— Ну, я же объяснил.

— Да ну? Правда? Так это все, что ты мне тут наговорил, это объяснения сегодняшних событий?

— Ну да.

— Как хорошо ты объясняешь! Я понимаю просто с полуслова.

— Ну, раз ты все поняла, значит, мы можем ехать дальше.

— Ну, конечно! Какой разговор?

— У тебя какой-то странный тон.

— Да ну, тебе просто кажется.

Все сели на коней и Кинар дал сигнал двигаться дальше. Анна ехала в середине всей процессии и, оборачиваясь, она замечала взгляды мужчин, которые отворачивались, стоило ей только посмотреть в их сторону.

— Если я не сошла с ума и это все не плод моего больного воображения, то тогда я скоро точно сойду.

— Что ты сказала?

Она не заметила, как к ней подъехал Заиг, и вздрогнула от неожиданности.

— Разве можно так пугать?!

— Ты не ответила на мой вопрос.

— На какой вопрос? Я не расслышала.

— Я спросил, что ты только что говорила.

— Я спросила, какой вопрос ты мне задал.

— До этого ты говорила что-то, когда я к тебе только подъехал.

— Да ничего я не говорила.

— Ну, я же слышал, что ты что-то говорила, но я не расслышал, что именно.

— Тебе послышалось.

Заиг посмотрел на нее оценивающим взглядом и отвернулся, направляя своего скакуна обратно.

Анна снова стала смотреть по сторонам, перестав обращать внимание на взгляды, которые на нее бросали, ведь ей было не вновь игнорировать взгляды, да и слова, которые говорили за спиной нарочито громким голосом.

Пейзаж был повсюду один и тот же: высокие деревья без вида их макушек, ведь они так переплелись в своих ветвях, что выше, чем на 17 футов в высоту невозможно было ничего рассмотреть, и только еле заметные лучи солнца пробивались сквозь ветви. Анна только сейчас заметила, что стоял полумрак. Муж, конечно, всегда удивлялся ее способности видеть в темноте, и сейчас она все прекрасно различала, прямо как днем, но и сама была немало этим удивлена.

Все ехали молча, с ней больше никто не пытался заговорить, и Анне казалось, что эта «дорога» никогда не закончится. Через несколько часов начало темнеть, она заметила это по тому, что солнечных лучей, которые играли на листьях, становилось все меньше и в скором времени они совсем исчезли, хотя она видела ничуть не хуже, чем до этого. Всадники, ехавшие впереди, перешли с легкого галопа на шаг.

Анна направила своего скакуна к Кинару.

— Мы еще долго будем ехать?

— До стоянки осталось немного.

Через полчаса по Анниному представлению времени, они выехали на лужайку. Она почувствовала запах ила и сырости и поняла, что рядом должна быть вода.

— Если я не ошибаюсь, то здесь где-то рядом есть источник воды?

— Рядом Ландо.

— Я никогда о нем не слышала.

— Это и неудивительно, ведь катаны редко бывают в этой части леса.

— Опять старая песня. Ну сколько можно повторять, я никакая не катанка, и вам это прекрасно известно, так что хватит. Лучше скажи мне, а искупаться там можно.

Кинар посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Что я опять сказала?

— Ты хочешь искупаться в Ландо.

— Ну, если конечно там достаточно глубоко, а не по колено, то я бы с удовольствием там поплавала, ну на крайний случай просто ополоснулась.

— ПОПЛАВАЛА?

— Ну да, знаешь: ложишься на воду, ногами и руками работаешь в ту сторону, в которую хочешь поплыть.

— Я умею плавать.

— Тогда какие проблемы могут быть с плаваньем.

— Ты хочешь поплавать в Ландо?!

— Ну да, я ведь тебе только что сказала об этом.

— Ну-у-у, это же Ландо!

— И что?

Кинар долго смотрел на Анну, как будто проверяя, пошутила она над ним, или сказала все всерьез.

— Хорошо, я посмотрю, спокойно ли там, после того как мы разобьем лагерь.

Он отвернулся и пошел в сторону будущего лагеря, размышляя обо всем, что произошло за сегодняшний день и с каждым шагом становилось все более невероятным то, что женщина, которую они везут в Ар паучини, действительно является катанкой.

Анна смотрела, как слаженно разбивается лагерь: каждый делал свою работу, не мешая другому и не спрашивая, что дальше делать, когда закончат ее, а принимался за следующее дело, как будто именно его оно и ждало.

«Наверное, не первый раз этим занимаются или это заранее отрепетированная сцена, но что-то с каждой минутой, проведенной здесь и в их обществе, мне кажется, что это не так. Стоп, нельзя поддаваться эмоциям, думай рационально, иначе можно просто свихнуться».

Но от размышлений Анну оторвал Заиг, которого она заметила шедшего с компанией из трех человек в ее направлении, изобразив на лице улыбку, она процедила сквозь зубы:

— Принесла нечистая.

— Ты будешь готовить еду.

— Правда? А я и не знала.

— Конечно, не знала, я ведь тебе только что об этом сказал.

Хотя меня, конечно, не назовешь великим шеф-поваром, но приготовленные мною блюда можно назвать достаточно сносными. Но готовить моим же похитителям — это уже слишком, даже для меня.

— Да, а-а-а… Понимаешь, тут возникает одна проблема, такая незначительная, видишь ли, я не умею готовить.

— Ты врешь, все женщины умеют готовить.

— Ну, а я не умею, да к тому же мой вечер уже занят, так что извините, мальчики.

С этими словами, она развернулась и пошла к костру, где находился Кинар с остальными мужчинами. Она уходила, как королева, восходящая на престол и при этом надоедливые мошки, суетившиеся вокруг нее, были отогнаны взмахом ее королевской ручки, но одна надоедливая мошка, которая хотя и была обескуражена поведением королевской особы, назойливо продолжала свое преследование.

— Чем ты можешь быть занята?

— Она хочет искупаться в Ландо.

Сказать, что Заиг изумился после слов Кинара, все равно, что ничего не сказать. Он стоял, разевая рот и не говоря ни слова, как рыба, выброшенная на берег.

Через несколько минут к нему вернулась способность говорить.

— Ты что, тоже стал инкалом? Я не знал что это заразно. Ты хоть понимаешь что это ЛАН-ДО.

— Успокойся, это не престало воинам. Сейчас спящее время, так что нечего беспокоится.

— Я, конечно, дико извиняюсь, за то, что прерываю вашу душевную беседу, но мы, может быть, пойдем на озеро, а там вы можете продолжить, пока я буду купаться.