Чили вскидывает лук к небу и стреляет. Через миг с неба на гоблинов, ворочающихся среди хищных лиан, хватающих их и удерживающих на месте, падает дождь из огненных стрел.

К небу возносится вой, в котором слышна боль и ярость.

Мда, неслабо клан зарядил наше наёмное сопровождение. Сомневаюсь, будто местные таскали в инвентаре такое заклинание просто так, и потратили его сейчас просто от щедрости.

Молот словно пулемёт швыряет вниз файерболы. Снежка поддерживает его, поливая противников каменным градом из магического скипетра.

Такой-же отряд гоблинов вылетает справа, из-за бархана.

— Я! — в их сторону выдвигается Блесна со свитком в руках.

По-моему, сейчас мы увидим очередной дождь из золотых монет, льющихся на песок пустошей.

С хлопком свиток разлетается в пыль.

В следующий миг прямо перед кабанами разверзается болото. В мгновение ока песок превращается в трясину, покрытую тиной и кувшинками.

Мне кажется, что я даже вижу одинокую лягушку, что ошарашенно выпучивает глаза на неожиданное вторжение в её тихое пристанище.

Плеск и гоблины практически по уши влетают в трясину.

Которая вместе со своей добычей через несколько секунд оказывается погребена под ледяным ливнем.

— Мля, нам то, чего делать?! — растерянно роняет Руфус, смотря на это пиршество аое-магических атак.

И правда. Мы, милишники, стоим как идиоты. Два ассасина, танк, душелов и кендер. Пять бойцов и все не при делах.

Ах да, ещё Рыжик стоит, головой крутит. И это правильное решение. У хилера мана должна быть всегда.

А вот наши баферы и маг, чую, сейчас просто сливают дорогущие эликсиры мгновенного восполнения.

Иначе как объяснить, что они только что использовали довольно требовательные по ресурсу свитки и практически тут-же начали палить из скипетров. А у этого магического оружия каждый выстрел требует маны.

— Мои! — с какой-то даже радостью по склону вниз чуть сместился Пако.

Из зарослей, пылающих смертоносным огнём, выскакивают два потрепанных гоблина с копьями наперевес и мчатся к нам. Причём на своих ногах, оставив здоровенных, полтора метра в холке, кабанов валяться дымящимися тушами.

— Барра! — и копья нацеливаются на «танка».

Свист и гоблин катится обратно, вниз по склону, прямо в огонь. Из груди его торчит стрела.

Второй выхватил удар молотом, затем получает комбо от Комара, возникшего у него за спиной, и ложится.

— Шульц! — окрик Руфуса.

Оставляя кровавые лужи, вырывая из себя куски мяса, промороженные насквозь, из ледяного плена вырывается всадник.

С улюлюканьем он рванул на нас.

И вот это я должен танковать что-ли? Это-же не моё вообще! И вообще, почему каждый раз одно и тоже?!

— Ты офонарел, мелкий?! — кидаюсь навстречу, заранее готовясь отпрыгнутьв сторону.

Уворачиваюсь от удара пикой, цепляю мохнатый бок палицей. В ответ эта злобная бестия дёргает башкой и вскользь чиркает по мне клыком.

«Вы получили…»

«На вас наложен эффе…»

Качусь куда-то кубарем, в реале просто позорно шлёпаюсь на заднюю точку.

— Хил его! Хил! — раздается в ушах, и пугающая краснота перед глазами уходит.

Вскакиваю и сразу оглядываюсь, чтобы оценить обстановку.

Передо мной большая волосатая задница. С неожиданно милым хвостиком спиралью.

Не успеваю окончательно прийти в себя, как весь обзор закрывает облако песка.

И оттуда, заслоняя всё, вылетают копыта.

Слава Богу, в этот раз хоть на ногах удержался. Всего лишь, по моим ощущениям, отлетел подальше да дебаф «Сломанные рёбра» в глаза бросается.

— Шульц, сзади!

Разворачиваюсь и тут-же на рефлексе отбиваю удар сабли.

Передо мной стоит, пошатываясь, окровавленный гоблин, и он снова взмахивает своей железякой, целя в меня.

«Улу мару» врезается точно в лоб, одновременно прожимаю приём эликсира. Не жалея ни «редкого» зелья, ни денег, которых оно стоит.

Моя жизнь болтается уже у самого «красного» сектора. Один хороший удар и я труп. Виртуальный, но труп.

И удар этот прилетает. Уже оседая, гоблин исхитрился ткнуть меня саблей в живот. А увернуться мешает «травма», снизившая эту вероятность, считай, до нуля.

Три хита, пять хитов. Я замер, не сводя взгляда с полоски жизни. Опять кликаю левой, посылая в топку, в которую сейчас превратился мой бар, два элика. Один на моментальное восстановление 50 хитов, а второй на регенерацию.

Поднимаю глаза. И нахрена я только что спалил немалую сумму?!

На меня прёт ещё один. Только этот верхом и с пикой наперевес.

Не знаю почему, но в эти секунды картинка словно застывает и глаза выхватывают подробности, которые совершенно не относятся к надвигающейся угрозе.

Кабан становится всё больше, закрывая обзор. Шерсть, первоначально серо-бурая, сейчас покрыта коркой льда. Он отлетает при каждом движении, вместе с кусками плоти. Как будто невидимка прямо на ходу свежует животное, вырывая самое аппетитное на шашлык.

Наездника практически не видно, только жало копья, что приближается, гипнотизируя своим жадным до крови блеском.

А на заднем плане успеваю заметить небольшое ледяное озерцо. Только вот белого там мало. Глаз выхватывает вмороженую в лёд тушу кабана, лежащего на боку, и расплывшуюся вокруг него лужу крови. Зелёную руку, валяющуюся чуть в стороне…

— Шульц! Мля! Ты чего?! — пробивается будто сквозь вату.

И события понеслись галопом.

Обречённо пытаюсь свалить с траектории движения. Мне сейчас не то, что удара, плевка комариного хватит.

Резкий свист в ушах и дёрнувшийся ко мне кабан тыкается мордой вниз.

Он движется словно ледокол. Только перед ним не лёд взламывается, а земля отвалами вспучивается.

— У-и-и-и!

— #$#я себе! — невольно вырывается у меня.

Летающий гоблин! На меня с неба падает зеленокожий воин!

На рефлексах ещё прыжок в сторону, эликсир автоматом в организм, палицей навстречу небесному подарку.

«Вы нанесли 47 урона.»

«Вы получили 33 урона.»

Гоблин прямо в полёте, приземляясь, умудрился полоснуть меня каким-то топориком. Но пока он выпрямляется, пытаясь сохранить равновесие, со всего маха отвешиваю ему пинок в бок. И тут-же, налетев, начинаю осыпать ударами.

Сам гоблин довольно низкорослый, максимум мне по плечо, одет в какие-то грязные тряпки, доспехов не видно. Вроде самое то под мою палицу. Но отсутствие тяжёлой брони имеет и другую сторону, кроме низкой защиты.

Высокая ловкость, блин.

Гоблин выкручивается как уж, и вот уже его топор бьёт меня точно в грудь.

Хрен тебе! Доспех спокойно гасит большую часть урона, дав снять у меня очередные три десятка хитов.

И так щеголяющий ополовиненным баром жизни гоблин идёт в заведомо проигрышный размен.

И вот последний удар. Его я осознанно провожу «выверенным ударом». «Клюв» палицы вонзается гоблину над ключицей и резким движением ломаю её, вырывая кость.

Гоблин падает, превращаясь в посмертное облако.

Мотаю головой, сбрасывая очередную системку. Твою-то дивизию, я его ранснуть забыл!

— Шульц! Берегись!

Теперь-то что?!

Ой, мамочки!

С бархана на меня катится кабанья туша. Размахивая конечностями, задорно хрюкая. В кровищи, правда, но полоска то жизни не пустая, а значит может просто раздавить меня.

Всё это проносится в мозгу в одно секунду. Одну, но такую нужную. А ноги сами уносят меня в сторону. Они не думают, они делают.

Кидаю ранс куда-то в ту грязную окровавленную кучу, что прокатывается прямо около меня.

Пара секунд и кабан, получивший очередную стрелу, замирает. И зелёные искры побежали по его шкуре.

— Жив?! — в голосе Комара прямо удивление.

— Я-же тебе говорил! — а это Пако- Гони серебруху! О, он ещё и с прибылью!

— Шульц! — рычит откуда-то сверху Молот- Сюда! Быстро!

А я стою рассматриваю то месте, где полёг, считай, весь гоблинский отряд.

Лёд уже растаял, и теперь в лужах воды и грязи лежит с полдюжины кабанов и их наездники. Причём гоблины, такое ощущение что попали в какую-то мясорубку. Их буквально покрошило на куски, которые теперь так живописно раскиданы. Да, уже серебристые коконы вместо погибших, но почему-то части тел гоблинов не пропали.