рыжей пройдохи.

– Вы не хотели спросить у меня согласия? У меня инсульт?

– Я сказала «подозрение на инсульт». Вы его дождетесь. Ваше согласие, если я попаду под статью «неоказание помощи» никому не понадобится. Пара слов о вашей печени?

– У меня здоровая печень.

– Собирайтесь. Мне надо чтобы вас быстренько госпитализировали, и вы быстренько сделали исследования. С Павлушей подружитесь.

– Я не против, но объясните мне почему вы кладете меня в больницу.

– Анализы до четырех успеете сделать. На исследования тысяч сорок рублей с собой. Ваш брат говорил, это не проблема.

– Не проблема. Чем я болею?

– Не гадаю на кофейной гуще. Сделайте обследование, узнаем, – Она потянулась как кошечка с довольным выражением лица. Она знала, чем он заболел.

– Мне сказали, что с моей формой эпилепсии не госпитализируют, – Роман не знал, как прервать ее молчание, и внутри у него зародилось желание как-нибудь ее обозвать: ведьмой или рыжей язвой, знающей что с ним, творилось. Ехать в больницу, если он хотел прекращения ежедневного утренней рвоты, было неизбежно. Он постарался взять себя в руки:

– Мне об эпилепсии сказали психиатр и двенадцать его коллег.

– Тридцать лет назад эпилепсия взаправду считалась «падучей», проявляющимся в предрасположенности организма к судорожным приступам. Заболевание лечили психиатры. По резолюции две тысячи двадцатого года всемирной организации здравоохранения эпилепсия хроническое расстройство нейронов коры головного мозга.

– Меня рвет от ошибки в нейронах коры головного мозга?

– Для ответа на ваш вопрос сделаете МРТ. Сомневаюсь.

– Вы считаете они ошиблись?

– Для фокальной лобной или височной эпилепсии помимо судорожных припадков характерны амнезия и нервно-психические нарушения. Вы в квадрат двадцать пять возводите, бегло умножаете. Говорите здраво, на меня не кинулись, два чая сами заварили. Спровоцировать приступ эпилепсии при некоторых её видах может дефицит сна, приём алкоголя, гипервентиляция, сенсорные или чувственные стимулы: мигающий свет, изменения температуры, громкие звуки. Либо вы мне лжете о работе на компьютере, либо должны втихомолку корчится в припадках. Как у вас проявляется аура?

Роман в шоке заморгал:

– Анна Матвеевна, я вам не лгу. Какая аура?

– Ваша чертова дюжина экспертов. Аура – ощущения перед эпилептическим приступом: мерцание, световые зигзаги, вспышки в поле зрения чаще всего для лобной доли. Навскидку, вкусовые, слуховые аномалии, сужение поля зрения, смена эмоций, покалывание конечностей, специфические запахи, дежавю. Роман, знаете, чем отличается обморок от приступа эпилепсии? При обмороке бледность обязательна, при эпилептическом припадке вместо нее цианоз – посинение от скопления темной, венозной крови, насыщенной углекислым газом, в капиллярах кожи или слизистых оболочках, или гиперемия на лице – покраснение кожи от сильного эмоционального перенапряжения.

– Я не краснею и не синею. Ничего из вышеперечисленного у меня нет. Тошнота и головная боль.

– Бинго! Критическое мышление вы не утратили. Интеллект сохранили. Пена изо рта вызвана спазмами мышц гортани и дыхательных путей, а рвота – рефлекторное извержение содержимого желудка через рот. У вас лобный эпилептический синдром. Отсюда сокращение мышц, вытягивание ваших ног при ходьбе, обмороки с закатыванием глаз, обонятельные галлюцинации.

– Я сдам анализы. Вы без них знаете, что со мной.

– Ясновидцев – впрочем, как и очевидцев – во все века сжигали люди на кострах. Анализы сдают и пересдают. Одни мои пациенты, услышав диагноз, с крыш бросаются, вторые бояться и отказываются лечиться, третьи врут, как будто проблема рассосется, четвертые обвиняют в бесчеловечности и клеймят во всех грехах, пятые обещают меня зарезать, шестым конечность ампутирую и выводить из ступора приходится, последние, маленькая толика говорят спасибо. Семь смертных грехов и семь мирских добродетелей. Видите, как мне живется интересно? Из какой вы категории?

– Анна Матвеевна, я вменяемый. Я на самом деле устал от нескончаемых докторов. Я боюсь мне не излечится. Мой младший брат Мишка бьется, но я думаю напрасно. Мне не хочется его разочаровывать и тревожить, как они будут без меня, но это… Скажите мне пожалуйста, ваше предварительное мнение.

– Могу и не предварительное. Классические симптомы опухоли головного мозга рвота и головная боль. Обычно за ней наблюдают в динамике. На фоне увеличения опухоли часто наблюдаются эпилептические припадки. У семи процентов взрослых эпилептический статус обусловлен опухолями головного мозга, а эпилептический статус при эпилепсии связан со смертностью. В тоже время дайте богу шанс, симптоматическая эпилепсия при заболевании мозга, вторична, не оказывает опасного влияния на психику и умственные способности, и обратима при соблюдении оных условий.

– У меня рак?

– Разбежались без МРТ и анализа клетки опухоли. В семидесяти процентах ваши симптомы соответствуют глиоме низкой степени злокачественности. Не пугайтесь, это доброкачественная опухоль. Плохо то, что она имеет единственный признак рака, атипию клеток. Если она увеличится или переродится, то придется говорить о раке центральной нервной системы. Коли хотите наступать на пятку, у вас нет времени. Отдельно делать биопсию и наблюдать я вам не советую. Сделать МРТ, сканирование и вырезать. Пройти химию во избежание по протоколу. К слову, ваш образ жизни не виноват, глиома образуется от мутации клеток, а не – непотребств.