Сейчас я играю со странным. Его взгляд лихорадочно мечется от доски к моему лицу и обратно. Как будто смысл моего хода можно не просчитать, а прочитать у меня на лбу.

Его лицо напряжено. Чувствую внутренний тремор. Когда мужчина начинает скрести ногтями по столу, я кидаю взгляд на шахматные часы.

На первые сорок ходов каждому игроку дается по два часа. Я потратила на раздумья меньше времени, чем соперник, и у меня есть небольшой запас.

Минут пятнадцать на перерыв будет. Резко встаю и выхожу из клуба на улицу.

Я участвую в первенстве области. Женщин-шахматисток у нас не так много, поэтому мы играем в одном турнире с мужчинами, а победительниц в женском зачете будут определять по набранным очкам.

На улице столпились курильщики. Взглядом выцепляю Вову Алехина и уверенно направляюсь в его сторону.

— Невеста моя пришла, — громко оповещает Вовчик всех присутствующих и приобнимает меня за талию.

— Алехин, это был бы инцест, — осаживаю я друга. Раздаются хохотки, и Вова очень мило краснеет.

Я недалека от истины. Мы знакомы с пяти лет. Прошли вместе огонь, трубы, первенства России и все спортивные лагеря с детства по сегодняшний день. Алехин высокий, спортивный и умный. Собирается строить академическую карьеру на нашем матфаке.

Вова хорош. Но он реально мне, как брат. Не знаю, что должно произойти, чтобы я увидела его в какой-то другой роли.

На улицу вываливается Пышка и сразу начинает возмущаться.

— Я больше не могу! Он сидит и пялится на мою грудь! Когда уже у нас введут наказание за визуальный харассмент?

— Потому что нельзя быть на свете красивой такой! — с чувством декламирует Вова.

— Все бы тебе хиханьки, да хаханьки, Алехин, а я серьезно, между прочим.

— Ладно, Пышка, не расстраивайся, может он тебя не просто так обесчещивает, а жениться хочет, — с ехидным видом добивает Вова и разворачивается к клубу, — я пойду, мой соперник уже сделал ход, наверное.

— Шут, — кидает ему в спину Пыховцева.

— Не расстраивайся, Юль, — утешаю я подругу, — мой вообще ногтями по столу скребется. Они все просто проверяют нашу психологическую подготовку.

— Пошли-ка покурим-ка, — предлагает Пышка, — психологическая подготовка ни к черту, может никотин поможет.

Мы с Пыховцевой не можем позволить себе курить открыто, поэтому скрываемся во дворе ближайшего жилого дома.

В общем-то мы и не курим, а покуриваем. Периодически и бессистемно. Никакой никотиновой зависимости, скорее средство социальной адаптации. В универе в курилке самые интересные разговоры.

Пышка достает из сумки пачку тонких сигарет и протягивает мне. Достаю одну и подкуриваю от ее зажигалки.

— В общем, тут такая тема, — говорит Пышка после первой затяжки, — у мамы два билета в театр горят. У них с отцом резко планы поменялись. В этот новый экспериментальный.

Скептически кривлю губы. Не верю я в экспериментальные театры.

— Ну, если горят, то сходим, — без энтузиазма успокаиваю Пышку, делаю еще одну затяжку и метко закидываю сигарету в мусорный бак, — пошли уже, время идет.

Возле клуба натыкаемся на пьяного Алехина-старшего.

Подозреваю, что кто-то из самых старших членов семьи решил, что фамилия — это судьба. Был когда-то такой чемпион мира из русских дворян. А теперь любой Алехин обязан отличать ферзя от королевы. Поэтому папа Вовы в детстве тоже занимался шахматами, но добрался только до первого разряда. Его сын уже кандидат в мастера с двумя мастерскими баллами.

Сам Алехин-старший уже не играет, но за успехами Вовы следит пристально. В клубе частый гость.

Михаил Андреевич смотрит на меня сквозь алкогольный дурман и бросает оценивающий взгляд. Непривычный. Мужской такой взгляд.

— Ставцева, а ты как-то резко выросла, — прицокивает языком профессор нашего матфака, — может, съездим с тобой как-нибудь на моря?

Пышка громко прыскает в ладонь и тянет меня на вход в клуб.

— Вот это жесть! — с чувством восклицает Юля в коридоре. — Сегодня космические излучения какие-то что ли? Все мужики от похоти с ума посходили. Ему же твой отец мужское достоинство оторвет, если об этом узнает.

Я тоже тихо ржу всю дорогу до турнирного зала.

— Пышка, если Вовчик мне еще раз предложит жениться, я скажу, что не могу быть его женой, потому что буду его мамой.

Пыховцева гогочет во весь голос, и это очень плохо, потому что мы уже вошли в зал. В полной тишине ее смех гулко разносится по всему большому помещению. К нам поворачивается сразу несколько десятков голов, а судья турнира бросает красноречивый осуждающий взгляд.

С трудом принимаем благочестивый вид и рассаживаемся по своим доскам.

Глава 2. Универ

Мои шпильки громко чеканят шаги в коридоре экономического факультета. Спешу на логику. Успеваю прошмыгнуть в аудиторию под носом у новой преподши. Нахожу глазами Каблукова и лезу к нему почти на самый верх.

— Привет, Тай, думал уже, что ты не придешь, — Макар сдвигается по скамье влево, освобождая мне место.

— Боевой раскрас наводила, — объясняю я причину позднего появления.

— Да я вижу, что ты сегодня прямо вамп. Что за повод? — вздергивает бровь Каблук.

— Захотелось, — лаконично объясняю, закрывая этот вопрос.

На самом деле у меня с утра непонятный мандраж. Точнее понятный.

Проделав некоторую аналитическую работу, я пришла к выводу, что кандидата в дефлораторы нужно искать в актерской тусовке. Как только решение было принято, Тая стала знатным театралом.

Я назубок знаю репертуар основных местных театров, включая «большого». Отслеживаю все колонки по театральной критике. Вручила по букету каждому перспективному актеру нашего города.

Пока моим фаворитом стал Коренев из драматического. Очень проникновенно играет Чацкого в «Горе от ума». Энергетика присутствует. Может быть, он даже имеет шансы на всероссийскую славу, но, если по чесноку, не торкает он меня, как мужчина. Я, конечно, заявляла, что феромоновая совместимость не обязательна, главное навыки, но на деле все немного иначе. Мне все-таки с этим мужиком не чаи гонять, а в постель ложиться.

Вношу поправки в первоначальный план и хочу, чтобы торкало.

Чувствую, отольется мне это желание. Влюбляться в мои планы не входит. Но жизнь вносит свои коррективы в самый идеальный рациональный план.

Представлять себе, что ложишься в постель с неким гипотетическим альфой, и представлять вполне конкретного Коренева — две большие разницы. Как оказывается, хочется мало мальских чувств, хотя бы симпатии.

— Ты слышишь, что она несет? — толкает меня в бок Каблук.

Выплываю из своих дум и пытаюсь сосредоточиться на лекции. Да, несет что-то не то. Наш логик внезапно попал в больницу с инсультом, и на замену прислали эту Макарову. Уже на первой лекции было понятно, что женщина вообще не в теме. Хорошо, что семестр заканчивается.

— Папа сказал, у нее муж генерал, — шепчу Макару, — воткнули на кафедру, теперь там не знают, что с ней делать.

Ненавижу глупых баб, поэтому по-настоящему дружу только с Пышкой.

— Понятно, — Каблуков достает телефон и открывает какую-то игру.

Снова отключаюсь от внешних раздражителей. Это один из скилов, который развивают шахматы. Способность в любой ситуации выключать внешний фон, чтобы сосредоточиться на своих мыслях.

Когда Пышка предложила сходить в экспериментальный театр, моим первым чувством был скепсис. Но сегодня утром включился мандраж. Чувствую себя путешественником, который готовится ступить на терра инкогнита.

А ведь Баталова говорила, что экспериментальный стоит посетить. Но наш разговор тогда прервали, и эта информация не закрепилась в моем сознании.

Баталова — директор нашего ТЮЗа. Периодически устраивает в своем кабинете зажигательные пьянки, плавно расползающиеся по территории всего театра.

Нас познакомил отец. Мне сильно кажется, что у них с Баталовой что-то было. Очень надеюсь, что до мамы.