– Чудеса, что ли, после смерти творит?

– Да нет… при жизни творила.

– Чудеса?

– Глупости она творила, – снова скривил губы Эйвон. – Один только приют для прокажённых чего стоит. Мало того, что чума тут прошлась, так ещё прокажённых не хватало!

– Ну, с таким братом и с таким приданым леди Адела могла чудить как ей заблагорассудится. Вот она и чудила – сначала возжелала стать баронессой Сканлон, а потом передумала и в святые подалась…

– Байл! Не святотатствуй.

– Но её впрямь… ладно, ладно, Эйвон. Умолкаю.

Они подъехали ближе к часовне и Дэсбелл заметил возле небольшую пристань, выглядящую заброшенной.

– Здесь же, вроде, переправа была.

– Была, – кивнул Эйвон. – Теперь её перенесли выше по реке.

– Чтобы не мешала уединению этого места. – Байл перехватил взгляд Эйвона и покачал головой. – Нет, история впрямь грустная.

– Это про сорвавшийся паром? – Дэсбелл поднял голову на кружащихся в небе ворон. – Слышал её.

– Ой, да кто её здесь не слышал? А кое-кто даже видел, как паром уплывал. И ведь никому даже в голову не пришло, что может случиться что-то плохое! С той стороны реки баронская свита была, с этой Хенсли должен был паром встречать.

– Хенсли… – Дэсбелл задумался. – Где-то я это имя уже слышал… забыл.

– Он был женат на мистрисс Комине, первой красавице местной. Вот её-то точно не забудешь, если увидишь! Я не понимаю, как можно было оставить такую женщину, да ещё почти сразу после свадьбы… Или он тоже леди Аделу почитал за святую, а она чуть ли не на глазах у него…

– Байл!

– Прости, Эйвон. Я помню, что он был твоим другом. И ничего плохого не говорю о нём, между прочим. Та трагедия на многих подействовала. Я же помню, как эту часовню строили, на пожертвования. Они просто градом сыпались, так леди Аделу в округе любили. И странно так всё случилось Подумать только – разбойники… На этом берегу на них ни до, ни после никто не нарывался. И сэр Джеймс приказал все леса частым гребнем прочесать, всё напрасно.

– Ага, стали бы они ждать, когда их перевешают! – хмыкнул Эйвон. – Одно дело какого-нибудь фермера ограбить, и совсем другое – на самого барона Грэйди напасть… Ладно хватит уже о грустном. Поехали быстрее в трактир, иначе я в ледяной столб превращусь.

Когда троица подъезжала к трактиру, Дэсбелл заметил во дворе уже виденную им однажды скромную карету, возле которой возился хмурый кучер, проверяя упряжь. Байл заговорщицки подмигнул:

– Вот это удача! Сейчас увидишь первую красавицу нашу, мистрисс Комину. Ради неё сам лорд Дэсмонд расторг помолвку, да не с кем-нибудь, а с дочерью барона Сканлона! Бедняжка из-за этого, говорят, в монастырь собралась. Как барон его шпагой не проткнул, непонятно… Хотя, может, проткнёт ещё.

– Хочешь сказать, что лорд готов жениться на простолюдинке? – удивлённо взглянул на него Дэсбелл, спешиваясь и бросая поводья выскочившему из дверей трактира Джону.

– Ну, может, и не жениться… – Байл пожал плечами. – Хотя, она ведь не простолюдинка. Хенсли прежде, чем сделать вдовой, сделал её дворянкой.

– Байл, сколько тебя знаю, столько же удивляюсь – как тебя самого шпагой не проткнули! – поморщился Эйвон, отдавая поводья своего коня слуге.

Дэсбелл с удовлетворением заметил лёгкую зависть в глазах своих новых приятелей, проводивших взглядом Джона, заводящего Гнедого в конюшню. Конь, о котором не слишком богатые дворяне могли только мечтать, и вышколенный, изысканного вида слуга… Так, пожалуй, никто и не вспомнит о его собственном крестьянском происхождении. Только бы Агнес на глаза им не попадалась…

Войдя в трактир, Дэсбелл увидел сидящую возле очага мистрисс Комину, греющую руки о чашку с подогретым вином. Хоть она была закутана в тёплый, отороченный мехом плащ, но даже его тяжёлые складки не могли скрыть грациозной позы.

На счастье Дэсбелла, Эйвон впрямь оказался другом её покойного мужа, поэтому знакомство получилось вполне непринуждённым. Впрочем, до того лишь момента, пока Эйвон, обменявшись с мистрисс Коминой несколькими ничего не значащими фразами, не оставил их с Дэсбеллом, сев за стол к ждущему его Байлу.

Дэсбеллу, в его бурной жизни, приходилось порой не только изображать из себя дворянина, но даже пользоваться вниманиям благородных леди. Немного старания, и его манеры обретали изящество, а из речи исчезали простонародные словечки. И от дочери фермера и вдовы захудалого дворянина он уж точно не ожидал такого высокомерия. Направленный на него взгляд мистрисс Комины был не теплее завывавшего снаружи северного ветра.

– Надеюсь, вы не считаете себя обязанным стоять передо мной и пытаться вести светскую беседу потому лишь, что нелепая случайность заставила мессира Эйвона представить нас друг другу?

– Мне эта случайность показалась счастливой. Жаль, что для вас она – всего лишь нелепость.

– Вы правы. Не нелепость. Оскорбительность.

– Госпожа моя, вы заставляете меня теряться в догадках.

Дэсбелл слегка поклонился, впрямь не понимая, чем мог вызвать такое раздражение.

– Теряться в догадках? – Красивые губы изогнулись в злом презрении. – Будь у вас хоть капля совести, догадаться было бы гораздо проще. Что, кроме оскорбления, можно почувствовать в присутствии мужчины, бросающего жену сразу после свадьбы? Опозоренной, без средств, без надежды на семейную жизнь, без поддержки, обрекая её на одиночество и косые взгляды… Вы не думали, что быть оставленной мужем – это позор? Или, может, вы полагали, что плачь несчастной крестьянки из этой деревни не достиг ушей моей прислуги?

– Вы так добры, госпожа, что посочувствовали моей жене? Или я вам вашего мужа напомнил?

Дэсбелл сознавал дерзость своего вопроса и ожидал даже пощёчины, но мистрисс Комина всего лишь рывком поднялась, отставив в сторону чашку.

– Может быть. Негодяи все одинаковы. Думаю, упряжь готова, идём, Рут.

И, махнув нахохленной служанке, показавшейся Дэсбеллу смутно знакомой, она быстрым шагом направилась к выходу. Дэсбелл задумчиво смотрел вслед удаляющимся женщинам. И если брошенный напоследок в его сторону взгляд мистрисс Комины напоминал пригоршню снега, то встретившись глазами со стоящей в стороне Мерил, Дэсбеллу показалось, что ему за пазуху насыпали раскалённых углей…

* * *

Дэсбелл сосредоточенно смотрел в пустую кружку, перекатывая во рту соломинку. Сидящий напротив Джон потягивал пиво и не без ехидства пытался представить, что думают о нём слуги недавно уехавших егерей. Наверняка завидуют его привилегированному положению, ведь вряд ли их господа сажают слуг за свой стол, да ещё ведут с ними приятельские беседы. К тому же Дэсбелл, несмотря на крестьянское происхождение, выглядел – во многом стараниями Джона! – гораздо изящнее того же Эйвона, не говоря уж о его помощнике. Только бы Агнес на глаза лишний раз не попадалась. Не пара она его красавцу-господину, ой, не пара…

– Джон! – отвлёк его от приятных мыслей Дэсбелл. – Вот скажи мне, как долго способна злиться женщина?

– Ой, да что ж вы, господин, Евину породу не знаете? – Джон даже рассмеялся. – Уж что-что, а злиться они умеют!

– Нет, ну… – Дэсбелл отодвинул пустую кружку и замолчал, потому что к столу подошла Мерил, принёсшая ещё пива. Словно в подтверждение слов Джона, трактирщица выглядела раздосадованной. Молча расставив полные кружки и забрав пустые, она наградила Дэсбелла уничижительным взглядом и удалилась, гордо вскинув голову.

– Джон, я вот про что. Если женщина овдовела аж три года назад, а сейчас надеется на новый брак, да такой… с прежним-то не сравнить! Ей радоваться надо, что первый муж сделал её дворянкой и освободил дорогу следующему. Вон, Мерил – год назад овдовела, получила трактир в наследство, и печальной не выглядит.

– Так, может… – Джон потёр виски чувствуя, что в голове уже шумит. – Может, мистрисс Комина не зря на вас так взъелась? Я имею в виду, может неспроста она вас со своим мужем сравнила? Вдруг он тоже, как и вы… ну, вернулся не ко времени? Так ведь новый брак с лордом может полететь ко всем чертям…