Я привычно приукрасил реальность. А вот до девушки, кажется, дошло, что я уже нависаю над ней. Она резко побледнела.

– Тебе ведь дали инструкции, когда узнали кто в клинике, м? Довести клиента до… нужного состояния. А там охрана подоспеет. В соседней комнате, да? Два амбала в силовых доспехах. Других тут не держат, верно? У одного из них плевалка с пеной, а у другого пыльник – самое то для биомодификантов? Спорим, у одного из них ещё и огнемёт имеется.

Мои глаза умели многое. Сейчас я смотрел сквозь стену, точнее, видел остаточные излучения. А ещё они видели сквозь височную кость.

Девушка мелко дрожала. А я сообразил, что сейчас она видит только белки моих глаз. Я перевёл взгляд на собеседницу. Она вздрогнула. А я внимательно осмотрел девушку. Усиление скелета, две трубки в запястьях. Вставки в районе горла, и модуль аптечки по всему телу.

– А ещё на тебе синие кружевные трусики. И лиф из другого комплекта. Я много чего вижу, девочка.

– Чт… Что вы хотите?

Я оглянулся на камеры. Они успели занять весь потолок комнаты. Где-то камеры друг на друге сидели. Вспыхивали потасовки среди механизмов.

– Вон те ребятки – я ткнул пальцем в сторону камер, – сейчас сидят, кое-кто даже готовым к процессу самоопыления, и мечтают, просто мечтают, чтобы я тебя наказал и заставил мне отсосать. Ведь формально это не будет даже нападением, ты просто согласишься, только потому что очень не хочешь знать, что будет если ты откажешься. Верно я улавливаю ход твоих мыслей?

Ей-богу, кошмарить людей с полным правом на это… Великолепное чувство, очень освежает.

А теперь я увидел слёзы. Девушка понимала, что охрана не успеет.

– Верно?! – немного визга в голос, да…

Она кивнула.

– Но я хороший! Я, сука, хороший. Но бухой и потому злой, ты поняла меня, сука?

Снова согласный кивок. Плечи девушки тряслись.

Ну, Лизи, мои аплодисменты. Вот это женщина! Амбалы безрезультатно пытались выбить шлюз, который по странной прихоти техники отказал. Это в принципе невозможно, так что виновата Лизи! Я просто не знал кому пенять на такое совпадение.

– Короче, я герой! – перевожу деньги на счёт клиники. – Я тебя, дрянь такую, от надругания сейчас спас. А я бы мог, знаешь, я ведь действительно бы мог!

Вино из хищных нанитов плескалось в голове и рождало ярость.

– Дура! Ну что тебе стоило меня просто вылечить? Короче, я тебя спас, а ты меня целуй. Как поцеловала бы человека, который мне бы сейчас мозги по стене размазал! Ну?

И она меня поцеловала! Боги, как она меня поцеловала! Сработала эволюция, на рефлексе. Нервные окончания срослись, и мы обменялись ощущениями. Букет моих чувств проехался по её мыслям наждаком и просто сорвал крышу. Она протяжно застонала. Едва не кончила.

Вечность спустя я оторвался от её губ и разорвал контакт. Девушку трясло. Она смотрела на меня просто безумными глазами.

– Не смей на меня охотиться, сука, ты поняла, ты меня поняла? Иначе, сука, ты меня полюбишь, поняла?! – я махал пальцем прямо перед её носом и брызгал слюной.

Она кивнула.

– Телефончик дашь? – я лучезарно улыбнулся.

Пять минут спустя…

– Лизи, ну ты же меня знаешь, я, как напьюсь, такой обаяшка! Девушка так огорчилась, что ничем не смогла мне помочь, что внезапно решила сблизиться.

– Кель, я вижу твою известность. Она выросла больше, чем за прошлую ночь! Что ты там устроил?

Верховная теоверитка натурально шипела.

Камеры подняли вокруг нас ветер. Мы удалялись от центральной клиники Кайнозой-тауэра.

– То есть, это не ты заблокировала дверь на посту охраны, пока я кошмарил дурочку?

– Ты что?

Судя по тону, меня заподозрили в чём-то, за что сейчас начнут убивать.

Я перекинул Лизи запись момента. Сначала она аж посерела лицом, потом покраснела. А следом расхохоталась так, что на нас стали оборачиваться прохожие на улице. До этого на нас не косились только потому, что шляпа поменяла моё имя на Лок, теперь я в силе или в чине лейтенанта, не знаю как правильно. Так что по имени меня не вычленяли, а по внешности опознать могли только вблизи, и то случайно. Я обернул лицо куском серой ткани и стал малоотличим от здешних обитателей. Моё присутствие вызвало немалый ажиотаж у местных.

– Хедрикс, ты просто великолепен! Вот что значит вбитые рефлексы! Блестящая обработка, просто блестящая!

А мой разум зацепился за фразу. «Рефлексы». В меня вбивали такие рефлексы? Нет, я парнишка общительный, но у меня никогда не было подобных рефлексов.

– Ты заслужил особой награды сегодня ночью, – меня влажно поцеловали в щёку. – Куда дальше пойдём?

– Задания брать. На отстрел.

– А к Жан-Пьеру не пойдём?

– Да пошёл он! Лизи! Я бухой, меня шатает! А тут меня каждый третий шлёпнуть мечтает! Вот, например, эй, мистер, можно тебя на минутку, разреши наш спор!

Игрок, который до этого момента курил длинную палочку со сладким запахом, поднял на нас рассеянный взгляд. Чувак явно был «готов». Интересно, чем его таким пропёрло? Хотя, мне местного вина, что ли, мало?

– Чего тебе, путник.

– Вот скажи, есть в этом городе игрок Живой, с человечностью ниже минус миллиона. Ты бы грохнул такого игрока, чисто за награду?

– Фигня вопрос! Ещё спрашиваешь! А ты чего, кстати, это спрашиваешь? Знаешь где он? – вытянутое лицо, тёмные, почти чёрные глаза, посажены довольно близко, острый нос.

– Да, знаю, это я!

Игрок мгновенно поднял руку, и мне в лицо ударил заряд магнитной пыли. Эта штука должна превратить моё лицо в месиво.

Спасибо маске, она держала и не такое.

Повреждён камуфляжный слой.

– Хе-хе. Ты мне кажешься!

И он снова пару раз выстрелил.

– А может, себе в бошку стрельнёшь? Раз я тебе кажусь?

– Ты кажешься, а пушка нет. Иди в жопу, я больше голоса в голове слушать не буду.

Наркот убрал ствол и снова достал откуда-то свою смоляную палочку. Он потерял ко мне всякий интерес.

– Вот и что с этим делать? Где этот шлем чинить?

– Хедрикс, пойдём, пока тебя бетонный блок не попытался убить. Умеешь же ты себе друзей находить! – ворчала теоверитка.

Лизи страдала похмельем, и то и дело прикладывалась к гидратору.

К счастью, карта города мне оказалась доступной.

В этот раз я проявил редкое благоразумие и отправил в магазин Лизи. Сам я взял чашку горячего кофе с перцем и пенкой горького шоколада в уличном автомате и сел на бетонный заборчик, который окружал здание оружейной мастерской.

Кайнозой-тауэр… Внушал. За свою жизнь я успел побывать на пяти станциях. Город на Оке Титанов не походил ни на одну из них. Здания редко превышали три этажа, все из серого бетона, из которого тут разве что не ели. Широкие улицы шли перпендикулярно друг другу. Везде торчат бойницы, дзоты и иные защитные сооружения. Фонарей нет, да и зачем они в месте, где царит вечный день? Бетонные коробки простирались на пару десятков миль в разные стороны. Лишь в центре высилась пирамида, очень похожая на обиталище Эльдразиона, да по краям легко можно различить теплицы в геокуполах. Они давали очень характерную, бело-фиолетовую подсветку.

Повсюду сновали игроки. И очень странный транспорт – платформы на магнитной подушке, полностью открытые. Они возили грузы, и к ним же цеплялись игроки, если платформы медленно летели в нужную им сторону.

А ещё, как я успел уже узнать, почти во всех зданиях были подземные этажи. Заглублённые в бетон иногда на десяток-другой метров. Мир диктовал свои законы. И город им следовал.

А ещё я был признателен этому месту за передышку. В кои-то веки мне не нужно было думать о выживании. Хотя, может я просто был пьян и не осознавал серьёзность ситуации?

– Эй, шляпа, я думал ты общаться будешь непрерывно. Чего молчишь?

Я решил докопаться до головного убора, которые не подавал признаков жизни со вчерашнего вечера. Шляпу я забыл в баре, и она с кем-то всю ночь разговаривала. Это мне так Лизи сказала, я утром не то чтобы хорошо соображал.