Папенька долго уговаривать меня не стал. Просто отстегивал определенную сумму “на карманные расходы” каждый месяц и все.
Кто-то сказал бы, что я неблагодарная дочь и прочее, но мне не нужны были деньги. Мне нужен был папа рядом. Потому что после смерти мамы он был самым родным человеком. Был. И уехал. А со мной остались бабушка и дедушка, которые воспитали и вырастили меня. Дали то, чего я ждала от отца – любовь.
Немудрено, что с ним отношения охладели со временем. Я не знала, о чем с ним общаться. Как будто человек, бывший моим родителем, вдруг стал кем-то чужим. Нет, я регулярно списывалась и созванивалась с ним, потому что… ну ведь папа. Папа, который когда-то катал меня на санках по сугробам, да неуклюже лепил из пластилина дракончиков, больше похожих на кляксы с зубами.
В станице, где я выросла, не было нужды в таких деньгах, которые присылал отец. Нет, они хорошо так помогали в час нужды, но… много. Действительно много. Дедушка не хотел менять машину, его “семерка” вполне бодренько ездила. Бабушка отказывалась от новомодной хлебопечки, привыкшая готовить по-старинке, просто в духовке. А я? Новая одежда? Телефон? Компьютер? Зачем?
Попонтоваться?
Ну купила я себе комп для учебы. Да велик, чтобы в школу ездить. Одежды хватало той, которая есть, а на рынке не было модных бутиков, чтобы разоряться.
Бабушка иногда ворчала, что я не девочка, а пацан какой. Вечно в штанах, да майке, по заброшенной ферме возле лесополосы гуляю. Но что если, с мальчишками мне было интереснее, чем с девчатами?
Пацаны с улицы научили меня драться, менять цепь на велике, подтягивать ее, лазить по деревьям и строить шалаш из кустов.
Впрочем, не сказать, чтобы меня можно было назвать хулиганкой. Училась я хорошо, музыкальная школа, художественная, танцы. Классическое образование примерной девочки. Я любила читать, что многие не понимали.
Так жизнь протекала то медленно, то быстро, с очень редкими приключениями. А когда я подросла, то поняла, что окружают меня не друзья, а всего лишь те, кто хочет извлечь из меня выгоду. Одни – списать на контрольной, другие – покушать что-нибудь вкусненькое (если деньги есть, почему бы и вкусненькому не водиться в доме?), третьи – что-нибудь еще. И так всегда. Ни одного настоящего друга не было. Нет, был. Но всего один. Аж обидно стало.
Потом я подумала – ну и фиг с ними! Друзья? Зачем они такие нужны? Ну и что, что я другая? Если я не ношу короткие юбочки и не заигрываю с парнями – это еще не значит, что я лох. Я просто другая. Мне не нужна косметика и красивая одежда. Мне нужны приключения, жизнь! А не накраситься как последняя девка и дефилировать по дороге вокруг станицы, что любили проделывать некоторые мои одноклассницы.
Эта станица… Здесь все на виду, все обо всех знают. Просто болото! Рутина и сплетни затягивали в свою тоску, от них тошнило. И стоило только окончить девятый класс, как я смылась в город. Учиться.
Краснодар был маминым городом. Она здесь родилась и выросла. И много рассказывала мне о зеленых улочках в историческом центре, о новых районах, интересных парках и местах.
Небольшой город. Меньше, чем Москва, или Питер. Гораздо меньше.
А люди те же. Гордые, заносчивые, презрительно смотрящие в твою сторону, стоит им только узнать, что ты из станицы.
«Деревенщина»
Им плевать на твое образование, мысли, характер. Не всем, нет, конечно же, но тем, с кем я познакомилась – плевать. Я не умела краситься и не носила брендовую одежду. Я была чужой. И от этого вновь становилось тоскливо.
Папа купил мне квартиру. Вообще-то я хотела снимать и зарабатывать, но он купил. Я слегка ошалела, но приняла. Хотя все же хотелось побольше самостоятельности. Не знаю, как отец сделал это, но я спокойно жила, будучи шестнадцатилетним подростком. Несовершеннолетняя, да, но никто не прикапывался.
И все же Краснодар был прекрасен. Не убийственная тишина как в станице, но и нет такой загруженности, как в мегаполисе. Вот он – мой темп жизни.
Дальше оставалось только выбрать место учебы. Мда… вот тут я зависла. Я не знала, кем хочу быть. Поэтому подала документы в педагогический колледж. На воспитателя детского сада. Маленькие дети еще не успели испортиться. А еще, за время учебы я могу, наконец, решить, каково же мое призвание. И конечно же, я наивно считала, что будущие педагоги не такие сволочи, как большинство людей.
Как же я ошибалась! Раньше в моем списке худших вещей не было пункта «оказаться в группе, состоящей только из девчонок». Что может быть хуже, чем быть окруженной “намакияженными” (другого слова даже не могу подобрать) девицами, которые только и умеют, что заботиться о своей внешности и сплетничать о других!
В один миг наша группа оказалась разделенной на более мелкие подгруппы, постоянно воевавших друг с другом. И вот… угадайте, кто опять остался в сторонке? Конечно же я! Никто не хотел принимать меня в свои ряды. Это обижало больше всего, ведь среди нас были такие же как и я – не пользующиеся косметикой, простые, читающие, играющие на музыкальных инструментах, рисующие девчонки.
Очень хотелось стать своей. Даже было уже плевать на все, просто хотелось стать своей. Обрести друзей. Хотя бы таких. Потому что когда сидишь на подоконнике в пустой и темной квартире, а за окном льет осенний дождь, очень хочется плакать. Очень…
Экран ноутбука моргнул. Это чего он там? Ноут новенький, сломаться не должен. Но проверить надо. Эх, как же не хотелось вырывать себя из атмосферы «пожалейте меня, я такая бедненькая и несчастненькая». Пришлось.
– Ну и чего ты тут мне моргаешь? – спросила я, глядя на экран.
Было бы смешно, если б не было так грустно. Когда рядом никого нет, можно и побыть немножко сумасшедшей, разговаривая с предметами.
Ноутбук ответил мне еще одним подмигиванием, высветив значок почты.
Угу… Электронное письмо? Отец что ли?
Но письмо было не от папы. Это было какое-то приглашение, кажется… Ну ладно, раз делать нечего, почему бы и не посмотреть?
Сейчас
Аленка – пожалуй, единственный мой друг в школе. Как мы сдружились, понятия не имею. Абсолютные противоположности. Я отличница во всем, кроме физкультуры. Там – увы, четверка. Хотя я бы не сказала, что в плохой физической форме. Но как бы ни старалась не дается мне физ-ра, хоть стреляй!
А Аленка наоборот – троечница. С одной единственной пятеркой – по физкультуре. Вот так и живем: я ее подтягиваю, она – меня. И мы на удивление дружны. Правда, у меня единственный друг – Аленка, а вот она окружена и другими друзьями. С большинством из них я лично не знакома. Хотя, если откровенно, я совсем ни с кем из них не знакома.
Как ни странно, подруга уже собралась. Чудеса!
– Привет! – подъезжаю я к калитке. – Ты сегодня просто рекордно быстро.
– Да нет, – отмахивается она. – Гости были. Я просто не успела переодеться в домашнее.
– Ну-ну, – смеюсь.
Ага. Гости. Это она просто до утра с парнем гуляла. Он у нее любитель ночных прогулок. И именно что прогулок, ничего неприличного – чистая романтика. И как только ей удается выглядеть такой свежей, словно спала всю ночь? Ведь сейчас еще и восьми нет! А что идем так рано? Днем же жарко очень будет. А вечером душно. Вот и остается для прогулок только утро. Ночью-то она занята.
– Как хорошо, когда лето! – мечтательно вздыхает Аленка. – Не нужно делать уроки, отчитываться за домашку. Вставать каждый день рано, чтобы в школу идти.
– Ага, это сказала та, которая вообще спать не ложилась, а гулять пошла утром, – смеюсь я. – Но это же закон подлости: когда в школу, так встать невозможно, а как гулять – о-па! И бодренькие, и свеженькие, и на все способные ранним утром!
– Это да. – улыбается она и поправляет темную косу. – Кстати, а когда у тебя волосы так отросли?
– Не знаю. Просто выросли.
Ну да. Просто и незаметно, даже сама удивляюсь. Я приезжаю к бабушке на каникулы, а потом вдруг осознаю, что с хвостиком ходить не очень удобно, когда волосенки до попы. Пришлось тоже косичку заплетать. Впервые в жизни я любуюсь своими волосами. Длинные, блестящие, немного жидкие, но это ничего. Зато как они здорово выглядят на солнце! Словно медные. Это у нас семейное. Бабушка русая, мама была русая. Только папа каштановый. Но это ничего. От него мне достались серо-зеленые глаза.
