– Ну и пусть расскажет, – сказала Наташка. – Что она вам-то сделает? Вы же все-таки мужик!
– При чем здесь это, – с досадой отмахнулся клиент. – У Оксанки ведь все нити нашего совместного дела, все деньги, стало быть. Она меня старше на двенадцать лет, – вдруг добавил он торопливо и полушепотом. – Ей сейчас под пятьдесят, ну какая из нее баба?
Наташка кивнула. Для такого мужика, как этот клиент, пятидесятилетняя женщина и в самом деле была мало интересна.
– Да, но она ревнивая, как семнадцатилетняя девочка! – продолжал клиент так же полушепотом, словно боялся стен собственной квартиры. – Чуть что заподозрит, сразу устраивает сцену. И все грозит, что выгонит меня из дела и оставит без денег… И ведь выгонит, я знаю! Оксанка слов на ветер не бросает.
Наташка вежливо молчала, блаженно вытянувшись в мягкой семейной постели клиента и закутавшись в одеяло. Вся эта история ей была совершенно безразлична. И, в отличие от Кости, она была даже немного благодарна ночному гостю, что хоть на некоторое время оторвал ее клиента от траха. Так приятно было лежать в чужой постели, когда тебя при этом никто не пашет! Хотя бы некоторое время…
Клиент меж тем докурил сигарету, потушил в пепельнице окурок, потом нервно вскочил, воскликнул:
– Да где же он, этот синяк проклятый? Чего же он ключ-то обратно не несет?
– Заснул, наверно, возле трубы, – предположила Наташка.
Клиент рассеянно кивнул.
– Черт, надо пойти посмотреть! – сказал он решительно. – Хрен его знает, может, откроет что не так, подорвемся еще всем домом. Пару раз уже бывало так, что мы из-за его дури чуть-чуть не взрывались…
Клиент в прихожей надел ботинки и вышел из квартиры, захлопнув за собою входную дверь. Оставшись одна, Наташка почувствовала, что ее клонит в сон, и стала потихоньку засыпать. Она не могла сказать, как долго клиент отсутствовал, только через некоторое время входная дверь снова хлопнула и Костя возвратился, с досадой скидывая ботинки в прихожей.
– Там у них дым коромыслом, – заявил он, усаживаясь к Наташке на постель. – И ключ мне не отдал, говорит, а чем я закрывать буду… А ты что, спишь, что ли?
Наташка отрицательно покачала головой. Ее сеанс любви с Костей пора кончать, решила она, скоро Мишка должен за ней приехать. Резким движением Наташка скинула одеяло, и клиент, внезапно ошалев при виде ее молодого обнаженного тела, набросился на нее с жадностью, не потрудившись даже снять халат. Запоздалая страсть была ожесточенной. Клиент пыхтел и кряхтел от удовольствия, обдавая Наташку свежим запахом водки – значит, сосед-шантажист не отпустил его без угощения. Когда все было кончено, клиент, тяжело дыша, откинулся на спину и в изнеможении закрыл глаза. Приподнявшись на постели, Наташка добралась до часов и удивленно присвистнула: был уже второй час ночи. Где же Мишка? Вообще-то он часто опаздывал, несмотря на строжайшие приказания ждать его. Иногда не приезжал вовсе. Именно в эту ночь Наташке менее всего хотелось возвращаться из этой окраины домой своим ходом.
– Ну, ты что лежишь? – вяло и полусонно произнес клиент. – Давай, одевайся, собирайся. Сейчас твой сутенер за тобой приедет, а ты голая…
Наташка послушно стала одеваться, не без нервного напряжения посматривая на часы и прислушиваясь к шагам в подъезде.
– Послушай, Костя, – осторожно заговорила она. – А если Мишка так и не приедет? Мало ли что может случиться…
– Не знаю, – ответил клиент сонно и после паузы. – Приедет, куда он денется…
– А если не приедет? – не унималась Наташка. – Можно я тогда у тебя дома переночую?
– У меня? – Клиент вдруг подскочил на диване. – Да ты что, спятила? В семь утра Оксанка возвращается. Знаешь, что со мной будет, если она тебя здесь застанет?
Наташка догадывалась. Но ей было страшно выходить в такую ночь одной, и неизвестно, на чем добираться теперь до дома…
– Давай, давай, – клиент был неумолим. – Одевайся. Собирайся и подожди своего Мишку на улице, он скоро приедет. Он всегда вовремя приезжает, иногда даже раньше, чем хотелось бы, это вот сегодня что-то припозднился. А мне спать надо. Мне завтра трудный день предстоит…
Наташка покорно вздохнула: сегодня ей решительно не везло ни в чем. Она послушно оделась и направилась к выходу, ожидая, что клиент пойдет закрывать за ней входную дверь, но тот продолжал лежать на кровати с самым сонным видом, только пробормотал, чтобы она захлопнула за собой дверь и больше ничего не нужно. Наташка так и сделала. Только на лестничной площадке девятого этажа не было света, и, закрыв дверь квартиры клиента, Наташка оказалась в полной темноте. Впрочем, это ее не смутило. Осторожно она стала на ощупь пробираться к кабине лифта, стараясь ни на что не наткнуться, однако наткнуться все-таки пришлось. Внезапно ноги ее уперлись во что-то мягкое, распростертое на полу, и она едва не упала от неожиданности. Однако не испугалась, подумав, что, должно быть, это пьяный дружок Витьки, их нежданного ночного гостя, после дружеского вечера не смог добраться до лифта и решил отдохнуть на лестничной площадке. Поэтому она преспокойно вызвала лифт и стала ждать, пока он приедет откуда-то с нижних этажей, переминаясь с ноги на ногу и не без некоторого удивления ощущая, что подошвы ее сапог стали как-то странно липнуть к полу. Подъехавшая кабина лифта открыла свои двери, поток тусклого желтого света изнутри озарил темное пространство лестничной площадки, и Наташка невольно вздрогнула и похолодела. На полу лестничной площадки лежал не какой-нибудь неизвестный пьяный мужик, а их нежданный гость Витька собственной персоной. Однако теперь его красная рожа была серого цвета, нахальные черные глаза потеряли свою пронзительность, странно застыли и были устремлены куда-то в потолок, в них тускло отражался неяркий свет лифтовой лампочки. Вокруг его головы растеклась лужа густой черной жидкости. Подходя к лифту, Наташка наступила в эту лужу, причем обеими ногами, и теперь подошвы ее сапог оставляли на полу отчетливые красные отпечатки. Рядом с телом лежал, тускло поблескивая в неярком свете, разводной ключ – тот самый, что Витька брал у своего соседа Кости, клиента Наташки. Оцепенев от ужаса, она наблюдала всю эту картину, но вдруг внутри кабины лифта что-то щелкнуло, и двери его медленно закрылись. Оказавшись в полной темноте наедине с трупом, Наташка почувствовала дикий страх. Она отчаянно вскрикнула, завизжала, ее вопли так гулко и страшно раздались в кирпичной коробке подъезда, что она снова испугалась и умолкла. Ее вдруг охватило одно безумное желание – бежать, бежать прочь из этого страшного подъезда, от лежащего в темноте мертвого окровавленного тела, бежать, пока на дворе ночь, пока ее здесь никто не застукал вместе с мертвым телом.
Криминальная история в ее положении с непогашенным еще сроком была ей теперь совершенно ни к чему. Поэтому Наташка стремительно бросилась к лифту, судорожно надавила кнопку его вызова. Двери лифта снова послушно открылись, Наташка заскочила внутрь и нажала кнопку первого этажа. Только когда лифт послушно поехал вниз, она почувствовала себя немного спокойнее.
* * *
Кабина лифта благополучно доехала до первого этажа, двери его открылись, и Наташка выскочила наружу. Бегом пронеслась к выходу из подъезда, где горела одна-единственная тусклая лампочка. Но когда она была уже у самой двери, та неожиданно отворилась кем-то снаружи, и Наташка буквально влетела в шедшего ей навстречу. Она отпрянула, снова в ужасе вскрикнула, но не от неожиданности: на вошедшем в подъезд была темно-синяя милицейская форма, а на синей меховой шапке блестела форменная кокарда. Позади него виднелась фигура еще одного милиционера.
– Так, стойте-ка, девушка, – милиционер и не подумал уступить ей дорогу. – А куда это мы так спешим?
Тогда Наташка безнадежно обмякла, в изнеможении прислонилась к грязной стене подъезда. Как ужасно, катастрофически не везло ей сегодня! Она решила даже не пытаться оправдываться. Потому что знала: на этот раз она все-таки влипла, и влипла очень серьезно.
