Annotation
Это ВТОРАЯ ЧАСТЬ многожанрового романа-путешествия по мирам автора с отчаянным желанием найти «своих», созвучных по духу. Вся «Сага белых ворон» охватывает 36 лет, действие второй книги, «Обретение стаи», идет с 1987 по 2000 годы. Окончив университет, Торик начинает работать программистом. Экономический и духовный кризис 90-х служит колоритным фоном для событий его личной жизни, встреч и расставаний с подругами, кризисов взросления и неизбежной переоценки ценностей. Вокруг работы над прибором к Торику постепенно «притягиваются» друзья и единомышленники, такие же белые вороны. Они вместе ищут разгадку сложного физического явления, пытаются осознать открывшиеся новые реальности, движутся наощупь, поскольку до них туда еще никто не ходил. Так что же все-таки происходит в этих электрических погружениях?
Читается легко, написано с нежностью и легкой ностальгией ))
Обретение стаи
Глава 1. Первая работа
Глава 2. Взгляд со стороны
Глава 3. Взлеты и падения
Глава 4. Научный рай
Глава 5. Находки и потери
Глава 6. Ветер перемен
Глава 7. Агония
Глава 8. Спектрум
Глава 9. Внезапный тупик
Глава 10. Лица и лики
Глава 11. Внешний мир
Глава 12. Катионы
Глава 13. Новая метла
Глава 14. Нереальная реальность
Глава 15. Разрыв
Глава 16. Зоя
Глава 17. Вика
Глава 18. Выйти из тупика
Глава 19. Зоя и Вика
Глава 20. Прокачка
Глава 21. Командный забег
Глава 22. Вперед!
Глава 23. Зоя погружается
Глава 24. Коллаж
Глава 25. Электрошок
Глава 26. Дела конторские
Глава 27. Перемены снаружи
Глава 28. Инга
Глава 29. Джеймс
Глава 30. Двойной обмен
Глава 31. Границы пространства
Обретение стаи
Глава 1. Первая работа
Август 1987 года, Город, 22 года
Формальности остались позади. Вот уже третий день Торик приходил в это благословенное место — «БЭКАР», бюро экспериментального конструирования автономной радиоаппаратуры — и радовался, как удачно все сложилось. По сравнению с СВЦ здесь был настоящий дворец — просторный и светлый зал, тихонько гудят машины, прохладно даже летом.
Есть особая прелесть, когда тебя взяли в новый, только что организованный отдел. Еще не все сотрудники набраны, залы и кабинеты уже есть, но пока пустые, оборудования мало, свобода и никакой толчеи. Иногда мимо проходили люди, но они шли по своим делам, а он никого здесь не знал кроме Кодера, и это было просто замечательно. Теперь он мог целый день заниматься тем, что нравилось ему больше всего: программировать интересные задачи, не отвлекаясь на всякую ерунду вроде сдачи зачетов.
Торик сидел за дисплеем и прописывал функцию упаковки данных. Дисплей — здоровенный ящик с металлическим корпусом и экраном. Символы на экране — одноцветные, но не черно-белые, а в приятных для глаза оттенках зеленого, как требует эргономика. Разумеется, никаких картинок, только символы.
Ну вот, еще пара строк и готово.
Он уже почти закончил отладку, когда услышал где-то позади пение. Тихонько и почти не фальшивя, кто-то мурлыкал слова — вроде бы знакомые, но немного не такие:
Темная ночь,
Только пульки свистят по степи,
Только ветер гудит в проводках…
Торик добил на клавиатуре очередную команду и обернулся. Песня оборвалась на полуслове.
— Привет! Я смотрю, у нас новенький?
За столом сидел парень с пышным ежиком волос и сосредоточенно глядел на него, ожидая ответа. Перед ним лежала толстая стопка перфокарт, которую он деловито тасовал со сноровкой карточного шулера, раскладывая на две пачки.
— Привет. Да, я теперь здесь работаю у… Кольцова. — Фу-ты! Чуть не назвал по привычке начальника Кодером!
— Ну давай знакомиться. Олег.
Он отложил перфокарты, встал и протянул руку. Интересный у него цвет глаз, отметил про себя Торик: вроде серые, но с коричневатым оттенком и легкими желтоватыми искорками. Взгляд внимательный и слегка настороженный, но улыбка располагающая. Похоже, он искренне рад знакомству. Свободной рукой Олег тепло похлопал Торика по плечу.
— Анатолий, — представился Торик. — Ты тоже на эсэмках работаешь?
— Нет, я сюда в прошлом году распределился, тогда здесь только еэски были. Сектор эсэмок совсем молодой, лишь с этого года начали развивать. Но дела идут, я смотрю.
«Дяла идуть!» — вдруг вспомнились добрые слова бабушки Маши.
Внезапно из коридора заглянул лохматый парень в спортивном костюме и крикнул:
— Стручок, в футбол будешь?
Олег прислушался к своим ощущениям.
— Пожалуй, нет: опять мотор барахлит. — Он выразительно похлопал себя по груди.
— Жалко.
Когда парень умчался, Торик спросил:
— А почему «Стручок»?
— Не знаю, еще с Универа прицепилось, мы вместе учились. А! По фамилии же! Он Чуфаров — Чуфа, а я — Горохов, видимо, потому и Стручок!
— Надо же. А систему от еэски покажешь?
— Вот консоль. — Олег обвел плавным жестом стол с папками и таблицами и дисплей с клавиатурой. — А еще двадцать расставлены по всей конторе. Можно и новые подключить, мощность системы позволяет.
Стручок включил дисплей, подождал, пока тот прогреется, и нажал несколько клавиш. На тускло-зеленом экране появилось приглашение ввести пароль и, к удивлению, Торика, стихотворение:
…И он уже не тот, что был вначале:
Другие судьбы, став его судьбой,
Призвав, его уводят за собой…
Р. М. Рильке
— Красиво сказано, — заметил Торик.
— Да. Система никогда не бывает прежней.
— Система? Или люди, которые на ней работают?
— О, да ты у нас философ!
Они с пониманием переглянулись, и Торик осознал, что нашел нового друга.
— Ты где ходишь в рабочее время? — Голос Кодера, вдруг заглянувшего в дверь, выражал куда больше негодования, чем тот испытывал на самом деле. — Пойдем-ка, я тебя озадачу.
* * *
Речь шла о той же системе «ВАМ», над которой работал Торик. Раньше система была вещью в себе, мощной, но предельно академичной. Она умела быстро работать с данными, мигом искала нужные, располагала их в новом порядке. Но добавить данные и увидеть результаты их обработки могли только программисты в режиме отладки.
Теперь все изменилось: у системы вот-вот появятся пользователи. В зал придут люди, далекие от программирования, — вводить данные, обрабатывать, получать отчеты. И им понадобится интерфейс. Только тогда от абстрактной системы будет вполне конкретная польза.
Неприметной тенью где-то за спиной медленно прошел худой высокий человек. Молча кивнул своим мыслям — пока его все устраивало.
В зале работали два техника, оба мужчины, за тридцать, а в остальном — полнейшие антиподы. Боря — шумный и открытый, весь кругленький. Саша, наоборот, худощавый и угрюмый сельский житель с волосами цвета лежалой до весны соломы. Они хорошо ладили и чем-то напоминали Торику героев «Незнайки» — Винтика и Шпунтика.
Был и еще один программист — Веня Зудин, толстый, с прилизанным чубом и сальными глазками. Знакомиться он не подошел, руки по утрам не подавал, и Торик решил не настаивать. Единственное, что напрягало, — дурацкая привычка Вени становиться сзади, сопеть и читать с экрана, заглядывая через плечо. Терпимо, но… неприятно.
